|
 |
Аркадий ПИНЧУК,
«Красная звезда». |
Командир - это, как толкует энциклопедический словарь, должностное лицо в Вооруженных Силах, на которое возложено командование подразделением, соединением.
Мы же подсознательно и с незапамятных времен вкладываем в это понятие самый широкий смысл. Помните, у Лермонтова: «... слуга царю, отец солдатам»? А сколько в годы войны было командиров, которых и солдаты, и офицеры между собой уважительно звали «батей»?Хотя этот «батя» нередко был моложе своих подчиненных.
Командир в сознании военнослужащего - прокурор и защитник, начальник и помощник, судья и заботливый друг. Он и учит, и воспитывает, от неверного шага оберегает, добрым словом настроение поддерживает, а коли оступишься - справедливо взыщет. Его сердце способно прощать и жалеть подчиненного, открыто для всех чувств, которые вмещает это емкое слово - командир. Во всяком случае, таков командир в нашем воображении, таким мы его всегда хотим видеть, с таким готовы служить и делить радость побед и горечь поражений.
О командире, обладающем властью и влиянием не по праву должности, а по праву личности, влиянием, основанном на знаниях,нравственных достоинствах, опыте и высоком профессионализме, говорят просто и емко - авторитетный командир. К сожалению, критерии командирского авторитета в силу различных причин нередко размываются, обретают искаженное звучание. Командир, авторитетный у старших начальников, бывает нелюбим подчиненными. Офицера, обожаемого солдатами, не уважают его руководители. Я знаю немало примеров, когда командир, «неудобный» и для начальства, и для подчиненных, проявляется в критической ситуации или в сравнении с другим, сменившим его командиром, и занимает в сердцах и памяти сослуживцев самое почетное место.
Был такой командир и в моей биографии - капитан Колесников.Он командовал третьей ротой, в которую я получил свое первое назначение на должность командира взвода. Это был жесткий командир. И, как нам казалось, неутомимый в изобретательности всяких сложностей, чтобы сделать жизнь своих подчиненных почти невыносимой. Уж кому-кому, а третьей роте служба точно не казалась медом. Нам сочувствовал весь батальон.
В роту он приходил каждое утро к подъему. И пока весь батальон сонно выполнял комплекс утренней зарядки на плацу, третья рота во главе с командиром совершала марш-бросок по пересеченной местности с последующими водными процедурами в реке Неман. Если все роты полка заказывали транспорт для перемещения к отдаленным местам занятий, третья рота, нагруженная оружием, боеприпасами, матчастью, во главе с капитаном Колесниковымдвигалась на стрельбище или к учебным полям только пешком. При этом большую часть пути - бегом и в противогазах, с обязательным отражениемнападения «противника» то справа, то слева, а то и с воздуха. Сам ротный обычно забирал у слабых автоматы, другой груз, некоторым разрешал не пользоваться противогазом. Если рота отрабатывала какую-то тактическую тему, мы штурмовали Н-скую высоту до изнеможения. Он тренировал личный состав по огневой подготовке в любую свободную минуту, вечерами проводил не предусмотренные программой занятия по автоделу.
Глубокой осенью 1956 года в одном из районов Калининградской области случилась большая беда: штормовые волны Балтики разбили защитную дамбу, и в отвоеванное когда-то у моря пространство хлынула вода. Наш полк подняли по тревоге и бросили на помощь людям, попавшим в беду. Затопление было столь стремительным, что малокому удалось уйти в безопасное место. Людей из затопленных домов эвакуировали с помощью армейских плавсредств. Но проблема была в том, что вокруг затопленных домов росли деревья и плавающие транспортеры не могли подойти к домам.
И тогда вся третья рота во главе с Колесниковым шагнула в ледяную воду, чтобы на руках переносить детей и пострадавших взрослых. И если многие, кто в ту ночь хоть ненадолго побывали в воде, потом болели и лечились, в нашей роте не было ни одного простуженного. Но тогда мы еще не понимали, что заслуга в этом принадлежит нашему командиру. То, что роту меньше других дергали на хозяйственные работы, что у нас не срывались занятия по расписанию, что мы вовремя получали все положенное солдату, что у нас было больше, чем у других, отпускников, что офицеры по выходным чаще отдыхали, чем в других ротах, - в этом тоже была заслуга капитана Колесникова, который, защищая подчиненных, не боялся идти на конфликт с командованием полка. И как только в части открылась возможность отправить одного ротного куда-то по замене, им оказался капитан Колесников.
