|
 |
Публикацию материала подготовил
Вадим МАРКУШИН. |
На днях делегация Федерального Собрания РФ провела основательную дискуссию в Брюсселе с представителями Парламентской Ассамблеи НАТО. В составе российской группы парламентариев был председатель комитета Государственной Думы по обороне генерал армии Андрей Николаев. Своими впечатлениями о поездке и оценками нынешнего состояния отношений между Россией и НАТО он поделился с корреспондентом «Красной звезды».
- Прежде всего хотел бы высказать свое принципиальное суждение об уровне и характере сотрудничества между Россией и Североатлантическим союзом, исходя из того, что зафиксировано в Основополагающем акте, четырехлетие которого мы отметим в мае. Так вот, политическое взаимодействие сторон (а оно определяет все прочие связи) назвать удовлетворительным трудно. Оно абсолютно не влияет на принятие государствами важных политических решений. Главы государств, правительств и ведомств проводят многочисленные встречи. Всевозможные делегации заседают за «круглыми столами» и дискутируют на бесчисленных семинарах, но дальше этого дело, к сожалению, не двигается. Все эти разговоры (умные и нужные) - всего лишь предпосылки для реального политического взаимодействия, но не само взаимодействие. Спрашивается, зачем нам этот «политический туризм»? К чему нам этот взаимный разведывательный опрос? Чего нам тратить энергию и средства, чтобы вводить в заблуждение мировое общественное мнение видимостью полезных отношений? Ведь роль сотрудничества на таком высоком уровне отнюдь не должна ограничиваться фиксацией существующего положения вещей. Надо искать и находить подходы и способы снятия психологической напряженности.
К сожалению, цивилизация еще не созрела до разрешения многих спорных международных и внутренних проблем без применения силы. Следовательно, вопросы войны и мира должны быть ключевыми в нашей работе. И решения по ним должны иметь не декларативный, а практический характер. Посмотрим на Европу как на единое целое. Кто-нибудь угрожает ей? Если да, то давайте совместно парируем эти угрозы. Если нет, то зачем такие гигантские траты на вооружения? Думаю, что надо просто и честно ответить на вопросы: в чем проблемы? Где белые пятна? Выступление с согласованных, а лучше единых позиций, когда ответственность за принятие политического решения возлагается на всех участников, и есть реальное политическое взаимодействие.
В соответствии с реальными результатами нашего взаимодействия, опираясь только на них, мы можем давать оценку нашим усилиям. Эти результаты должны быть наглядными, очевидными. К примеру, удалось нейтрализовать угрозу военного конфликта. Либо развеять миф о наличии такой угрозы. Где-то предотвратить кровопролитие. Где-то принять экстренные меры по недопущению экологической катастрофы. Или, скажем, в целом в Европе достигнуть сокращения военных бюджетов.
Возможны ли такого рода результаты? Да, возможны. Но для этого нам необходимо готовить весомые документы и проекты решений для своих правительств. Надо наращивать потенциал нашего влияния на технологию принятия решений на высших политических уровнях. Причем таким образом, чтобы это отвечало интересам не только какой-то одной стороны. В противном случае КПД нашего участия можно считать нулевым. Ведь именно так и получилось два года назад, когда США и Англия, не спрашивая никого, Россию в том числе, начали бомбежки суверенной Югославии.
- Андрей Иванович, на наших глазах западные партнеры пытаются подменить общеевропейский форум ОБСЕ военно-политическим блоком НАТО. Во всяком случае такая тенденция существует. Хотя очевидно, что на Европейском континенте нет почвы для крупных военных конфликтов. Угрозы, понятное дело, существуют, но они в экономических, социальных, демографических сферах, не так ли?
