- Закон "О чрезвычайном положении" рождался мучительно долго. Наконец он принят. Хотелось бы знать ваше мнение по поводу актуальности этого документа.

- На самом деле этот закон имеет трудную судьбу и долгую историю. Существовал его предшественник, принятый в далеком уже 1990 году, - документ мертворожденный, весьма абстрактный и в полном объеме ни разу не применявшийся. Отдельные его положения вводились указами президента во время осетино-ингушского конфликта, но, если откровенно. говорить о действии на этой территории закона "О ЧП" нельзя. Кроме ряда ограничений, касающихся движения транспортных средств и паспортного режима, никакие другие "чрезвычайные" меры не применялись. Более того, этот несовершенный законодательный акт не работал даже тогда, когда можно и нужно было применить хотя бы его потенциал. Я имею в виду, конечно же, первую чеченскую кампанию.

Тогда мы, силовики, ждали, что глава государства введет режим ЧП в Чечне, но соответствующего указа так и не дождались. Почему он не решился воспользоваться своими конституционными полномочиями? Решение президента Ельцина было продиктовано прежде всего политическими обстоятельствами. В частности, он боялся не получить одобрения от Совета Федерации, у которого слишком свежи были в памяти события осени 1993-го. Сыграли свою роль и некие силы, которым не нужен был сам "чрезвычайный" прецедент. Все это вкупе и определило позицию тогдашнего российского лидера, хотя и Минобороны, и МВД как могли добивались иного решения. Не убедили. Хотя уже тогда мы понимали, что части и соединения, действующие на территории мятежной республики, должны выполнять задачи в рамках правового поля.

Шли годы. Законопроект о ЧП дорабатывался, проходил согласительные процедуры, но так и не мог оформиться в полноценный действующий правовой акт. На законотворческую работу влияли различные объективные и субъективные факторы. Но во многом подтолкнула процесс продолжающаяся контртеррористическая операция на Северном Кавказе, которая еще раз продемонстрировала необходимость скорейшего принятия закона. Давайте признаемся сами себе: те издержки, те нарушения законодательства, которые имели место в ходе боевых действий, в немалой степени были вызваны отсутствием ясной юридической базы - статуса федеральной группировки, пределов компетенции и т.д. Вот потому-то я с первых дней своего избрания депутатом Государственной Думы последовательно добивался скорейшего рассмотрения и принятия этого крайне необходимого государству закона. Уже в марте 2000 года - спустя три месяца после вручения мне мандата - я представил членам комитета, а затем и Совету Думы свой вариант законопроекта, который назывался "О защите основ конституционного строя, прав и интересов граждан при чрезвычайных обстоятельствах в одном или нескольких субъектах Российской Федерации". Пока мое предложение получало правовую оценку в законодательных субъектах (правовом управлении Администрации Президента РФ, правительстве, профильных комитетах палаты), в Госдуму поступил проект закона, внесенный главой государства.

Изучив его, я отказался от идеи добиваться принятия "своего" закона. Во-первых, потому, что президент предлагал парламентариям не просто федеральный, а федеральный конституционный закон. Во-вторых, его потенциал был более значителен, не говоря уж о том, что содержание отвечало всем требованиям дня. Как представитель Комитета по безопасности, я с удовольствием включился в работу над законопроектом и должен с удовлетворением заметить, что из 14 поправок, предложенных мною, 13 нашли отражение в конечном варианте закона, который недавно подписан Президентом РФ Владимиром Владимировичем Путиным и вступил в силу. (Полный текст закона РФ "О чрезвычайном положении" на стр. 3-4. - прим. автора).

Если коротко охарактеризовать закон, то скажу так: добротный. А что касается актуальности принятия... Хотелось бы, чтобы чрезвычайных ситуаций в стране не возникало, но если уж где-то ситуация доходит до точки кипения, то "пожарные" должны действовать в рамках закона, который четко закрепляет права и обязанности всех и каждого в условиях ЧП.

- Что бы вы ответили тем, кто видит в принятии Закона "О чрезвычайном положении" угрозу демократическим свободам, дескать, "до диктатуры - 72 часа"?

- Режим ЧП, в общем-то, неизбежно предполагает какое-то ограничение закрепленных Конституцией свобод и прав граждан. Но надо помнить, что это меры вынужденные, временные, а также законодательно оформленные. Я уж не говорю о том, что во многих странах так называемой устойчивой демократии сама процедура введения чрезвычайного положения куда более проста. В тех же США граждане уже привыкли, что в случае наводнений, ураганов ЧП объявляется на территории того или иного штата. Да и во время памятных многим массовых беспорядков в Лос-Анджелесе правительство Соединенных Штатов недолго стояло перед вопросом: вводить ЧП или не вводить? Уверяю вас, что в той кризисной ситуации в Белом доме или госдепартаменте меньше всего думали о том, как на это отреагирует "демократическая общественность": когда льется кровь - не до подобных сомнений.