Третью роту принял другой офицер - сменщик Колесникова. Он был мягок и добр, часто шутил с подчиненными, рассказывая веселые анекдоты, никогда не перечил старшим начальникам и не требовал от подчиненных сверх положенного; солдаты нередко вступали с ним в пререкания, не опасаясь за последствия (попробовали бы они перечить Колесникову!), пользовались слабинкой в его характере, как могли. Поначалу многие радовались, что пришло избавление от «тирана Колесникова». А когда спустя полгода на инспекторской проверке отличная третья рота повсем показателям скатилась на последнеепозорное место, все с признательностью вспомнили Колесникова: это был настоящий командир! Вдруг и подчиненные, и начальники признали его авторитет непререкаемым, везде и всюду заочно ставили в пример, при каждом удобном случае вспоминали, что Колесников был кристально честен, справедлив, с подчиненнымиобращался уважительно, никогда никого не обидел грубым словом, форма на нем выглядела, как на картинке из устава. Он отлично знал все уставы и в своей должности был образцовым профессионалом.
А действительно, что надо делать, как себя вести, какими критериями измерять свои поступки, чтобы стать авторитетным командиром? Существует ли на этот счет какой-то систематизированныйсвод указаний, советов, требований? Скажем, регламентирующий кодекс командирского авторитета? Дают ли ответ на эти вопросы наши воинские уставы? Это не праздный интерес, особенно для молодых офицеров, укоторых впереди вся жизнь и прожить ее хочется достойно, без ошибок, способных испортить биографию.
Недавно я был свидетелем разговора полковника Волкова со своими сыновьями - курсантами военных вузов. Евгений и Роман приехали на каникулы и не без моей подачи завели в семейном кругу разговор о том, как будущие офицеры Волковы представляют свою службу. Конечно же, слагаемым командирского авторитета уделили главное внимание, хотя проблема ребятам поначалу и казаласьясной.
Да и не согласиться с курсантами было трудно. Командирский авторитет, говорили они, - это высокий профессионализм по специальности, личная дисциплинированность и чувство ответственности за безопасность страны. Назывались еще такиенюансы, как целеустремленность, самообладание, терпимость, а также чувство юмора. Курсанты пожимали плечами: кому неизвестны такие простые истины? Почему не у всех получается? Да потому, что, наверное, мозгов не хватает.
Когда ребята попросили отца сказать свое мнение, АлександрВасильевич ответил коротко: «В первую очередь человеком надо быть. Остальное приложится».
Как летчик-снайпер, удостоенный в этом году ордена «За военные заслуги», как командир авиационного полка, прошедший все должностные ступеньки, он с полным правом мог поставить во главу угла командирского авторитета профессионализм и трудолюбие - эти качества ему самому присущи сполна. Оставшись вдвоем, мы продолжили разговор на заданную тему. И Волков убежденно сказал:
- В основе командирского авторитета лежит нравственность, высокая культура, духовность. Человек с размытыми критериями добра и зла может демонстрировать и профессионализм,и трудолюбие, и внешнюю дисциплинированность, и даже храбрость в бою. Но это будет не суть его, а всего лишь демонстрация. И она никогда не принесет этому человеку подлинного авторитета.
Александр Васильевич с теплотой называл имена своих заместителей и комэсков: М. Григоряна, Н. Ерлыкина, В. Семина, А. Сенотрусова и других офицеров, авторитет которых в полку является общепризнанным .
- Все они первоклассные летчики, - подчеркивал Волков, - ноуважением у сослуживцев пользуются в первую очередь за свои нравственные качества. А возьмите нашего комдива Олега Михайловича Коляду. Трудная у него должность по нашим временам. Дефицитгорючего, запчастей, техники. А ведь если полки не летают, летчики теряют квалификацию. При этом ответственность за боеготовность авиаторов не уменьшается, а, скорее, растет. Знаете, как легко в такой ситуации сорваться, начать размахивать налево и направо властной булавой? Но мы, его подчиненные, восхищаемся выдержкой генерала, человечностью и уважительностью в обращении с людьми, удивляемся, сколько сил и энергии он отдает работе с подчиненными и работе над собой. С таким командиром можно идти на любое, самое сложное задание. Он действительно заслуженный военный летчик. И де-юре, и де-факто. Это -командирский авторитет высшего уровня. Он оставляет след в сердцах сослуживцев на всю жизнь.
