- Михаил Витальевич, одним из наиболее актуальных внешнеполитических вопросов для России остаются отношения с США. Состоялась встреча на высшем уровне между президентами РФ и США, которую наблюдатели уже окрестили судьбоносной. На днях состоится второй саммит в Генуе... Какой, на ваш взгляд, должна быть политика России по отношению к Соединенным Штатам?

- Честно говоря, мне не слишком нравится характеристика саммита в Любляне как судьбоносного. На самом деле это была встреча-знакомство, первый личный контакт. В этом и есть ее значение. Знаете, как говорил один персонаж из "Острова сокровищ", "только при личном знакомстве возможно доверие". Вместе с тем, бесспорно, в Любляне удалось сделать больше, чем многие ожидали. Во-первых, с обеих сторон были изложены позиции по ключевым вопросам от стратегической стабильности до двусторонних экономических связей. Во-вторых, договорились возобновить консультации на уровне экспертов для совместного осмысления будущего Договора по ПРО 1972 г.

Говоря об итогах Любляны, я бы отметил еще одно обстоятельство. На протяжении многих месяцев наши отношения с США развивались в основном по инерции, причем она постепенно приобретала негативный характер. В Любляне этот негативный дрейф был остановлен. Была совместно сформулирована ключевая характеристика российско-американских связей на нынешнем этапе: "прагматичное партнерство". И как следствие обозначился ясный фарватер отношений на ближайшую перспективу: Генуя, Шанхай (в рамках встречи членов АТЭС), США (включая личное приглашение Буша посетить фамильное ранчо в Техасе), затем - Россия. Такая интенсивность контактов на высшем уровне исключает простой обмен любезностями, конкретных результатов надо ждать в ближайшие месяцы. Таким образом, концепция российской политики по отношению к США определена: она будет прагматичной, то есть будет основываться на наших национальных приоритетах и будет конструктивной.

Что же касается намерений американской администрации в отношении Договора по ПРО, то, мне кажется, нам нет смысла торопиться с выводами. Вспомните, что идею создания национальной ПРО Джордж Буш активно развивал, будучи еще кандидатом в президенты. С этим флагом он вошел в Белый дом. Это его персональный "проект для Америки". Каждый новый президент США связывает свое имя с подобным проектом. Смысл этого проекта понятен, и он лежит отнюдь не только в сфере безопасности. Американская администрация рассчитывает превратить проект создания НПРО в универсальный инструмент реализации своих целей: удержать экономику страны от грозящего ей спада, дать дополнительные ресурсы американским компаниям в рамках международной конкуренции, предложить нации привлекательный политический товар, соответствующий ее великодержавным амбициям.

То, что спрос на этот товар на внутриамериканском рынке существует, не вызывает сомнений. И не надо переоценивать оппозицию НПРО в конгрессе и сенате США. Там будут вестись споры скорее о размере и графике бюджетных ассигнований на эти цели, чем о полезности самой системы. Американцы и сами прекрасно знают, что абсолютная безопасность практически недостижима. Однако страна, имеющая профицит бюджета в размере 60 млрд. долл., а это три наших годовых бюджета, испытывает почти нескрываемую потребность освободиться от любых ограничений. И именно в этой тенденции, на мой взгляд, а не в одном только подходе США к Договору по ПРО, заложена серьезная угроза стратегической стабильности. Американцам стали явно тесны рамки существующей системы контроля над вооружениями. Отсюда и недавние утечки о подготовке к ядерным испытаниям и о возможности одностороннего преодоления режима Договора по ПРО.

Впрочем, эта информационная артподготовка преследует несколько целей. В частности, приподнять рейтинг Буша, который за последние два месяца постоянно понижался. Повторюсь, нам некуда торопиться. Непосредственной угрозы нашей безопасности в обозримом будущем нет. А потенциальный ответ, как известно, готов.

