Можно предположить, что, не появись он в канун бурного ХХ века на белый свет в России, его бы наверняка придумали. Такой широты и силы талант жизненно необходим стране, географически необъятной, где люди испокон веков считают вольницу священным даром, а испепеляющую душу песенную тоску - сладким наркотиком. И неудивительно, что уже в двадцать с лишним лет от роду Федор ШАЛЯПИН становится знаменитостью. О русском феномене оперной сцены написаны многотомные исследования. Самые утонченные искусствоведы, будто соревнуясь, без устали вспахивают "творческую ниву кумира миллионов". Созданные им образы Дон-Кихота, Бориса Годунова, Кончака, Мефистофеля, Ивана Грозного, без всякого сомнения, блистательные и непокоренные в актерской практике вершины. Его слушали, русской легендой восхищались первые лица императорского двора, короли, президенты и канцлеры, слезами благодатными умывались миллионы поклонников во всех уголках планеты. Мир изумленно замирал от царственного баса.

Гениями рождаются многие, но, увы, не все таковыми становятся. Наверное, должны быть сатанинские, иного определения не нахожу, пружины, раскручивающие маховик дарования. Отсутствие оных приводит к появлению серой посредственности. Зарыл талант - это о таких народная речь. Шаляпину в некотором роде повезло. Хотя последнее слово просится в кавычки. Голодное детство в деревне Ометово, вблизи Казани, за Суконной слободой. Пьяные дебоши отца, забивавшего мать до бесчувственности. Не жаловал и маленького Федю. Самое "нежное" из его уст - скважина. Потом ученичество у сапожника. Работа писцом на железной дороге... Прозябание с протянутой рукой уготавливалось судьбою. Он воспротивился!

Именно пропасть нищеты скорее всего не только обозлила Шаляпина, но и сподвигла на фантастическое трудолюбие. А еще - святая вера в свое призвание. В промысел Божий. Ну, допустим, однажды померещилось юному хористу, что он - избранник Всевышнего. Но откуда непомерные амбиции у этого провинциала, желавшего очаровать и покорить мир? Загадка русского гения.

Художник Константин Коровин, много лет знавший Федора Ивановича, вспоминал: "Молодой человек был так худ, что, когда он ел, видно было, как проглоченный кусок проходит по длинной шее". И еще: "Тембр его голоса был необычайной красоты и какой-то грозной мощи". Но начало карьеры оказалось ничтожно и унизительно. Несмотря на удивительные вокальные данные, подолгу держали в тени. Пред Саввой Мамонтовым, щедрым меценатом, разыскивавшим комнату, где ютился Шаляпин, открылась жуткая картина: "Горела коптящаяся лампочка на стене... Узкая неубранная кровать со смятой подушкой. Стол. На нем в беспорядке лежали ноты. Листки нот валялись и на полу, стояли пустые пивные бутылки". Из небытия, грязи, опустошения упрямо, как исключение из правил, восходила "слава России".

Дабы выжить, много кочевал с разными труппами по стране. Доходило и до психологических срывов. Получив телеграмму о смерти матери, не смог выехать на похороны, так как в кармане не было ни гроша, а в долг администратор отказал... Не исключено, что именно в ту пору зародилось в душе болезненное чувство защиты собственного таланта, достоинства. Шаляпин и деньги - тема особого разговора. О "шаляпинских гонорарах" не слышал только глухой. В начале тридцатых годов, сказывают, лишь за одно выступление получал за рубежом три тысячи долларов. В ту пору сумма баснословная.

А прежде, еще до эмиграции, его крепко поругивали за коленопреклонение пред государем. История опять же связана с шелестом купюр. В ходе представления императорский оперный хор вдруг обратился на высочайшее имя с просьбой о прибавке жалованья. Ситуация трагикомическая: участников спектакля словно косой подкосило - замерли с протянутой рукой. "Торчать над всеми телеграфным столбом" Федор Иванович не рискнул... Впрочем, высоко оценивая собственный талант, подношения и деньги он принимать любил, приговаривал, что бесплатно поют только птички.

По причине упомянутой еще один крупный скандал едва не разразился. В благодарность за выступление от царя доставили золотые часы. Знаменитый артист посчитал, что они "недостаточно отражают широту натуры государя Российского", и отослал назад, в Министерство двора, изложив "веские аргументы". Многие расценили этот дерзкий поступок вызовом. И что же? Шаляпину все сошло с рук: вскоре получил более роскошный экземпляр.

Воистину пристрастия имеют свойство становиться пороками, когда превращаются в привычки. Однако соблазн получать "бешенные деньги" не всегда побеждал неукротимый нрав. Федор Иванович понимал уникальность своих способностей и оценивал объективно, по высшей шкале. Что, согласитесь, весьма созвучно нынешним поветриям в среде артистов, мягко выражаясь, не столь избалованных щедротами матушки-природы. Но утверждение, будто он почти не выступал на благотворительных концертах, не выдерживает критики.

Да, останавливаясь в фешенебельных отелях, он якобы нередко требовал вывешивать таблички на дверях с золотыми буквами, где почивает "маэстро Шаляпин". Да, бывал вспыльчив и несдержан в своих притязаниях. Но именно он, Федор Шаляпин, не скупясь на финансы, в первую мировую войну организовал лазарет. Пел, читал юмористические импровизации раненым. А выступления перед студийцами МХТ? Не перечислить и спонтанных представлений перед жаждущей публикой...

Долгое время в советской прессе тиражировались всевозможные наветы обывателей. Доводилось читать, что и за границей он остался-де из-за меркантильных соображений. Но события развивались по иному сюжету. Отношения Федора Ивановича с новой властью "не сложились". Справедливости ради надо отметить, что революцию он встретил на сцене в костюме Филиппа II. Давали оперу Верди "Дон Карлос". Тогда прозвучал тот самый выстрел "Авроры"...

Шаляпину присвоили звание народного артиста, но столь же беспардонно отняли сбережения в двести тысяч рублей (царских!). Федор Иванович, надеясь на справедливость, обращался за содействием к Троцкому, Луначарскому, Дзержинскому. Живьем увидит однажды будущего "вождя всех времен и народов". Вежливые улыбки, восторги и... ни копейки из разграбленного.

С 1922 года Шаляпин выступает исключительно за пределами Отечества.

Сказать, что Федор Иванович до скончания дней своих любил Родину, значит, ничего не сказать. Он бесконечно тяжело тосковал по ней. До скончания своих дней оставался русским гражданином, отвергая бесконечные предложения об иностранном подданстве.

В апреле 1938 года легендарного певца не стало. В неполные шестьдесят пять от роду он скончался в Париже от лейкемии. Но потребовалось почти полвека, чтобы соотечественники, словно пробудившись от летаргического сна, исполнили неизбывное желание Федора Ивановича. Его останки перевезли в Россию, в Москву, и перезахоронили на Новодевичьем кладбище.

Кто-то из современников Шаляпина подметил: была его жизнь и счастлива без меры во всех отношениях. Поистине дал Господь "в пределе земном все земное". Дал и великую телесную крепость, и всяческих мирских соблазнов...

Тот исключительный случай, когда добавить нечего.