|
 |
Капитан Александр БОЙКО.Фото автора. |
Что бы ни говорили, но в некоторых подразделениях порою действительно не хватает душевной теплоты в общении между людьми. Там правят бал лишь сила приказа, жесткость субординации. А ведь, согласитесь, солдату нередко хочется подойти к командиру, поговорить, так сказать, по душам, услышать слова поддержки, совет. Однако это не везде и не всегда удается. Не все отцы-командиры идут на подобный контакт.
К счастью, воинам гвардейского мотострелкового Шяуляйского полка в этом плане повезло. Очень близким, отзывчивым и чутким человеком считают они гвардии капитана Александра Щербаня, полкового психолога.
Психолог - прежде всего практик
В клубе гвардейского мотострелкового Шяуляйского полка далеко за полночь горит свет. Начальник пункта психологической помощи и реабилитации гвардии капитан Александр Щербань попросил задержаться здесь и меня. Надо признать, человек он - незаурядный. После окончания Львовского высшего военно-политического получил еще и диплом Международного института практической психологии по специальности психолог-практик. Прибыв в полк, молодой офицер стал поистине незаменимым специалистом, надежным помощником командиров. За советом к капитану Щербаню идут и молодые воины, и умудренные жизненным опытом старшие офицеры.
Таких обращений стало заметно больше, когда началась контртеррористическая операция в Чечне. Вот тогда-то Александр особенно остро почувствовал: знаний ему явно недостает. А это - непорядок.
- Мне нужно непременно побывать там, в Чечне, - скажет он командиру. И вскоре отбудет на Северный Кавказ, чтобы самому разобраться в перипетиях боевой жизни, увидеть, чем живут и дышат на передовой.
Выстрелы в ночи
Наша беседа незаметно переросла в монолог Александра об армии, отношениях между людьми, о событиях в Чечне, коим он был свидетелем, в которых лично участвовал.
Начало командировки помнит до мелочей.
- Жара стояла неимоверная. И вот в это пекло предстояло перевести технику из Ханкалы в Акинчу-Борзой, - рассказывает капитан Щербань. - Вышли колонной. Через несколько часов она прилично растянулась. Боевая техника не выдерживала жары. Машины останавливались, механики-водители едва успевали устранять поломки. А спешить была нужда, ведь вдоль дороги «зеленка». Вскоре стало ясно - при таком темпе марша не исключено нападение боевиков.
В сложившейся ситуации старший колонны гвардии подполковник А. Корнеев принимает решение: оставить Александра с приданным взводом для охраны 4 вышедших из строя боевых машин и продолжить марш.
Мотострелки расположились на одном из блокпостов под Гудермесом, заняли оборону. С наступлением сумерек о жаре напоминала лишь нагретая броня БМП. Выставив боевое охранение, Александр присел рядом с боевой машиной. Вдруг над головой что-то со звоном ударило по стальному корпусу. Выстрела слышно не было, но один из бойцов первым сообразил, в чем дело, ответил длинной очередью в ночную даль. Тут же вокруг все преобразилось, искры от рикошетивших пуль на мгновение выхватывали из темноты лица солдат, впервые попавших под обстрел. Не было в них ни панического страха, ни оцепенения.
Александр засек вспышки выстрелов, скорректировал огонь взвода по ночным «гостям». Затем занял в БМП место наводчика-оператора и выпустил по неприятелю почти весь боекомплект. Боевики не были готовы к столь решительному отпору, раньше блокпост отвечал вялым огнем. А тут...
Утром пришел тягач и, сцепив машины, эвакуировал их в расположение полка. Там, недалеко от поселка Джигурты, капитана Щербаня очень ждали однополчане.
Начальник блокпоста
Блокпост у предгорья Веденского ущелья был, образно говоря, костью в горле боевиков. Это Александр понял с первых дней пребывания в укрепрайоне. Не проходило и ночи, чтобы боевики не обстреливали блокпост или не пытались прорваться в долину. Единственными союзниками наших ребят в поселке были дворовые собаки. По их лаю мотострелки узнавали о приближении боевиков.
Капитан Щербань понимал, что без поддержки местных жителей проблему не решить. Вот почему одним из первых, с кем он познакомился, стал глава администрации, учитель русского языка. Нашел общий язык и с остальными мужчинами села. Ну а для более тесных отношений организовал ремонт школы, обеспечил лечение тяжелобольных, помог с доставкой дров. Постепенно сельчане стали офицеру доверять. Шли за помощью уже не к боевикам, а на блокпост. Когда же медсестра Наташа вывела из сердечного приступа одного из старейшин, многие стали воспринимать военных как своих защитников.
Со временем бандиты лишились поддержки в селе. И местные жители, уже не опасаясь, сообщали о старых тайных тропах в горах, показывали Александру скрытые от постороннего глаза броды через горную реку. Используя эту и другую информацию, подвижные маневренные группы полка совершили несколько удачных рейдов.
- Помню, в разгар боя бандитский пулемет вдруг умолк, - рассказывает гвардии капитан Александр Щербань. - Окружили огневую точку: пусто. Вдруг видим, как вдаль уходят двое. Задерживаем. Бородатые, в камуфляже, но без оружия. Предъявляют студенческие билеты Ростовского университета. И, главное, доказывают, что просто заблудились, просят отпустить. Когда же мы обследовали пулемет, оказалось, что заклинило затвор. Поэтому «студенты» и спешили ретироваться. Ну, мы их, понятно, передали, кому следует.
Вскоре капитан Щербань был в курсе всех дел на охраняемой территории. Как-то местные жители доверительно сообщили, что на свадьбу в село придут и бандиты. Решили проверить. Дом был оцеплен, Александр зашел без оружия, чтобы поздравить родственников жениха и невесты. Свадьба была в разгаре, когда за селом сработали сигнальные мины. Видимо, бандитам успели шепнуть, что их ждет засада. Уходя в горы, у реки боевики зацепили наши «сюрпризы». Поняв, что гвардии капитану Щербаню известны даже их броды, долго еще не объявлялись в селе.
За грамотные и самоотверженные действия офицера представили к медали «За отвагу».
...В пункте психологической помощи и реабилитации полка гвардии капитана Александра Щербаня можно застать в любое время суток. То, что делает он для людей, словами не оценить. Потому как оказываемая им психологическая помощь не имеет материального воплощения.
- Просто делаю свое дело, - говорит он с улыбкой. - Делаю, как умею, на совесть.
А, может, работать на совесть и есть самое трудное?
 
|