- Совершенно верно, характер угроз, новые опасности и вызовы существенно изменились, а способы их нейтрализации и парирования остаются прежними. Я, к примеру, не понимаю, как можно использовать группировки войск и армады военной техники для борьбы с наркобизнесом, террористами, незаконной миграцией, экологическими проблемами. Европа в прошлом веке пережила две мировые войны, она не может спокойно смотреть на возрастание военной силы в решении споров. Вы обратите внимание, даже в миротворческой деятельности сегодня преобладают операции по принуждению, а не поддержанию мира.
Полагаю, что Европой упущен уникальный шанс в период после окончания «холодной войны», когда на территориях бывших членов Варшавского Договора можно было создать полосу нейтральных государств. Это была бы именно полоса стран позитивного нейтралитета, а не какой-то санитарный кордон между Россией и НАТО. Для этих стран можно было бы создать самые благоприятные условия для экономического процветания. А проблемы военной безопасности на консолидированной основе возложить на ведущие державы - Россию, США, Великобританию, Германию, Францию. Вместо этого Европа получила новые озабоченности, связанные с созданием оборонных инфраструктур, дорогостоящих и разорительных. Более того, и традиционно нейтральные страны, например Швеция, Австрия, уже стали испытывать на себе последствия расширения НАТО. Ведь они не могут игнорировать связанные с этим процессом милитаристские тенденции, они вольно или невольно втягиваются в политику атлантизма.
В общем, осознавая себя частью Европы, Россия не может рассматривать НАТО в качестве универсальной системы европейской безопасности. Следовательно, и проблемы военной безопасности, на наш взгляд, должны решать структуры, подчиненные ОБСЕ, как своеобразному филиалу ООН со своим Советом Безопасности. То есть речь идет о том, чтобы учредить такой порядок, когда всякое европейское государство не только приглашают к участию в какой-то совместной военной операции, но без него даже не мыслят подготовку и принятие решения на применение военной силы.
Кстати, многие предложения по привлечению российских контингентов для проведения конкретных операций нельзя считать полнокровным военным сотрудничеством. Это видимость сотрудничества, не более того. А вот если уйти от этого формализма и приступить к реальному взаимодействию, то прежде всего необходимо точно определить его географию. Надо подумать о зонах безопасности, зонах мира, демилитаризованных зонах, зонах снижения военной активности. Взамен расширения НАТО мы можем предложить модели, которые уже на практике продемонстрировали положительный результат: регион Балтийского моря, Север Европы. Почему бы такие модели не использовать на Балканах? Ясное дело, каждый регион имеет свою историческую специфику и соответственно свои трудности. Но, с другой стороны, можно менять подходы, находить варианты для каждого конкретного случая - идет ли речь о Грузии, Армении, Португалии или о какой угодно стране. Право на безопасность должно быть универсальным, а способы реализации этого права должны учитывать географические, национальные, экологические и многие другие особенности конкретных регионов.
- Из уст генсека НАТО Робертсона мы недавно слышали, что российско-натовские отношения полностью разморожены, политический диалог возобновился и все идет прекрасно...
- Да, Робертсон хотел показать, что тема осложнения отношений между Россией и НАТО, связанного с особой позицией Москвы по Балканам в период кризиса, закрыта. Это, мол, история. Теперь мы действуем хорошо, в том числе на тех же Балканах. Однако, спросим самих себя, что мы там делаем? Какова политическая цель нашей совместной работы на Балканах? Надолго ли мы туда заехали и с какой целью? Никто не в состоянии ответить на эти вопросы. Между тем все эти страшные события происходили и происходят на европейской территории, там, где живут в том числе немцы, французы, англичане. Но почему-то они мирятся с тем, что рядом с ними гибнет рыба, разрушаются мосты, разливается нефть, творится много другого, немыслимого в цивилизованном мире. Они почему-то пустили в ход понятие «гуманитарная интервенция», говорят преимущественно о принуждении к миру, а не о поддержании его. Звучит даже слово «протекторат» в отношении Косово. В частности, из уст Александра Вершбоу, посла США в НАТО. Скоро заговорят о колониях. (Кстати, Вершбоу рассматривается в качестве одного из кандидатов на пост посла в России. - прим. В.М.).
