Приоритеты безопасности

На днях состоялась встреча журналистов с генерал-полковником Леонидом ИВАШОВЫМ, возглавляющим Главное управление международного военного сотрудничества. Говоря о последних событиях на международной арене, напрямую касающихся нашей страны и Минобороны, в частности, он отметил, что трудно выделить из них наиболее важные. Как известно, снова обострилось положение на Балканах. По-прежнему в повестке дня ситуация вокруг ПРО. На слуху расширение НАТО, поскольку приближается очередной саммит этой организации, где будет обсуждаться данный вопрос. Не менее важны урегулирование отношений с Грузией и Приднестровьем в свете выполнения стамбульских обязательств, решение судьбы российских военных баз в Закавказье. И все эти вопросы достаточно остры...

Логика НАТО

Взять хотя бы ситуацию в Македонии, взорвавшуюся в последнее время. Генерал Ивашов заявил, что на официальном уровне каких-либо консультаций с НАТО по этому вопросу не проводилось. Позиция России известна: любое силовое вмешательство в дела суверенного государства должно быть санкционировано Советом Безопасности ООН. Насколько известно, НАТО не обращалась за такими санкциями.

Но дело, подчеркнул генерал Ивашов, не только в Македонии. По его словам, при анализе действий НАТО и отдельных государств, входящих в альянс, складывается мнение, что продолжается последовательный процесс поддержания нестабильности на Балканах. Именно Североатлантический альянс в зарождавшемся конфликте между двумя этносами в Косово однозначно встал на одну сторону, поддержав сепаратистские устремления албанских экстремистов. А затем осуществил агрессию против суверенного югославского государства. Когда же в Косово развернулись международные миротворческие силы, НАТО и представители натовских стран, возглавлявшие миссию ООН, по сути снова действовали в интересах албанских экстремистов.

Долго спорили, к примеру, что понимать под демилитаризацией этой "горячей точки". В результате натовцы навязали демилитаризацию в своем понимании. Альянс просто поменял ширму: Освободительная армия Косово стала называться Корпусом защиты Косово. Это позволило сохраниться бандформированиям в другом обличье, оставить у населения и экстремистских группировок огромное количество оружия. Мы же считаем, отметил Леонид Ивашов, что демилитаризация - прежде всего процесс разоружения незаконных вооруженных формирований.

Действия НАТО спровоцировали и внутриполитический кризис в Македонии. Вместо того, чтобы разоружать и изолировать боевиков, НАТО взяла их... под охрану. А посмотрите, какой мощнейший внутриполитический кризис в СРЮ породила экстрадиция Милошевича. Кризис, пока еще непредсказуемый по своим последствиям, которые вполне могут привести к прекращению существования союзного государства. И вряд ли прав тот, кто считает алогичными действия НАТО. Логика здесь есть. Только направлена она на перманентное поддержание кризиса на Балканах.

Россия всегда выступала за действия, которые привели бы к стабилизации и миру не только в Югославии, но и в регионе в целом. Но к нашему голосу, как правило, прислушиваются задним числом. Сами натовцы признают правоту нашей оценки ситуации и той логики действий, которую Россия предлагала год или два назад. Но признается это уже потом, когда время упущено и наломано много дров.

Во главу угла нашего сотрудничества с альянсом натовцы стремятся поставить непосредственное взаимодействие солдат и офицеров. Действительно, они показывают политикам прекрасные примеры сотрудничества. Но политики этому примеру, увы, не следуют.

Поэтому перед Россией, заявил генерал Ивашов, встает вопрос о целесообразности пребывания наших воинских контингентов на Балканах. В зависимости от развития политической ситуации в регионе будет решаться вопрос сокращения нашего миротворческого присутствия в Боснии и Герцеговине, в Косово.

Чем мы ответим

Журналистов интересовало и то, какие шаги предпримет Россия, если США в одностороннем порядке выйдут из Договора по ПРО. По словам Леонида Ивашова, Москва предпринимает сегодня активные внешнеполитические усилия для того, чтобы сохранить и сам договор от 1972 года, и ту систему регулирования отношений в стратегической области, которая с ним связана. При этом Россию пытаются обвинить в некоей консервативности. Американцы утверждают, будто мы живем рецидивами "холодной войны". Но это далеко не так.

Во-первых, Россия постоянно выступает за развитие процесса стратегической стабильности, сокращение стратегических наступательных вооружений. И даже делает, как было это в первой половине 90-х, односторонние шаги в этом направлении. Москва и сегодня готова к переговорам с НАТО, США, любым другим государством для того, чтобы оценить складывающуюся военно-политическую ситуацию, выстроить банк тех рисков, которые могут перерасти в угрозы. Мы готовы обсуждать и проблему ракетных угроз, нераспространения оружия массового уничтожения. Необходимо прийти к общему пониманию отсутствия или наличия этих угроз и затем уже, если они существуют, совместно выработать меры по их нейтрализации.