- Расширение НАТО на Восток остается одним из раздражителей в отношениях России и Запада. Между тем Псковская область, которую вы представляете в верхней палате российского парламента, граничит с двумя государствами, провозгласившими вступление в НАТО в качестве внешнеполитического приоритета. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Расширение НАТО действительно остается предметом острых разногласий. Когда американцы, например, заявляют, что Договор по ПРО 1972 г. является наследием эпохи "холодной войны", мы им напоминаем, что Североатлантический договор в еще большей степени принадлежит к этой эпохе. И хотя НАТО претерпевает изменения, суть этого альянса для нас не меняется: он по-прежнему направлен против России. И эту нашу озабоченность пока никто не хочет учитывать. Только представьте на минуту, что сейчас на Кубе вновь появились бы наши ракеты? Как бы реагировали американцы? Так и мы внятно объясняем, что единственный способ снять наше беспокойство - прекратить его расширение на восток. Другой вариант - Россия становится членом альянса. Но пока мы видим, что "процесс идет" в прежнем направлении. Так, не далее как 2 июля, министры иностранных дел стран-кандидатов на вступление в НАТО (среди них Литва, Латвия и Эстония) призвали Североатлантический альянс начать расширение в 2002 году. Они так и формулируют: пригласить страны, готовые к этому шагу, вне зависимости от географических и исторических факторов. То, что это пожелание сформулировано по согласованию с Брюсселем, не вызывает сомнений. Таким образом, нам, очевидно, следует ожидать дальнейших шагов в этом направлении. Вялотекущая интеграция будет продолжаться. Яркий пример - посещение Клайпеды эскадрой кораблей НАТО в рамках учений "Кооперэйтив оушен 2001". Насколько я знаю, это первый случай, когда такая эскадра входит в порт страны, не принадлежащей к альянсу.

Для меня, как представителя администрации Псковской области, граничащей с государствами, претендующими на вступление в НАТО, очевидно, что в случае реализации этого намерения наши непростые отношения с этими странами только усугубятся.

- Учитывают ли власти этих республик негативное отношение к этим процессам со стороны России?

- Думаю, что недостаточно. России приходится прилагать серьезные усилия для сохранения действующего визового режима в отношении россиян, следующих транзитом в Калининград. В случае вступления стран Балтии в НАТО Калининград становится анклавом, доступ в который будет сопряжен с существенными трудностями. Вряд ли подобные меры вписываются в концепцию строительства единой Европы.

Сохраняются проблемы с соблюдением прав русскоязычного населения в Латвии. Как вы помните, об этом в Любляне особо упомянул Владимир Путин. Я считаю, что Европа не достаточно внимательно относится к этой ситуации. Так, процедуры мониторинга европейских структур, отслеживавших положение русских в Латвии, прекращены. То есть в Страсбурге считают, что все урегулировано. Однако это далеко не так.

Мы все видели, какими методами НАТО решает этнические проблемы на Балканах. И поэтому судьба наших соотечественников в странах, стремящихся под крыло НАТО, не может нас не беспокоить. Кроме того, очевидно, что если передовые структуры Североатлантического альянса будут находиться в Латвии и Эстонии, это потребует соответствующих усилий с нашей стороны. Все это неизбежно будет сказываться на Псковской области и на всем северо-западе России.

- Как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация на Балканах в связи с выдачей экс-президента Югославии Слободана Милошевича Гаагскому трибуналу, активизацией албанских боевиков в Македонии и Косово, а также с продолжающимся стремлением НАТО и Европейского союза убедить власти Македонии не проводить войсковых операций против террористов?

- Обычно говорят, что война - это продолжение политики другими средствами. То, что сделали американцы и НАТО, добиваясь выдачи Слободана Милошевича, называется "продолжение войны другими средствами". Я не испытываю оптимизма по поводу дальнейшего развития событий. Суверенитет предполагает самостоятельность властей государства в принятии решений. Сербское правительство, действуя под давлением стран НАТО (а иначе нельзя объяснить поспешную выдачу Милошевича накануне конференции стран-доноров в Брюсселе), по сути частично отказалось от суверенитета. Это прецедент, ставящий под вопрос будущее СРЮ. Воислав Коштуница теперь находится в сложном положении. НАТО вынудило правительство Сербии действовать в обход президента СРЮ, понимая, что он как гарант конституции страны, не может пойти на выдачу Милошевича в обход судебных властей.

