|
 |
Александр ТИХОНОВ (Тбилиси),
«Красная звезда». |
На вопросы «Красной звезды» отвечает министр обороны Грузии генерал-лейтенант Давид Тевзадзе
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Давид Давидович Тевзадзе родился 30 января 1949 года в Сухуми. Окончил факультет философии и психологии Тбилисского госуниверситета, аспирантуру Института философии Академии наук Грузинской ССР, Институт иностранных языков (свободно говорит на грузинском, русском и английском, читает еще на трех европейских языках). Кандидат философских наук.
Участник вооруженных конфликтов в Абхазии, Южной Осетии и Западной Грузии. Командовал батальоном национальной гвардии «Орби», 1-й бригадой быстрого развертывания, 11-й мотострелковой бригадой министерства обороны Грузии. В 1994 году окончил оборонный колледж НАТО в Риме, в 1995-м - колледж стратегических исследований и оборонной экономики при центре им. Маршалла в Германии, в 1997-м - штабной колледж американской армии. Был начальником управления внешних сношений министерства обороны Грузии, начальником главной военной инспекции при президенте страны. С апреля 1998 года министр обороны Грузии.
Женат. Имеет шестерых детей.
- Господин министр, известно, что пока не определен срок функционирования военных баз в Ахалкалаки и Батуми, а также других объектов ГРВЗ на территории Грузии. Позиция России по данному вопросу была озвучена на последнем, пятом раунде двусторонних переговоров по военным вопросам - 15 лет. Основана она на расчетах наших военных экспертов и на опыте целого ряда государств по выводу аналогичных баз дивизионного развертывания. Грузинская делегация называла гораздо меньший срок - 3 года. На чем основана данная позиция?
- К сожалению, существует маленькое недопонимание одной фразы текста Стамбульского заявления. Мы под функционированием на определенный срок понимаем процесс свертывания баз, а российские коллеги - функционирование. Но, очевидно, это не самый главный вопрос. Как мне показалось, российская сторона на последних переговорах хотела подчеркнуть, что для нее вывод военных баз - это в большей степени экономическая проблема, нежели политическая или военно-политическая. То есть если бы экономика России позволяла в более сжатые сроки вывести базы, то это было бы сделано. Дивизионное развертывание тут ни при чем.
- И все-таки на чем основана позиция при определении трех лет?
- Мы взяли срок, который был согласован для вывода первых двух баз, и удвоили его для баз в Ахалкалаки и Батуми. На мой взгляд, срок этот реален. Проблема перемещения личного состава не так уж и велика, потому что большой процент занятых на базах людей - это местное население, которое при выводе никуда не уедет. Вывод техники и вооружения тоже не требует очень большого времени, так как нет там такого уж большого количества этих вооружений. Более понятна постановка российской стороной данной проблемы как социально-экономической: людей надо достойно обустроить и т. д.
К сожалению, для Грузии это вопрос не только экономический, а в большей степени политический. Как вы правильно заметили, наличие иностранных военных баз всегда вносит определенные нюансы и во внешнюю политику, и во внутреннюю, поэтому для нас данный вопрос именно в таком ракурсе и стоит. Я бы не хотел драматизировать события. Если для России, как я сказал, это неполитический вопрос, то взаимоприемлемые решения могут быть найдены.
- Давид Давидович, хотелось бы услышать и вашу оценку ситуации в Панкисском ущелье. Сообщалось, что туда вводятся внутренние войска. Однако - и это признается и грузинскими СМИ, и президентом Грузии - полностью достичь поставленных целей (прекратить наркоторговлю и захват заложников, разыскать и задержать преступников, которые там укрываются, изъять оружие у всех, кто носит его незаконно) пока не удалось. В то же время известно, что министерство обороны Грузии не участвует в проводимых в Ахметском районе мероприятиях. Способны ли, на ваш взгляд, внутренние войска без помощи минобороны самостоятельно навести там порядок?
- То, что пишут о Панкисском ущелье в газетах, примерно соответствует действительности. Но сейчас еще рано говорить об эффективности или неэффективности операции, проводимой внутренними войсками, потому что суммарные итоги еще не подводились. Вот когда будет произведен детальный разбор на том же Совете безопасности, тогда и можно будет говорить о степени эффективности.
Что касается участия в подобных операциях вооруженных сил, то оно строго регламентируется законом. То есть ситуация должна, так сказать, «дозреть» до каких-то определенных параметров, чтобы президент мог принять такое решение, а парламент - утвердить его. Когда в 1998 году наши войска были использованы против бунта в Сенакской бригаде, даже тогда у нас возникали определенные трудности с объяснением, почему были задействованы части минобороны. По конституции, президент может задействовать войска и в течение 48 часов он должен внести это решение на утверждение в парламент. Тогда нам удалось выполнить задачу за 8-12 часов, и эта проблема была снята. Если мы будем задействованы в Панкисском ущелье, вряд ли за этот период можно будет все выполнить. Так что тут, как видите, есть чисто юридическая проблема.
С другой стороны, должна быть четко определена цель введения туда войск. Какого состояния дел после задействования сил министерства обороны мы хотим достичь? Вот если это будет четко выражено, положено на бумагу, то затем мы начнем разрабатывать определенный сценарий, как это можно сделать.
- Пока таких задач вам не ставили?
- Не ставили, хотя у нас есть определенные разработки быстрого задействования тех или иных частей при тех или иных вариантах развития событий, в том числе и в Панкисском ущелье.
Анонс
О реформе в грузинских вооруженных силах генерал-лейтенант Д. Тевзадзе расскажет в нашей тематической полосе «В армиях СНГ».
 
|