Хотел бы особо подчеркнуть: мы не хотим прикрывать российским флагом фактическую интервенцию НАТО на Балканах. Мы не можем допустить никаких протекторатов. Мы также не хотим, чтобы поездки российских парламентариев были использованы Брюсселем в качестве прикрытия подготовки дальнейших шагов по расширению НАТО, вовлечения в этот военный союз Литвы, Румынии, Болгарии, Словении, Словакии. Мы против этого.
Нам говорят: угрозы. Мы пытаемся уточнить: какие угрозы именно? Ответа не слышим. Представьте себе, адмирал Вентурони, председатель военного комитета НАТО, не смог мне ничего толком сказать об угрозах для Европы.
Нам говорят: противоракетная оборона, она, дескать, нужна для перехвата вражеских ракет. Мы отвечаем: пожалуйте за стол переговоров, начиная с экспертов, заканчивая главами государств. Давайте оценим, кто, откуда может угрожать Европе ракетами. Ирак? У него нет таких ракет. Иран? И у него нет. Израиль? У него есть. И гипотетически он способен пустить их в ход против своих противников. Правда, чем это кончится, предсказать трудно.
Мне кажется, к серьезному разговору натовцы готовы не были. А мы подготовились. Мы, кстати, предварительно консультировались в МИДе, Минобороны, Генштабе. И такая подготовка позволила нам настаивать на том, чтобы уходить от общих рассуждений и сосредоточиваться на вещах, которыми парламентарии должны заниматься по роду своей службы. Если, скажем, берется вопрос о миротворцах, то сразу возникают вполне конкретные детали: сроки нахождения в зонах, порядок финансирования и т.п. Если затрагивается тема европейской идентичности, то, естественно, возникает необходимость прояснить, согласовать отношение к ОБСЕ, к нейтральным странам. Если звучит тема безъядерных зон, то не может не возникнуть желания выяснить, почему на территории Германии, безъядерного государства, размещены ядерные средства. Ведь Германия официально поддерживает режим нераспространения, она подписалась под документом.
Словом, много чего надо уточнять и согласовывать. Причем и у нас дома тоже. Исполнительная и законодательная власть, различные ведомства должны иметь единую позицию по всем этим проблемам. Только в этом случае Россия сможет активно действовать, включая разные рычаги влияния на таком важнейшем направлении, как натовское.
- Сегодня для всех стала очевидной правота России в ее оценках ситуации в Косово накануне натовских бомбежек. Можно ли говорить, что в НАТО хоть в какой-то мере признали свои ошибки, извлекли урок?
- Такие признания сегодня звучат, но как-то странно. Да, говорят, мы допустили ошибку... но все равно НАТО действовала правильно. Все равно, дескать, НАТО самая лучшая и испытанная организация. И она будет расширяться, несмотря ни на что. Несмотря на возражения России, которая, заметим, не имеет никаких гарантий, что ей не будут завтра угрожать с территории той же Венгрии. Или из акватории Черного моря. Или из акватории Балтийского моря. НАТО будет осваивать Европейский ТВД под флагом «Партнерства ради мира». Да, говорят, НПРО - это не очень хорошо. Но в целом надо одобрять создание противоракетного щита. Из Договора 1972 года выходить не надо, но пусть это решают Россия и США.
То есть перед нами вполне определенные цели: сделать НАТО еще более мощной организацией, раздвинуть рамки ее ответственности, вплоть до глобальных масштабов, расширить и освоить рынок вооружений в бывшей Восточной Европе, загрузить свои ВПК. Можем ли мы в такой ситуации серьезно говорить о якобы произошедшем размораживании отношений между Россией и НАТО? Можем ли мы говорить об этом, наблюдая, как НАТО пока и не собирается учитывать интересы России? Я не могу.
 
|