В этом русле показательна инициатива Президента РФ Владимира Путина в отношении европейской ПРО. В нее заложено понимание необходимости проведения консультаций и переговоров по оценке рисков и угроз. И только затем - по выработке мер военно-политического, дипломатического и иного характера, чтобы не позволить рискам превратиться в угрозы или нейтрализовать имеющиеся ракетные угрозы. И только если всех этих средств будет недостаточно, переходить к рассмотрению концепции развертывания технических элементов системы ПРО.

О том, какие меры предпримет Россия в случае выхода США из договора, по мнению Леонида Ивашова, говорить сейчас не время. Он лишь напомнил недавние слова Владимира Путина о разделяющихся боеголовках. Из этого примера видно, как может развалиться вся система стратегической стабильности, которую по крупицам, ценой огромных усилий выстраивали наши страны в последние десятилетия.

То, что кое-кто в США в своих публичных выступлениях призывает развалить Договор по ПРО, - очевидно. Ведь в первой же его статье стороны берут обязательство не развертывать системы национальной ПРО и не создавать основу для такого развертывания. Вот в чем смысл. От этой фундаментальной статьи пляшет все остальное. Вся "модификация" по-американски состоит сегодня в том, чтобы разрешить такое развертывание. Других предложений из Вашингтона не прозвучало. Но пойти на это - значит разрушить систему противовесов, которая заложена в 32 принятых ранее документах (СНВ-1, СНВ-2 и т.д.). Последствия такого шага США просчитывать не хотят.

Нет никаких сомнений, что Москва найдет адекватный ответ, соответствующие меры противодействия. Но тогда усилия России и других стран мирового сообщества будут иметь иную направленность. Как отметил Леонид Ивашов, мы внимательно следим за действиями США в области выполнения Договора по ПРО. Существует постоянная консультационная комиссия по обсуждению договора, куда входят и другие страны. Все же не покидает надежда, что договор удастся сохранить. После встречи в Любляне Путина и Буша госсекретарь США Пауэлл высказался примерно в том же духе. Это в какой-то степени обнадеживает. Знать бы только, в какой...

С боями выходить не будем

По-прежнему нет консенсуса и в российско-грузинских отношениях. Леонид Ивашов напомнил, что в Стамбуле Москва и Тбилиси зафиксировали два основных момента. Это сокращение ограниченных Договором об обычных вооруженных силах в Европе вооружений и военной техники (ВВТ) до уровня разрешенного Грузии временного базового развертывания. Излишествующая бронетанковая техника подлежала выводу или утилизации. Второе направление переговоров касалось условий и сроков функционирования российских военных баз в Грузии. Переговоры были трудными, но тем не менее компромисс был найден.

Россия с момента подписания совместного заявления безукоризненно выполняла взятые обязательства. Мы сократили ограниченные договором вооружение и военную технику. Сегодня ни одна боевая машина, ни одно артиллерийское орудие вне закона в Грузии не находятся. Расформированы военные базы в Вазиани и Гудауте, на чем настаивала грузинская сторона. Сейчас завершается передача ряда военных объектов. Но в ходе переговоров об условиях и сроках функционирования российских баз, заявил генерал Ивашов, грузинская сторона неожиданно изменила сам их предмет. Был поставлен вопрос о выводе баз. При этом сроки вывода, предложенные Тбилиси, Ивашов назвал сроками ускоренного бегства наших войск с грузинской территории. Три года, по его словам, срок абсолютно нереальный. Ведь дело связано с обустройством личного состава, строительством хранилищ для ВВТ. Да и сам объем наших материальных средств в Грузии достаточно велик для того, чтобы вывозить их в пожарном порядке.

В отличие от Приднестровья, где вывод наших войск частично финансируется

ОБСЕ, здесь ничего подобного не наблюдается. Нам лишь делают, заявил генерал Ивашов, некую неофициальную приманку. Дескать, пойдете на грузинские условия, тогда заплатим. Но приманки нам не нужны. Нужны реальные средства на обустройство войск. Городки, квартиры, укрытия для техники... Однако ни одна из международных организаций в этом плане пока не расщедрилась. К тому же, повторяем, в Стамбуле речь шла совершенно о другом - об условиях и сроках функционирования баз. Это, мягко говоря, разногласие и мешает дальнейшему движению вперед.

В чем же причина "нового прочтения" старых договоренностей? Леонид Ивашов думает, что она кроется в развороте Тбилиси в сторону Запада и стремлении войти в НАТО. Разумеется, оценивать целесообразность такого подхода мы не можем, это законное право любого суверенного государства. В то же время Россия и Министерство обороны прежде всего обязаны думать о безопасности своих южных границ. Между тем Закавказскому региону присущи и нестабильность, и определенная экспансия, в том числе военная, со стороны НАТО, и формирование в некоторых государствах антироссийских настроений. Не реагировать на это нельзя. Для нас Закавказье - стратегически важный регион. И приближение военных структур иностранных государств к нашим границам чревато самыми непредсказуемыми последствиями.

