...Когда в поликлинике или где-то еще их просят назвать домашний адрес, они не могут сказать номер дома и улицу. Лишь говорят: общежитие возле военного завода. Потому как по документам этого общежития... нет. Им не могут прислать письмо или телеграмму, поскольку у них отсутствует адрес.

Длинный коридор, заваленный всякой всячиной. Меж нею снуют дети. Направо-налево - жилые помещения, перегороженные шкафами и листами ДСП. Общая кухня, где в ведрах греется вода. Туалет и умывальник, куда по утрам выстраивается длиннющая очередь. Типичный офицерский быт начала XXI столетия...

Елена Яушева и Ольга Деркачева - жены майора и старшего прапорщика - наперебой рассказывают о своем житье-бытье. За годы, проведенные в этой "общаге", они привыкли, кажется, ко всему. У них обрушивался потолок и проваливался пол (в большинстве комнат он просел настолько, что обвал возможен в любой момент), горела электропроводка. Их круглый год (из-за постоянных прорывов труб) одолевали комары, и продавцы с местного рынка удивлялись, зачем им зимой "фумитокс". А с полгода назад исчезла холодная вода (о горячей здесь и не вспоминают). Жить стало вовсе невмоготу.

К кому только не обращались за помощью. Руководство завода инженерного вооружения Минобороны РФ, расположенного по соседству, только разводило руками: здание списано, на балансе завода не стоит, не сегодня-завтра пойдет под снос. А чтобы выполнять ремонтные работы, нужно веское основание для назначения рабочих, списания материалов. Списать их на несуществующее де-юре здание, сами понимаете, невозможно. Даже из соображений гуманизма.

Надеяться на помощь инженерно-саперной бригады, чьи люди живут в "общаге", по словам начальника медицинского пункта капитана медслужбы Сергея Терещука, в принципе бесполезно. И бригада не имеет никакого отношения к "ничейному" зданию. Хотя однажды ее бывший тыловик сжалился над офицерами, вместе с которыми находился в Чечне, и каким-то образом ссудил лаги и доски для ремонта провалившегося на кухне пола.

С водой же вопрос решился, можно сказать, случайно. Один из начальников, осматривавших недавно территорию на предмет возведения здесь нового жилого дома, поинтересовался у прогуливавшейся с ребенком офицерской жены, как им живется. Узнав, что в "общаге" уже полгода нет воды, вызвал кого следует и приказал срочно устранить неисправность. Только после этого все засуетились, и дело было сделано. В тот день у жильцов "несуществующего" дома был настоящий праздник.

Сами они говорят, что здание это - довоенной постройки. Когда-то в нем располагалась школа, затем молочная кухня, библиотека. Бывает, до сих пор какой-нибудь охочий до знаний дедушка вламывается в комнату в поисках духовной пищи. Лет пять назад, по словам старожилов, здесь случился пожар. Большая часть здания выгорела, а в меньшую, которую спасли от огня, решили заселить семьи бесквартирных военных со всего Нахабинского гарнизона. Отгородили коммунальную кухоньку, соорудили туалет, подвели электричество. Говорили, что жилье это временное, месяца на три. Но так уж в нашей стране водится, что нет ничего более постоянного, чем это самое "временное"...

Вот и стали жить-поживать. Семь семей, больше двадцати душ, если считать вместе с грудными детьми и холостыми прапорщиками, обитающими в своей каморке. Отсюда пап и мужей провожали в Чечню. И неизвестно, кто за кого больше переживал. То ли жены и дети за них, отправляющихся в самое пекло. То ли эти терпеливые, не сетующие на судьбу мужики, оставляющие свои семьи в жутких бытовых условиях.

Тот же капитан медслужбы Терещук полгода находился в Чечне в составе отряда обеспечения движения. В это время в придачу ко всему у его жены на нервной почве открылось язвенное кровотечение. Ирина попала в госпиталь, а дочку Анечку в свою семью на время взял заместитель командира бригады по воспитательной работе подполковник Анатолий Нечипоренко. Ирина не стала писать Сергею, что пока они там, на Северном Кавказе, защищают территориальную целостность страны, в бараке забилась канализация, и несколько дней им пришлось, извините за подробности, ходить в туалет на ведро. Не мог ведь муж прислать из Чечни дежурного сантехника. Хорошо, выручила пожарная команда из родной части. А то так бы и сидели по уши - в прямом и переносном смысле - в дерьме...

- Я ничего не имею против и все понимаю, - вздыхает Ирина. - Не мы одни в таком положении. Когда иду с работы, хочется домой. Но когда подхожу к этому общежитию...

Моральная атмосфера между соседями, однако, здоровая. Присущей коммуналкам грызни нет. Ходят друг к другу в гости, помогают чем могут. Трудности, как известно, сплачивают. Молодая офицерская чета, въехавшая недавно в одну из комнат, вообще считает, что... улучшила свои жилищные условия. Раньше-то они жили в какой-то лаборатории!

Сегодня на территории части идет строительство жилого дома, где обитатели "общаги", по логике вещей, должны получить служебные квартиры. Но преграды строительству чинят... жильцы соседней многоэтажки, которые развернули нешуточную войну против тех, кто хочет лишить их дневного света и хорошего вида из окон. В общем, все как всегда: сытый голодного не разумеет.

...Престиж страны измеряется не только количеством олимпийских наград или размахом кинофестивалей, других великосветских тусовок, на которые у нас всегда находят деньги. Куда важней для этого престижа, чтобы последняя офицерская семья перестала бомжевать по России-матушке. Только когда это произойдет?