Авторитетом высшего уровня остался для своих сослуживцев и подчиненных командир вертолетного полка полковник Николай Майданов, удостоенный в наше время двух Золотых Звезд Героя. Одной - за Афганистан, другой - за Чечню. Он погиб 29 января 2000 года в Аргунском ущелье, спасая группу десантников. В годовщину гибели пилота на Серафимовское кладбище пришли близкие и друзья, все, для кого авторитет этого офицера остался образцом на всю жизнь.
О его подвигах, о летном мастерстве, о командирском опыте говорили мало - все это само собой подразумевалось. С удивлением вспоминали о его начитанности (когда только успевал?), об умении подбирать ключики к человеческим сердцам (знал каждого по имени-отчеству), о его преданности делу и долгу (сам попросился в Чечню, зная, как нужен его боевой опыт молодым авиаторам). О его честности, справедливости, умении дорожить дружбой, о человеческой и командирской культуре Николая Майданова уже рассказывают легенды и сочиняют песни.
Я не раз отмечал, слушая выступления командующего войскамиЛенинградского военного округа генерал-полковника ВалентинаБобрышева, как, обращаясь к генералам и офицерам, он по-отцовски мягко советует им быть добрее к людям, терпимее к чужому мнению, спрашивать с нерадивых строго, но справедливо, учиться корректности и культуре общения. «Крик командира - свидетельство его бессилия. У вас достаточно власти, чтобы говорить с подчиненными тихо и уважительно. Наши офицеры сегодня заслуживают добрых слов, как никогда. Им очень трудно, но они преданно и добросовестно несут свой крест. Цените их труд, берегите людей, и они по достоинству оценят вас».
Оценка человеческихдостоинств есть не что иное, как мера его авторитета. Достоинства же, как и недостатки, есть категории моральные, нравственные. С ними не рождаются, их приобретают, им учатся. Где и как - вопрос особый. Учатся в семье, в школе, на улице, учатся у друзей, учителей, чаще у жизни. Учатся на чужих и своих ошибках. На своих - всегда дороже. А тот, кто научен проверять дело мыслью, а мысль делом, тот редко ошибается. Если же и оступится, быстро находит правильный путь.
- Наши военные институты дают курсантам очень глубокие знания по специальности, - сказал мне однажды генерал Александр Левшин, - а что касается культуры, проблем духовной жизни, эстетических и этических взглядов, постижения роли поэзии, музыки, театрального и изобразительного искусства в жизни Вооруженных Сил, тут есть над чем подумать.
Это мнение генерала, который командовал высшим общевойсковым училищем, а ныне руководит военным институтом физической культуры. Говорил я на эту тему и с бывшим начальником Ленинградского высшего военно-морского училища подводного плавания знаменитым подводником вице-адмиралом в отставке Героем Советского Союза Томко. Егор Андреевич убежденно сказал, что в его времена офицеров-подводников готовили правильно: давали глубокие знания, навыки по профессии и одновременно в комплексе шлифовали его нравственность и приобщали к культуре. И на флот приходили офицеры, глубоко сознающие ответственность за защиту своей Родины, а потому онибыстро обретали командирский авторитет, уверенно проходили должностные ступеньки, и самые лучшие становились такими, как Геннадий Петрович Лячин.
- Учить будущих офицеров нравственностив безнравственном обществе, - сказал Томко с грустью, - дело непростое. Может, потому этим никто и не хочет заниматься. Хотя заниматься надо. В любом деле и в любое время человек должен стремиться сохранять достоинство и оставаться человеком. Особенно военный человек.
«Сохранять достоинство и оставаться человеком...» Я заглянул в книгу «В мире мудрых мыслей», чтобы посмотреть, что говорят великие о таких категориях, как «достоинство» и «человек». Заглянул - и глаза разбежались. Быть человеком, по мнению гениев и корифеев, значит быть нравственным, не мыслить себя вне общества, быть гуманным, уважать в себе и других человеческую личность, постояннозаботиться о своей физической и душевной красоте.
Глава о достоинствах человека состоит из разделов, которые и расшифровывать не надо: мужество, скромность, справедливость, честность, искренность, совесть, честь. Все то, что вмещает понятиенравственность.
Я спросил у Томко, как к нему на подлодке обращались моряки: «Товарищ капитан 1 ранга» или по имени-отчеству?
- Экипаж, который ходил со мной подо льдами Арктики, - с понятливой улыбкой ответил Егор Андреевич, - доверял мне. И обращались ко мне подводники, как и положено, - товарищ командир...
 
|