И еще один принципиальный момент. В Стамбуле Россия поставила вопрос о том, чтобы грузинская сторона обеспечила беспрепятственный и безопасный вывод нашего личного состава и ВВТ. И Грузия взяла на себя это обязательство. Однако вывод 50-й военной базы из Гудауты показал, что такие условия обеспечены не были. Местное население просто-напросто не выпускает наши колонны. Потому сегодня происходит задержка с выполнением взаимных обязательств. Но - не по вине российской стороны. К сожалению, Тбилиси не предпринял никаких шагов для того, чтобы разблокировать процесс вывода войск. Даже не вступив в переговоры по этому вопросу с абхазской стороной.

В подвешенном состоянии остается и вопрос о том, кому передавать четыре военных городка, остающихся в Абхазии после выполнения Россией своих обязательств. Документально "вручить" их Тбилиси можно. А реально? Автоматически зависают и вопросы охраны этих городков, и договоренности о материально-техническом обеспечении нашего миротворческого контингента, который по-прежнему несет службу в зоне грузино-абхазского конфликта. Разве только у нас должна об этом болеть голова?

Россия, отметил генерал Ивашов, намерена выполнять свои обязательства. Но мы считаем, что грузинская сторона должна создать для этого соответствующие условия. Как и предусмотрено стамбульской договоренностью. Выходить на Родину с боями никто не собирается.

От добра добра не ищут

Генерал Ивашов коснулся и перспектив Главного управления международного военного сотрудничества (ГУМВС). По его мнению, говорить о реформировании системы международного военного сотрудничества сегодня не стоит. Наиболее радикальные изменения в этой системе, в том числе структурные, произошли после распада СССР, когда Россия стала суверенным государством. Сейчас есть достаточно стройная концепция военного сотрудничества. Есть определенные приоритеты, во многом отличающиеся от советского периода. Один из них - обеспечение безопасности через расширение военного сотрудничества, взаимодействие с другими государствами и международными организациями. Сегодня идут процесс совершенствования сотрудничества в военной области, поиск его новых, более результативных форм. Процесс этот носит логичный и перманентный характер. Разумеется, происходят некоторые оргштатные, кадровые изменения и т.д.

Система зарекомендовала себя неплохо, имеет хорошие показатели. Расширяются география и спектр военного сотрудничества. Недавно, к примеру, в его орбиту вовлечены две новые страны. Впервые за историю российско-ливанских отношений был осуществлен визит нашей военной делегации в Бейрут. То же самое можно сказать о Хорватии.

Получение внебюджетных средств положительно влияет и на финансовую сторону вопроса. К примеру, их вложение в систему военного образования России, изменение подходов к обучению в наших военных вузах иностранцев привели к увеличению последних практически в два раза.

Так что радикальных изменений в системе международного военного сотрудничества не предвидится. Министр обороны России Сергей Иванов утвердил существующую структуру ГУМВС. Более того, по словам генерала Ивашова, в состав управления предполагается возвращение национального центра по уменьшению ядерной опасности.

Не будет радикальных перемен и в области военно-технического сотрудничества (ВТС). Структура, главной целью которой являлось продвижение на международный рынок отечественного вооружения, существовала всегда. Она осуществляла координацию субъектов ВТС, предприятий и организаций, которые в нем задействованы. Правда, находилась она на некотором отдалении от Минобороны, в составе других ведомств. Сегодня эта структура получила организационное развитие. Комитет по ВТС подотчетен Министерству обороны, а его руководитель является одним из заместителей министра обороны.

Задачи комитета те же - продвижение нашей военной продукции на мировые рынки и координация деятельности всех субъектов, задействованных в этом процессе. В то же время, отметил генерал Ивашов, увеличение объемов торговли оружием подчас идет вразрез с политическими интересами государства. Задача ГУМВС, Министерства обороны в целом и состоит в том, чтобы отстаивать эти интересы.

Процесс, приводящий к заключению контракта, как правило, начинается с обсуждения военно-политической проблематики, сближения позиций по тем или иным международным вопросам, ознакомления с нашей военной техникой и т.д. На начальном этапе всегда идет интенсивное познание друг друга. И только потом принимается политическое решение о закупке ВВТ. Тогда в дело в полной мере вступают "Рособоронэкспорт", Комитет по ВТС и т.д. Процесс этот взаимосвязанный. Аналогичным образом решая вопрос поставки вооружения, нельзя не увязывать его с вопросом обучения иностранных специалистов. Эти и многие другие вопросы курирует ГУМВС, у которого, по словам генерала Ивашова, существует своя ниша ответственности.


4 Июля 2001 года	Тема номера	Среда