на главную страницу

15 марта 2001 года

Армия и общество

Четверг

Ключи от Севера

Наш собеседник - член Комитета Госдумы по проблемам Севера и Дальнего Востока Валерий Марков

Беседу вел Наиль ГАФУТУЛИН,
«Красная звезда».



    Визитная карточка
    Марков Валерий Петрович. Родился 11 июля 1947 года. Окончил Ленинградский госуниверситет и аспирантуру при ЛГУ. В Сыктывкарском государственном университете прошел путь от лаборанта до заведующего кафедрой экспериментальной физики. В 1995 и 1999 годах избирался в Государственный совет Республики Коми. Член депутатского объединения «Народный депутат». Представитель Государственной Думы РФ в Постоянной комиссии парламентариев арктических стран.



    - Валерий Петрович, о российском Севере рядовой обыватель чаще всего вспоминает, только когда слышит о сорванном отопительном сезоне. Что на самом деле представляет для России Север, как вы оцениваете нынешнее его положение?
    - Север - это большая часть страны, 64 процента территории России. Но на ней проживают всего около 8 процентов российского населения - лишь 12 миллионов человек. По различным оценкам, здесь сосредоточена 1/6 - 1/7 мировых минерально-сырьевых запасов. Уже сейчас эксплуатация большинства добываемых на Севере полезных ископаемых и возобновляемых ресурсов дает около 20 процентов промышленного производства страны. Здесь собирают четверть налоговых и около 60 процентов валютных поступлений в бюджет страны.
    При этом внимание к Северу сезонное. Чаще всего о нем действительно вспоминают в связи с «северным завозом» или отопительным сезоном. Планомерной политики в отношении Севера нет.
    Необходимо отметить, что переход от плановой экономики к рыночной ударил по Северу больнее, чем по другим регионам. Значительная часть тамошнего населения появилась именно благодаря плановой экономике, организации на Севере различных производств. К примеру, в Республике Коми население резко выросло в 50-е годы. Нефтяные месторождения на севере республики приезжали осваивать посланцы Башкортостана и Татарстана. В угольной промышленности и сейчас очень много выходцев с украинского Донбасса... Такое было характерно и для других российских регионов. Люди приезжали на конкретное производство.
    - В принципе вы говорите об ответственности государства за тех людей, которых оно позвало в свое время на Север?
    - Да. В современных условиях многие градообразующие предприятия на Севере оказались нерентабельными. Их свертывание грозит потерей работы для большинства населения. Причем занятого не только непосредственно на производстве, но и в сфере обслуживания. Одновременно возникает проблема и жилищно-коммунального комплекса. Потому что именно производство поддерживало эту сферу...
    Сегодня речь идет о ликвидации населенных пунктов, расположенных в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях. И, естественно, именно государство должно взять на себя решение вопросов социальной защиты населения этих городов и поселков.
    - Внимание к Северу, как вы сказали, «сезонное» и чаще всего связано с отопительной проблемой, энергетическими трудностями. Каждый год мы узнаем о замерзающих поселках, о вышедших из строя котельных...
    - Нужны нормальная политика и постоянное внимание. Очень жаль, что в свое время был закрыт Госкомитет по Северу. Для нашей страны, где большая территория - это Север, его специфичными проблемами занимается кто угодно. Экономическую часть, к примеру, отдали Министерству экономики. Коренными народами теперь занимается Миннац. Пока они войдут в курс дела... А вот в Канаде есть целое министерство по делам северных территорий. Потому что там понимают: Севером надо заниматься постоянно...
    - Кому-то было выгодно закрыть Госкомитет по Северу?
    - Я думаю, что разговор должен идти не о корысти, а о непонимании. Поясню на простом примере. С начала 90-х, еще в Верховном Совете РСФСР, разрабатывался ряд законопроектов по Северу. Среди них - закон о северном оленеводстве. В Думе второго созыва он был окончательно провален. Аргумент: почему должен быть закон об оленеводстве, почему тогда нет закона об овцеводстве или пчеловодстве?..
    Но оленеводство нельзя воспринимать как область животноводства. Это образ жизни. Северное оленеводство является основой существования примерно тридцати народов. Их численность - от 200-300 человек до 10-15 тысяч. И живут они не в стационарных условиях, а с оленьим стадом... Народа, основой жизни которого был бы пчелиный рой, на Земле нет.
