Война застала меня на Западной Украине, в приграничном поселке Краковец, где я проходил срочную службу связистом в одной из частей 97-й стрелковой дивизии.

В 3 часа 45 минут все части дивизии были подняты по тревоге и, получив вооружение, двинулись к границе, чтобы остановить наступление немцев на Львовском направлении. Мне было поручено организовать связь между штабом дивизии и одним из полков, вступивших в бой. Хорошо запомнил время - 5 часов 30 минут. С этой минуты начался мой боевой путь.

Вдоль всей границы шли ожесточенные бои. Но в течение первого дня между штабом дивизии и подчиненными частями поддерживалась непрерывная связь. И в этот день фашистам не удалось прорвать оборону на нашем участке. Через два дня под ударами противника, имевшего многократное численное превосходство, дивизия, неся большие потери, вынуждена была оставить Государственную границу. На третий день войны штаб был окружен немецким десантом, понес потери в руководящем составе, дивизия временно потеряла управление. В этом бою был ранен ее командир полковник Захаров. Дальнейшая судьба 97-й сд трагична, но об этом положено говорить не солдату. Однако наш отход не был паническим, отдельные части долгое время продолжали еще оказывать активное сопротивление немцам.

Трудно передать словами все ужасы первых дней войны. Вереницы раненых, толпы гражданских людей, бегущих неведомо куда. Пожары, разрывы бомб и снарядов. Чуть ли не за каждым солдатом гонялись немецкие истребители...

Так было вначале. А потом - в стужу, слякоть и зной, днем и ночью в обороне и наступлении - прошел с боями не одну тысячу километров от западных границ до Северного Кавказа и обратно до Германии. Вспоминая сейчас эти трудные версты во имя Победы, полные неимоверных страданий, могу сказать одно: доведись начать свою жизнь сызнова, я вновь повторил бы этот путь.

.

* * *

Фронтовикам нынче под восемьдесят, а то и больше. Понятное дело, возраст дает себя знать: недомогания, хворобы - у каждого их целый букет. Знаю это по себе. Но унывать и жаловаться не намерен. Потому как есть у меня дело, которое и мою душу согревает, и другим радость дает. Это хор участников Великой Отечественной войны, в котором выступаю уже не первый год.

В последние месяцы мы принимаем участие в фестивале административных округов столицы, который проходит под девизом "Подвиги героев в XXI век". Он организован в ознаменование

60-летия разгрома фашистов под Москвой и проходит в Центральном доме Российской армии, а также в других культурных центрах.

Мы поем старинные русские песни и, конечно, песни военных лет. Они нам дороже всего. Поешь и словно возвращаешься в те годы, когда мы были крепкие, молодые и несокрушимые. Много горя хлебнули на войне - тут и говорить нечего. Но тогда нас не брали ни болезни, ни простуды. Мы были сильные и яростные. А уж когда фрицев погнали с родной земли, когда они драпали, как псы шелудивые, тут и подавно. Вспоминаю фронтовых друзей, надежней и лучше которых в жизни не встречал, да только не все дожили до Победы. О многом передумаешь...

Приходят нас послушать фронтовики, молодежь, родители с малышами. Даже те тихонечко сидят, а потом громче всех нам аплодируют. И это очень важно, что все мы вместе, сообща поминаем те далекие дни и своих героев.

* * *

"КраснаЯ звезда" одной из первых написала о подвиге героев-панфиловцев, которые в ноябре 1941 года у разъезда Дубосеково стояли насмерть. Потому к вам и решил обратиться, когда узнал, в каком бедственном положении находится музей героев в деревне Нелидово под Волоколамском.

Подумать только, случайный человек, бизнесмен (низкий поклон ему от меня) прислал строителей, немного его подремонтировал, не то стоял вопрос о его закрытии. У сотрудников даже нет средств на переписку с родственниками панфиловцев. Разве ж это дело?

Этот музей - памятник всем защитникам Москвы, всем, кто отбросил врага от столицы, нанес фашистам один из первых сокрушительных ударов. И местные органы власти, и столичные должны бы о нем позаботиться в первую очередь. Тем более что близится 60-я годовщина сражения под Москвой.

Я бы мог выслать часть своей пенсии музею героев-панфиловцев, но только этим проблемы не решишь. Вы уж призовите к ответу, посовестите кого следует. Если нынче так относимся к своим героям, то наши внуки и правнуки их и вовсе забудут.

* * *

С 3 по 10 маЯ группа ветеранов войны из Ярославля посетила Голландию. Во время поездки случайно узнали, что где-то в небольшом городке есть кладбище советских воинов, расстрелянных фашистами, умерших в немецком плену. Не успокоились, пока не выяснили, что оно находится вблизи Амерс-

форта, и утром 9 мая прибыли туда.

В этот день здесь проходила торжественно-траурная церемония возложения венков и цветов к памятнику погибшим. Отдать долг памяти и уважения 863 погибшим воинам прибыли сотрудники посольств России, Белоруссии, Украины, Узбекистана во главе с послами, их семьи, голландские ветераны и другие граждане. Много было детей. Вслед за посольством России возложили цветы и мы. Как сообщили нам работники посольства, такие торжественные церемонии проводятся здесь дважды в год.

Осмотрели мы небольшой музей при кладбище, где на стендах помещены фотографии погибших и их родственников. Создал его, приложил немало усилий к розыску могил погибших воинов и перезахоронению их на этом кладбище гражданин Голландии Ремко Рейдинг. Он и сейчас продолжает работу по поиску родных и близких тех, чьи могилы находятся в Амерс-

форте. Несколько раз посещал Россию, страны СНГ.

Мы были просто поражены, с какой любовью и уважением относятся здесь к памяти русских солдат. Видели бы вы, в каком отличном состоянии содержится кладбище, как заботливо ухаживают за ним. Вот где уж точно - никто не забыт и ничто не забыто...

Пожелтевший от времени листок до сих пор хранится в нашей семье: "Ваш сын Иван Дмитриевич Журавлев, находясь на фронте, пропал без вести в апреле 1945 года". Получила его мать солдата, моя бабушка в конце войны. Но все равно продолжала ждать сына долгие годы. Она обивала пороги военкоматов, архивов.

В детстве бабушка часто мне рассказывала о моем дяде. До сих пор помню, как светилось любовью и нежностью ее лицо, как разглаживались морщины в доброй улыбке, когда вспоминала своего Ванечку. Только позже я узнала, что мама получила письмо от друга Ивана Журавлева, в котором он написал подробно о гибели ее брата. Да так и не показала его бабушке, не решилась порушить ее надежду.

Прошли годы. Давно нет с нами бабушки. У меня самой подрастает сын. Как-то, отправляясь гулять, он небрежно сказал: "Пошел в войнушку играть". У меня сердце замерло. Усадила его рядышком и стала рассказывать о дяде Ване. Мой непоседа притих, слушал очень внимательно. Закончила я свой рассказ, мой мальчик вздохнул: "Что же вы меня Ванечкой не назвали?"

Иногда вижу по телевизору, как берут интервью у молодых. Мне стыдно и больно слышать, с какой легкостью и беззаботностью они заявляют, что не знают ничего о войне, не слышали никогда о Маресьеве. И горжусь сыном: он-то уж о войне смог бы рассказать. Пусть с наших слов. Но он знает, что в нашей семье тоже был участник войны, который защищал его город - Москву, защищал свою Родину.

Уж сколько лет прошло с той горячей военной поры. А память отпускать не хочет, нет ей покоя. И когда я вижу старых фронтовиков, которые добывали нам великую Победу, мысленно кланяюсь им всем по-русски, до самой земли. За всех нас.