Таким образом НАТО фактически дает понять, что не будет считаться с позицией президента СРЮ. Это значит, что в Брюсселе и Вашингтоне откровенно ведут дело к дальнейшей дезинтеграции Югославии. Что касается Гаагского трибунала, то он уже продемонстрировал намерение продолжить давление на власти республик Югославии с целью добиться выдачи тех, кто занесен трибуналом в "черный список". Список этот имеет тенденцию к расширению, так что Карла Дель Понте явно демонстрирует намерение обеспечить долгую жизнь возглавляемому ей судебному органу. При этом речь по-прежнему не идет о преследовании, например, в отношении боевиков армии освобождения Косово.

Что касается ситуации в Македонии, то здесь мы в очередной раз сталкиваемся с использованием НАТО тактики умиротворения террористов. Каждый раз это оборачивается обострением ситуации и новыми жертвами. Фактически НАТО прилагает усилия не к стабилизации обстановки на Балканах, а к поддержанию там постоянного кризиса. В этой связи позиция России в отношении продолжения участия в миротворческой операции в рамках КФОР может быть пересмотрена. В парламенте уже звучат предложения полностью отозвать наших десантников. Это, наверное, преждевременно. Однако даже представители Министерства обороны дают понять, что продолжение кризиса заставит Россию рассмотреть вопрос о целесообразности нашего пребывания в Косово. Во всяком случае, я бы не исключал сокращения российского контингента, в случае если обстановка будет усугубляться.

- Контакты России и Европейского союза в последнее время весьма активны во многих областях, включая военную. Например, идут консультации между Россией и европейскими государствами о предложениях нашей страны по созданию нестратегической ПРО. Будет ли, на ваш взгляд, Россия все же интегрирована в европейские структуры?

- Действительно, на днях в Брюсселе представители российских Вооруженных Сил провели консультации по комплексу вопросов, связанных с созданием нестратегической европейской противоракетной обороны. Как известно, эту инициативу выдвинул Владимир Путин. Насколько я понимаю, пока речь идет о сопоставлении концептуальных подходов. Это, в первую очередь, подход к оценке характера и масштабов распространения ракет и ракетных технологий, возможных угроз их применения против государств Европы. Это начало пути. Надеюсь, такие консультации продолжатся и сыграют позитивную роль в дискуссии об угрозе стратегической стабильности.

Однако я бы скорее обратил внимание на те инициативы, которые были сформулированы Президентом России в ходе переговоров с Жаком Шираком в Москве. Я имею ввиду предложение к 2009 г. сократить совокупное число ядерных боезарядов пяти ядерных держав до 4 тыс. вместо нынешних 14 тыс. При этом постоянные члены Совета Безопасности ООН могли бы начать процесс консультаций по проблемам стратегической стабильности. В частности, мы имеем ввиду подключение "пятерки" к обсуждению дальнейших радикальных сокращений СНВ России и США до уровня 1,5 тыс. ядерных боезарядов для каждой из сторон и ниже. В случае принятия нашего предложения, роль ООН в важнейших вопросах обеспечения глобального мира существенно выросла бы. Коллективная ответственность за международную безопасность, лежащая в основе идеологии этой организации получила бы новое измерение. В частности более весомой стала бы позиция европейских стран в вопросах ядерного разоружения. В течение долгих лет диалог в этой области был, по сути, двусторонним, т.е. российско-американским. Как принято было говорить раньше, остальные ядерные арсеналы "выводились за скобки". Разумеется, размеры арсеналов по-прежнему не сопоставимы. Однако роль, например, Франции и Великобритании в дискуссии о новых угрозах, о будущем стратегической стабильности существенно возрастает. Это касается и Китая.

Что же касается отношений России и ЕС, то я полагаю, реалистичнее пока было бы говорить о сближении, а не интеграции. И как показывают итоги последнего саммита Россия - ЕС, оборонные вопросы не являются в этом процессе главными. Приоритетными остаются такие темы, как экономическое сотрудничество, внешний долг, доступ на рынки, гарантии прав инвесторов, развитие политического диалога, проблема Калининграда, экология, энергетика и др. Вместе с тем, развитие диалога между Москвой и Брюсселем по комплексу военных вопросов является абсолютно необходимым. Стабильность в Европе можно обеспечить только согласованными усилиями.