|
 |
Владимир МОХОВ,
«Красная звезда». |
На вопросы «Красной звезды» отвечает Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Российской Федерации Николай БЕЛОБЛОЦКИЙ
- Николай Петрович, недавно на страницах нашей газеты («КЗ» от 30.12.2000 г.) вы подметили, что будущее российско-украинских отношений во многом зависит от развития экономических связей. Но, говоря о них, мы зачастую зацикливаемся на одном газе...
- Все верно, экономика - это не только проблемы транспортировки газа. Есть и немало других вопросов. Их почему-то так активно не освещают в СМИ. Я давненько не встречал глубоких материалов, рассматривающих все экономическое полотно наших отношений за последние годы. Никто всерьез не анализировал, кто и что потерял в пору недавних дезинтеграционных процессов. Кстати, если уж говорить о потерях, они у наших стран примерно одинаковы. Будто их кто-то «запланировал» даже без единого Госплана. Разве не интересно разобраться, почему в 1996 году товарооборот между нашими странами составлял 16,8 млрд. долларов, а в 1999-м мы еле-еле набрали 10 млрд. Куда «пропали» почти 7 миллиардов? В них надо вложить те товары, которые не дошли до потребителя. Чем они замещены и какая польза от этого нашим народам и государствам? Это ведь напрямую связано с потерей рабочих мест, вопросами технологического цикла и т.д. В целом это еще больший разрыв экономических, политических и иных связей, которые складывались десятилетиями. Порвали по-живому тот же военно-промышленный комплекс. Чохом порвали, даже не удосужившись разобраться, как выпускать без смежников, оставшихся по ту сторону границы, ракеты или самолеты, танки или снаряды. Было, как говорится, и - не стало! И нет как всегда ни виновных, ни элементарного анализа ситуации.
- Однако ушедший год, по общей оценке, стал прорывным в российско-украинских отношениях...
- Действительно, в 2000 году впервые за девять лет мы имеем темпы роста в товарообороте на 20 процентов по отношению к 1999 году. Это вселяет определенный оптимизм, ибо нет у нас более важных вопросов, нежели экономические. Когда мы снимем в России и Украине социальное напряжение, тогда можно будет говорить на любую тему. Будь это языковые, гуманитарные или иные проблемы.
Позитивные тенденции, будем надеяться, сохранятся и в наступившем году. Украина занимает в товарообороте России 2-е место. Соответственно ваша страна безоговорочно лидирует в товарообороте Украины. Экспорт наших товаров в Россию составляет 37 процентов в общем украинском товарообороте. Доля всех стран Европы в нем не превышает 28 процентов. А вот другие цифры. Если доля СНГ в украинском экспорте составляет 44 процента, то 70 процентов из них опять-таки приходится на Россию. О каких еще приоритетах можно вести речь? Вот вам основа, которая на сегодняшний день должна формировать наши отношения. Не только обоюдное желание, но и трезвый расчет заставляют нас наводить мосты сотрудничества.
Взять самолетостроение, где у нас есть и определенные подвижки, и серьезные проблемы. Почему, к примеру, застопорилось производство Ан-70 - самолета, равного которому нет? Поначалу хотели, чтобы это был международный консорциум с участием немецкой, французской, российской и украинской сторон. Но, как только на Западе узнали об этом проекте, две стороны сразу отпали, Россия и Украина остались при своих интересах. Хотя в техническом и научном плане подобного самолета нет ни у одной из стран НАТО, нам заявили, что он «не подходит», что на Западе будут продвигать свой проект. Между тем наш проект уже разработан и сертифицирован. Остается только задействовать порядка 146 российских и 68 украинских предприятий. Казалось бы, надо срочно продвигать этот самолет на рынок. Тем более есть потенциальные покупатели. Но возня вокруг газовых долгов, неурегулированность с перечислением денег фирме Антонова тормозят дело. Мы слишком долго не можем утрясти вопросы финансирования, разобраться, кто кому должен.
То же самое с Ан-140, который спроектирован и сертифицирован. Это очень нужный самолет. Причем нужный не только в России и Украине, но и в Китае, на Ближнем Востоке. То же самое касается авиакосмических самолетов, таких как «Антей» или «Руслан». По ним тоже есть проекты, неплохие наработки. Просто надо собрать волю в кулак, мобилизоваться и сдвинуть дело с мертвой точки. Вот о чем надо писать! Вот, где надо разбираться, почему мы бездарно заговариваем даже такое здоровое дело. Тем более что у нас немало обратных примеров. Скажем, мелитопольский и волгоградский заводы пытаются дать новую жизнь трактору ДТ-75. Неплохо развивается сотрудничество в космической области, где появились значительные подвижки, возобладал здравый смысл.
Ушедший год стал показательным и в других отношениях. Как московская погода через два дня приходит в Киев, так и позитивные тенденции, начавшиеся в российской экономике, проявились в 2000 году и у нас. Рост ВВП в России зафиксирован в пределах 7 процентов, на Украине - 6 процентов. По росту промышленного производства мы даже впереди - 11 и 9,8 процента соответственно. Профицит бюджета, как и в России, впервые наблюдался на Украине. Посмотрите, как все взаимосвязано! Говорить, что это необратимые тенденции, основанные на структурной перестройке, реформировании экономики, наверное, рано. Но факт, что называется, налицо. Есть положительные сдвиги и в социальной сфере, хотя в России они более существенны. Возможности вашего бюджета позволили значительно повысить уровень пенсий и зарплат. Но и на Украине впервые в прошлом году погашена задолженность по пенсиям, которая достигала 1,3 млрд. гривен. Я знаком с этой проблемой не понаслышке и знаю, чего это стоило.
