18-я дивизия народного ополчения Ленинградского района Москвы была сформирована в июле 1941 года. Дивизия стала первой среди ополченческих соединений называться гвардейской - приказом наркома обороны №14 в январе 1942 года была переименована в 11-ю гвардейскую стрелковую дивизию. В мае 1942 года за героическую оборону столицы награждена орденом Красного Знамени, а в декабре 1943 года за освобождение города Городок ей присвоено почетное наименование Городокской. За освобождение Белоруссии дивизия награждена орденом Суворова II степени, а за мужество и героизм, умелые действия в Гумбиненнской операции в конце 1944 года - орденом Ленина. В связи с переходом страны на мирное положение и сокращением Вооруженных Сил в июле-августе 1946 года дивизия расформирована.

С ветеранами соединения мы стоим около огромного кургана с пушкой наверху - мемориала, сооруженного воинами столичного гарнизона. В эти июльские дни дивизии исполняется 60 лет. В честь юбилея военно-спортивную эстафету готовятся провести старшеклассники Ленинградского и Фрунзенского районов столицы. Ветераны вспоминают о былом...

Генерал-лейтенант запаса Александр Сандриков - председатель Совета ветеранов дивизии - один из немногих доживших до наших дней. Участник многих боев. В начале 1945 года капитан Сандриков был начальником штаба 30-го гвардейского артполка. О штурме Кенигсберга, последнем крупном сражении соединения, бывший начальник штаба рассказывает с особым волнением.

- К февралю 1945-го дивизия исчерпала наступательные возможности и перешла к обороне. В ней оставалось не более трех тысяч бойцов. Аналогичная ситуация сложилась и у соседних соединений. А немцы вообще оказались в критическом положении: Кенигсберг и его гарнизон были полностью отрезаны от своих. Наступило затишье.

Дивизия пополнялась личным составом, техникой, вооружением, готовясь к штурму этой цитадели, считавшейся неприступной. Ее оборона представляла собой три оборонительные позиции, промежуточные рубежи, железобетонные долговременные сооружения, внешние и внутренние форты, убежища. Гарнизон насчитывал около 130 тысяч солдат и офицеров, до 4 тысяч орудий и минометов, 108 танков и штурмовых орудий, установлены десятки тысяч противотанковых и противопехотных мин. Не следует забывать, что в городе оставалось около 100 тысяч жителей.

- Чему уделялось наибольшее внимание во время тренировок?

- Прежде всего боевой подготовке, тактике, в частности подготовке подразделений для действий в составе штурмовых отрядов и групп. В штурмовые отряды входили также САУ, танки, станковые пулеметы, минометчики, огнеметчики, саперы. На тренировках каждому подразделению ставилась задача, аналогичная той, которую оно будет выполнять при штурме. Например, кто будет вести огонь по верхним этажам, кто - по другим. Все действия доводились до автоматизма.

Наша дивизия находилась во втором эшелоне, но 30-й полк, как всегда, участвовал в артнаступлении при прорыве обороны. На этот раз он составлял контрминометную группу 16-го гвардейского стрелкового корпуса.

Однажды под вечер, прибыв в штаб корпуса на коне, я получил задачу: уничтожить три минометные батареи противника. На каждый дивизион - по батарее. Целую ночь мы отрабатывали документы, рассчитывали режим огня по каждой цели. Запомнилась картина: все поле было занято артиллерией, почти до самого переднего края обороны немцев.

- Что больше всего вам запомнилось во время штурма?

- Он начался 6 апреля в 9 часов утра. В небо взвилась сигнальная ракета. Мощная артиллерийская подготовка буквально разорвала утреннюю тишину. Но не все шло так, как планировалось. Подвела погода - авиация не смогла активно поддержать войска. После артподготовки в наступление пошли танки, пехота. С боем брался каждый дом, каждая траншея. Сопротивление было настолько сильным, что только на второй день удалось прорвать две оборонительные позиции и занять Понартюжный район. А вот 1-я и 31-я гвардейские дивизии трижды пытались одолеть третью позицию, проходившую по речке Беск, но безуспешно. Тогда командир корпуса принял решение задействовать нашу дивизию. Задача - прорвать третью позицию, овладеть районом товарной станции и выйти к реке Прегель.