Истерически-пугающие "предупреждения" об угрозе диктатуры... Что тут сказать? Собака лает - караван идет. Добавлю лишь, что Россия была, есть и будет демократическим государством с выбираемой народом и подотчетной народу властью. Эта власть будет разделена. Никто и никогда не узурпирует власть в одних руках. Какие бы задачи ни решало государство, президент как его глава, решаться они будут только правовым путем. Закон будет регулировать все отношения как в обыденной жизни, так и в условиях чрезвычайных обстоятельств. Человек и общество если и будут ограничены законом в определенных условиях, то им же будут и защищены.

- Насколько реально введение чрезвычайного положения на территории Чечни, на чем настаивают депутаты-"яблочники" и ряд других ваших коллег-парламентариев?

- Не думаю, что я могу решать что-то за президента. Объявление ЧП - его прерогатива, для чего ему нужно получить только одобрение Совета Федерации. Но я не исключаю, что глава государства может воспользоваться этим своим правом и ввести чрезвычайное положение если не на всей, то на части территории Чечни. Во всяком случае инструмент воздействия на ситуацию в республике, где продолжают гибнуть как наши военнослужащие, так и мирные жители, у него отныне имеется.

Хочу отметить еще вот какой момент. Закон о ЧП впервые определяет, когда, при каких условиях применяются части и подразделения Вооруженных Сил и кто ими управляет. В процессе работы над документом были разные предложения, но мы добились, чтобы в законе было четко прописано: президент своим указом назначает не только своего полномочного представителя в районе действия ЧП, но и подчиненного ему коменданта района, который является старшим воинским начальником для всех привлеченных сил и средств независимо от их ведомственной принадлежности. Такой подход продиктован жизнью, и те, кто прошел "горячие точки", хорошо понимают, о чем речь.

- Ряд российских регионов, не дожидаясь появления федерального конституционного закона, поспешили принять местные законодательные акты. В Татарстане и Башкортостане, к примеру, парламенты утвердили собственные законы "О правовом режиме чрезвычайного положения". Не вступают ли они в противоречие с общероссийским законодательством, и если да, то как будет решаться эта правовая коллизия?

- Противоречие уже в том, что Конституция России дает право только президенту страны и только на основе федерального конституционного закона вводить чрезвычайное положение и определять его режим. В федеральных округах идет активный процесс приведения местного законодательства в соответствие с федеральным, так что, думаю, некоторым регионам придется пересмотреть собственные решения. Россия - единая страна, и на всей ее территории будет действовать единое законодательство.

- Закон о ЧП - один из многих, направленных на законодательное обеспечение безопасности страны. Что в ближайших планах комитета?

- Спектр деятельности Комитета по безопасности чрезвычайно широк. Но наиболее актуальными для нас сегодня являются законопроекты "О борьбе с коррупцией", "Об ответственности за легализацию преступных доходов", "О борьбе с организованной преступностью". "Коррупционный" закон, который имел не менее трудную судьбу, чем закон о ЧП, наконец-то вынесен на суд палаты. Он подготовлен как акт прямого действия, который позволит непосредственно привлекать к ответственности лиц, виновных во взяточничестве, к дисциплинарной, гражданско-правовой, административной ответственности. Уголовная же ответственность будет наступать по соответствующим статьям Уголовного кодекса РФ.

Комитетом разрабатывается и законопроект "О национальной безопасности", в котором, в частности, предполагается значительно усилить функции Совета безопасности России. Необходимость его подготовки вызвана тем, что действующий закон о безопасности, принятый еще в 1992 году, по всем параметрам устарел. Изменился характер как внутренних, так и внешних угроз. В Концепции национальной безопасности России, подписанной год назад президентом, отражены как они, так и геополитические интересы России, ее экономическая и социальная линии, многое другое. Всего этого в действующем законе о безопасности нет. Как не конкретизированы полномочия и компетенция региональных органов власти по обеспечению национальной безопасности. А ведь, например, здоровье нации - это тоже национальная безопасность. И роль субъектов Федерации в исправлении демографических перекосов, в борьбе с болезнями крайне важна. Вообще говоря, Закон "О национальной безопасности" может стать вторым по значимости после Конституции.