- В минувшем году в адрес Украины звучала нещадная критика, касающаяся ухудшающегося положения русскоязычного населения, русского языка, русской культуры...
- Проблемы здесь есть. Но они есть и с противоположной стороны. К примеру, нам долгое время не удавалось открыть украинскую библиотеку в Москве (только недавно положительно решен вопрос об открытии государственного учреждения «Библиотека украинской литературы»). На Северном Кавказе, представьте, в 1934 году существовали более тысячи украинских школ, пединститут, 12 педтехникумов... Я не хочу кого-то попрекать этой статистикой, а лишь призываю идти друг другу навстречу. Мне стыдно об этом говорить, но в Москве сегодня есть азербайджанская, армянская, грузинская школы, а вот украинской... нет. Если мы говорим о защите национальной культуры там, то и здесь надо хоть понемногу менять ситуацию. Отрадно, что в минувшем году это началось. В московском лингвистическом лицее впервые набран полноценный класс с полным циклом обучения украинскому языку. Открылся российско-украинский институт (правда, набор в него осуществляется только на коммерческой основе). В Санкт-Петербурге появился памятник Тарасу Шевченко. Начала работать экспериментальная украинская театральная студия «Травень» в Москве.
Теперь о русской культуре на Украине (давайте не будем трогать ее западную часть, которая требует особого разговора). Библиотечный фонд у нас на 60 процентов состоит из русских книг. Да и самих русских библиотек или театров ровно столько, сколько украинских. Да, количество русских школ уменьшается. Сегодня их 37 процентов от общего числа - 2.200. Приплюсуйте 11 университетов, 20 пединститутов с русским языком обучения. Много это или мало? Вопрос этот очень тонкий, его нельзя сводить лишь к статистике и тем более политизировать.
- Николай Петрович, отнюдь не исчерпан и потенциал военного, военно-технического сотрудничества между нашими странами...
- И российская, и украинская стороны желают расширения контактов в военной сфере. Вопросы эти постоянно находятся в повестке дня при встречах наших президентов. В прошлом году нам удалось сынициировать принятие программы военно-технического сотрудничества (ВТС), где отражен широкий комплекс вопросов, интересующих обе стороны. Определены предприятия, задействованные в реализации программы, номенклатура тех или иных изделий, их стоимость и т.д. Дай Бог, чтобы все это было выполнено. Полагаю, перспективы здесь самые широкие. Наши министры обороны регулярно встречаются, обсуждают их. Не так давно и я имел разговор с Маршалом Российской Федерации Игорем Дмитриевичем Сергеевым. Так что любые возникающие вопросы мы решаем цивилизованно, без какой-то конфронтации. Это результат не только обоюдного желания, но и хороших личных взаимоотношений. Скажем, по Черноморскому флоту в минувшем году принято 7 соглашений. И они в значительной степени отражают интересы российской стороны. Это касается перевооружения, оснащения Черноморского флота новыми видами боевой техники и т.д. Недавно состоялись встречи председателя госкомитета по промышленной политике Украины с представителями Правительства РФ, где обсуждались вопросы кооперации в сфере ВТС. На межправительственном уровне готовится к подписанию соглашение в этой области. С тем чтобы благодаря соответствующим поставкам обеспечить взаимовыгодные условия производства военной техники и вооружения.
- Не могу не задать вам вопрос о деятельности радикальной националистической организации УНА-УНСО. В свое время ее представители «отметились» в Чечне...
- Сразу хочу сказать, что если представители УНА-УНСО каким-то образом и попадают на Кавказ, то происходит это без ведома, разрешения и согласования с властями Украины, а исключительно по личной инициативе этих лиц. Более того организацию эту нельзя отождествлять с Украиной, ее политикой. Группа людей, входящих в нее, имеет свою точку зрения на развитие событий в Чечне, на то, что происходит вокруг нее. Но не они выражают волю народа и государства. Официальная позиция Украины, ее президента и органов исполнительной власти хорошо всем известна: мы поддерживаем целостность России, мы против любых форм проявления агрессивного сепаратизма, экстремизма и терроризма. Хочу заметить, что УНА-УНСО на Украине не имеет юридического статуса официальной организации. Насколько мне известно, даже то влияние, которое она, может быть, и имела раньше исключительно в западных областях Украины, сейчас крайне незначительно. Ее представителей нет ни в каких органах власти. Сегодня об УНА-УНСО, пожалуй, чаще говорят и пишут в российских СМИ, нежели в украинских. Когда же ее представители стремятся попасть туда, куда не следует, это становится предметом взаимодействия наших спецслужб. Надо понимать, что эти хлопцы сами ищут возможность для самовыражения там, где есть острые ощущения. И, если бы не было сложной ситуации на Кавказе, наверное, они бы нашли повод появиться в другом месте.
 
|
