К 12 июня россиянин еще не привык. Он не без труда вспоминает название праздника - День принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. В ряду праздников-ветеранов, таких, как 7 ноября или 9 мая, он стоит пока скромно, будто стесняясь своего статуса заглавной государственной даты. Чем прославился этот июньский день?

По формальным критериям, 12 июня 1990 года в стране и в самом деле произошло событие отнюдь не рядовое. Но что было дальше? Как в дальнейшем сложилось соотношение между ожиданиями и разочарованиями? К сожалению, в пользу последних. Произойди же все наоборот - и 12 июня уже было бы воспето благодарным народом.

Не все, однако, потеряно. В новый век Россия вошла с новой властью. Предотвращен дальнейший распад страны, что предрекали всякие кликуши. Укреплена государственная вертикаль, что жизненно важно для многонациональной и территориально огромной державы. Происходит определенный экономический рост, если полагаться на добросовестность нынешней статистики. Внешние связи России обретают основательность и рациональность. И хотя все эти обнадеживающие признаки позитивных перемен пробиваются сквозь утрамбованную почву пустословия и неискренности с большим трудом, в душе русского человека затеплилось новое ожидание. Он верит в возвращение утраченных Отечеством позиций, в сохранение Россией статуса великой державы.

Перманентно подтверждать свой статус в мировой иерархии - вечная и неизбежная участь любой страны. Ее тяжелый крест и святая обязанность. Это непрекращающееся состязание на первенство мира проходит без торжественных церемоний и награждений участников. Ни медалей, ни дипломов, ни знамен, ни гимнов. Только признание мирового сообщества, основанное на объективной реальности, на бесстрастных, но наглядных данных всемирной бухгалтерии. Взлеты, падения, пологие кривые, ровные, как горизонт, линии стабильного производства.

Одни, безжалостно обделенные природой, находят в себе силы и прорываются к технологическим вершинам. Другие, тоже одаренные природой, никак не могут договориться о правилах потребления собственных ресурсов и в силу этой общественной нераспорядительности вынуждены терпеть беспредел доморощенных хищников. Одни давно поняли, что алчность и чрезмерность личного потребления неизбежно оборачиваются классовой ненавистью и социальными потрясениями, и по этой причине неотступно следят за тем, чтобы в пределах их национальных территорий не разрастались популяции люмпенов. Другие пока на пути к такому пониманию, но идут медленно, не в ногу, иные вообще предпочитают упереться в свое корыто.

Процесс обретения, подтверждения, защиты признанного мировым сообществом статуса той или иной страны протекает в принципе точно так же, как это имеет место среди людей, внутри их профессиональных корпораций, направлений, школ, союзов, благородных обществ, криминальных кланов. Один великий актер вкалывает на театральных подмостках до смертельного инфаркта и воспаряет с них прямо в вечность. Другой, не менее великий, позволяет себе вполне заслуженную отдушину, невинное себаритское мгновенье - и все, он уже во второй шеренге. То же происходит с выдающимися спортсменами или практикующими хирургами, удачливыми предпринимателями или популярными журналистами.

Почивающая на лаврах армия чуть ли не на следующий день после громкой победы просыпается несобранной, никудышно управляемой. Сверкающие символы славы ослепляют вчерашних героев, и они становятся беспомощными. Великая страна, если она теряет чувство реальности в самооценке, начинает приобретать комические черты, становясь объектом иронических улыбок.

Самовосхваление, ура-патриотические разговоры о великости России, к счастью, сведены к минимуму. Это очень здоровый симптом. На научных конференциях и симпозиумах сегодня звучат более реалистические суждения: если сырьевые ресурсы уже сами по себе могут быть товаром, приносящим прибыль, то научные, технические, кадровые ресурсы, находясь в неподвижном или инертном состоянии, не дают ничего. У нас одних программистов около миллиона! Эти и другие кадры надо привести в движение, в оборот, сделать производительной силой, чтобы они окупали вложенную в них стоимость общественного труда. В противном случае столь ценный и дефицитный в мире человеческий капитал так и будет бесследно растворяться в примитивной среде зарабатывания хлеба насущного либо течь за пределы страны, обогащая соседей.

Кто должен остановить этот обескровливающий страну процесс? Избранная народом власть. Избранная именно потому, что она сумела внушить доверие к себе как к силе, способной вывести страну из десятилетнего хаоса, который наши либералы почему-то называют "гигантским шагом в политическом, экономическом и нравственном развитии".

Другой здоровый симптом - прекращение наивных прений о волшебном свойстве рынка, якобы способного расставлять все по порядку в любом национальном хозяйстве. Оправившись от похмелья после разгула 90-х годов, российская общественность осмотрелась вокруг, вникла в чужой опыт и изумилась тому, что в сытых и ухоженных странах буквально ни шагу не делается без предварительного изучения всякого вопроса, без досконально выверенного проекта, без законодательного обсуждения. Во всем плановая дисциплина, контроль за исполнением, государственное регулирование - взять сельское хозяйство, промышленность, социальную сферу или что еще. Германское послевоенное чудо произошло отнюдь не благодаря анархии. Оно начиналось с дотошно выверенной программы Эрхарда, а потом стимулировалось гибкой системой госзаказов. Вопрос, естественно, и в том, на каком качественном уровне государство осуществляет свою регулирующую функцию, в интересах кого именно оно это делает. Или иначе: какова цель развития страны, какова ее социально-экономическая стратегия?

Как говаривал классик, лучший способ отметить очередную годовщину - сосредоточиться на нерешенных проблемах. Выбирая власть, мы доверяем ей свои судьбы. Судьбу страны. Будучи гражданами этой страны (а не сторонними наблюдателями), мы мечтаем о ее возрождении и не теряем надежды на рост благосостояния тех, кто верой и правдой служит Отечеству.