    - Вы депутат от Республики Коми. Ваш родной край выглядит одним из самых благополучных среди северных регионов...
    - Проблем, которые были бы кричащими, там нет. Коми - не Приморье. Мы в числе первых были «отключены» от «северного завоза». В Москве посчитали, что регион наш самодостаточный, поэтому в течение уже трех лет денег на «северный завоз» мы не получаем. За счет собственных средств были организованы поставки топлива, продуктов. И организованы, признаюсь, хорошо. Бывают, конечно, ситуации, когда жидкого топлива в поселке остается на два-три дня, но они оперативно разрешаются. Руководство региона не позволяет вымораживать своих земляков.
    Хотя денег, если честно, на все не хватает. В первую очередь на ремонт старого оборудования. А ведь многие котельные работают буквально на пределе. Но у нас стараются решать все проблемы без привлечения МЧС...
    - А может, взять и отменить «северный завоз» для всех остальных территорий? Пусть они тоже будут вынуждены решать свои проблемы самостоятельно, как Коми...
    - Не все регионы на Севере являются самодостаточными. В Коми в этом плане «тяжелых» районов не так много. Но если взять Якутию, Чукотку, Камчатку - там все сложнее. Те же транспортные магистрали в Коми худо-бедно, но присутствуют. А там завоз - только танкерами. При этом своего флота у регионов нет. Плюс в Коми есть свой уголь, свои нефтеперерабатывающие производства...
    Вы правы в одном: регионам надо дать возможность решать свои проблемы самостоятельно. Но финансирование, другая помощь должны быть. Потому что «северный завоз» - это «замораживание» средств. Таких свободных сумм в регионах нет. Государство также должно взять на себя общую координацию, создание оптимальной схемы завоза. И одновременно установить жесткий контроль за расходованием средств.
    - Среди ваших избирателей немало военнослужащих. Как вы оцениваете их социальную защищенность?
    - В конце минувшего года у меня был прием в Воркуте. В этом городе находится штаб Воркутинского пограничного отряда, у которого территория ответственности - вся Арктика России. Представители командования отряда и военной прокуратуры пришли ко мне с проблемой выплаты северных доплат военнослужащим. Одновременно была затронута еще одна проблема - «Аэрофлот» и другие авиакомпании отказываются принимать воинские перевозочные документы, потому что государство очень долго по ним рассчитывается.
    По Северу, по другим регионам было подано очень много судебных исков в связи с невыплатой компенсаций за продовольственный паек и других средств. В Республике Коми таких исков пока не было. Военный прокурор сказал, что пока народ удавалось сдерживать. Но если не изменить что-либо в этом плане, то в суд вскоре могут обратиться около 2.000 человек. Задолженность на тот момент была 18 миллионов. После судебных решений эта сумма могла бы увеличится в несколько раз. Через наш комитет эта проблема была доведена до правительства.
    - Отношение к армии в российской глубинке меняется?
    - Отрицания нет и не будет. Даже после таких трагедий, как «Курск». Из 118 погибших подводников - семеро из Коми. Двое - из моего родного района. С матерью одного из них я учился в школе... Я встречался с родителями погибших. Протестного отношения нет. Хотя вопросы - причем очень серьезные вопросы - люди задают и далеко не всегда получают ответы.
    Но в связи с армейской темой я хотел бы затронуть и другую. Тему здоровья молодого поколения. В армию сейчас идет гораздо более слабый призывной контингент, чем раньше. Объясняется это в том числе и потерями в системе здравоохранения. На Севере качественное медицинское обслуживание сейчас доступно далеко не везде. Если раньше государство, не считаясь с затратами, обеспечивало медицинскими работниками каждый населенный пункт, пусть даже временный, то теперь есть целые поселки, где нет даже фельдшера.
    - Благополучие российского Севера во многом зависит от добычи нефти и газа...
    - Север на этом построен.
    - Можно говорить о том, что ответственность за положение людей на Севере несут именно газовики и нефтяники?
    - За многое, но не за все. Сейчас очень многое зависит от того, находят ли общий язык добывающие компании и местные власти, насколько каждый из них понимает свою роль.