Дивизия, находившаяся в Понарте, развернулась и с ходу, в полшестого вечера 7 апреля начала атаку. К вечеру два полка, наступавших в первом эшелоне, после упорнейших боев овладели двумя кварталами в районе товарной станции. Однако выйти к реке в первый день не удалось.

Приближаясь к станции, штурмовая группа 40-го стрелкового полка ворвалась в крайний дом. На 3-м этаже завязался ожесточенный бой. Дом имел сквозную пробоину от крыши до низа. Молодой разведчик Саша Савватеев, израсходовав патроны и гранаты, вступил в рукопашную схватку. Парнишка был ловкий, сильный. Одного за другим он сбросил в эту пробоину трех немцев, но, борясь с четвертым, сам сорвался и разбил голову. Героя отправили в госпиталь.

А в это время бойцы 27-го полка, захватывая дом за домом, пробились на одну из улиц, выходившую к железнодорожной линии.

Бои не прекращались и ночью. Мы продолжали штурмовать третью позицию - микрорайон Нассер Гартен. Чтобы прекратить бессмысленное кровопролитие, комсорг 27-го полка Разовский, владевший немецким, обратился к осажденным с предложением сдаться. Из-за канонады его голос, казалось, никто не услышал. Но через несколько минут прибежали два перепуганных немецких солдата и унтер-офицер Гюнтер и сообщили, что в доме засели около 200 солдат из охранного батальона и более 1.000 гражданских лиц. Немцев отправили обратно с ультиматумом сложить оружие. Сопротивление прекратилось.

Ночью третья позиция была прорвана, затем взята товарная станция, дивизия вышла на берег реки Прегель. Форсировав реку, мы вошли в город. Весь день шли ожесточенные бои. Но части продвигались к центру города.

В руках противника оставалась северо-западная часть города - с северным вокзалом, центральным телеграфом и почтой, королевским замком. Кольцо окружения сжималось, но бои по-прежнему носили ожесточенный характер, особенно за замок, где засели около 700 гитлеровцев.

Особо хочу отметить, что успешному продвижению наших войск способствовала слаженная работа артиллеристов. 9-я батарея 30-го гвардейского полка открыла огонь прямой наводкой осколочно-фугасными снарядами по бункеру, оказавшемуся на пути 27-го полка. Снаряды отскакивали от укрепления. Тогда батарея пару раз выстрелила бетонобойными снарядами. Огонь прекратился. Немцы вывесили белый флаг. Из бункера вышли полковники Гефкер и Кервин.

- А как проходила капитуляция крепости?

- Определенную роль в ней сыграли эти офицеры. В полшестого вечера 9 апреля Гефкер перешел линию фронта с просьбой от коменданта генерала от инфантерии Ляша прислать советских парламентеров для переговоров о прекращении огня. Полковника доставили в штаб дивизии. Переговорная миссия была возложена на начальника штаба соединения подполковника Петра Яновского. Вместе с двумя офицерами и немецким переводчиком они отправились в логово врага.

Переводчик дороги не знал, и группа долго бродила по улицам города. На пути попадались вооруженные патрули, которые хотели применить силу к нашим офицерам. Но вмешивался Гефкер, и все оканчивалось благополучно.

Добравшись до бункера, парламентеры передали ультиматум Ляшу. Где-то около 9 вечера комендант нехотя согласился прекратить сопротивление. Чтобы сдача в плен проходила организованно, он разослал соответствующий приказ войскам крепости.

Как потом вспоминал подполковник Яновский, во время переговоров произошел неприятный инцидент, чуть было не стоивший им жизни. К входу в бункер пришли нацисты и заявили, что они расстреляют и Ляша, и наших офицеров. Комендант приказал никого не впускать и усилить охрану. Все обошлось.

Примерно в полночь наши парламентеры в качестве пленных взяли с собой Ляша, ряд других высокопоставленных офицеров штаба и вернулись в расположение дивизии.

На допросе в штабе фронта комендант признался, что "русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию".

Как бы подводя итог 4-летней войне, завершает нашу беседу генерал-лейтенант Александр Сандриков, сводный взвод прославленной дивизии принял участие в Параде Победы на Красной площади в июне 1945-го.

На снимках: встреча ветеранов на последнем рубеже обороны дивизии; запись в ополчение, г. Москва, 3-4 июля 1941 г.