    Начнем с того, что раньше именно на балансе компаний была вся социальная сфера. При Советской власти «сверху» спускался план: сколько построить школ, детских садиков, клубов и кинотеатров. После перестройки производственники решили скинуть с себя лишний груз. А законодательного оформления обязанностей компании вкладывать средства в развитие социальной сферы никто пока не придумал.
    Чаще всего местные власти обращаются к компаниям с конкретными просьбами: отремонтировать школу, дорогу. А целевой работы нет. Правда, сейчас «ЛУКОЙЛ», ряд других нефтяных компаний начинают поддерживать население. Появились неплохие программы в Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком округах. То есть понимание необходимости заниматься этим в компании уже есть.
    Это также и результат конкуренции на мировом рынке. На Западе очень внимательно относятся не только к продукту, но и к имиджу производителя. И наши компании вынуждены работать по неписанным международным стандартам. Они вошли в систему мировой экономики, и вопросы конкурентной борьбы вынуждают их использовать те же правила игры, которые существуют там.
    - Какие существуют федеральные программы по поддержке Севера?
    - «Дети Севера», программа по книгоизданию для коренных малочисленных народов России. Есть программа по коренным и малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока. «Северный завоз», программа по Северному морскому пути... Их много. Но, кроме программ, должна быть национальная концепция работы на Севере, его освоения. К сожалению, понимания, что мы должны делать на Севере и как там жить, пока нет.
    Понятно, что сейчас население на Севере избыточно. Так в мире Север никто не осваивал. Городов с населением 200 тысяч за Полярным кругом в мире нигде нет. Там населенные пункты насчитывают по нескольку тысяч жителей максимум. Нет высотной застройки, нет многого, что есть у нас. Вот только что с этим делать? Безусловно, необходимо учитывать наши сегодняшние реалии.
    - В этом году в двух северных регионах к власти пришли представители крупного бизнеса. Это свидетельство банкротства местных политических элит?
    - Я бы не стал давать такие оценки. Могу сказать только о Романе Абрамовиче, с которым знаком. У меня создалось впечатление, что он решил попробовать себя на этом поприще по нескольким причинам. Он хорошо знаком с Севером, знает, какие суммы там «ходят», и видел, как они исчезают. И его задевало то, в каком положении оказались местные жители. Будучи депутатом Госдумы, Роман Абрамович довольно серьезно им помогал, вложил в это дело немало собственных средств. Но решение проблем северных регионов, жителей этих территорий не должно быть чьим-то частным делом, со временем это понял и сам Роман Аркадьевич, и скорее всего именно поэтому выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора. После его победы проблемы детей на Чукотке, другие вопросы стали не только его частным делом, но и делом государственного мужа.
    - Вы участвуете в работе ассоциации угро-финских народов...
    - Мы пытаемся содействовать достойному развитию этих народов. Существуют опасения, что при отсутствии государственного протекционизма некоторые народы обречены на исчезновение. За последнее десятилетие из этой языковой группы практически исчезли такие народы, как водь и ижора. А ведь у них были свой язык, своя письменность, в начале 40-х существовали даже свои школы. Сейчас их нет. На грани исчезновения ингерманландские финны. Представители этого репрессированного народа рассеяны по всей России и в принципе растворились в других народах страны.
    Наша ассоциация выступает в какой-то мере посредником в отношениях между этими народами и государством. Должен отметить, что в России, в том числе и в Советском Союзе, всегда проводилась определенная политика по сохранению малочисленных народов...
    - Очень часто можно услышать о том, что человек приехал на Север на месяц-два, а остался на всю жизнь...
    - Да, Север затягивает.
    - Почему тогда вы здесь, в Москве?
    - Возможности Государственной Думы значительно шире, чем были у меня в республике. Многие проблемы Севера надо решать здесь, в столице. Закончится срок моих полномочий, и я обязательно вернусь домой. И, кстати, у меня всегда с собой ключи от дверей родительской квартиры в нашем северном селе.

Назад

List Banner Exchange

НАШ АДРЕС:

redstar@mail.cnt.ru

 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker