В Лэнгли дело «Ларка» вел заместитель начальника управления контрразведки Леонард Маккой, долгое время работавший в советском отделе ЦРУ и специализировавшийся по советским предателям. Непосредственную связь с «Ларком» в Вашингтоне поддерживала сотрудница управления контрразведки Синтия Хаусман, а куратором от управления безопасности ЦРУ являлся Брюс Соли, один из опытнейших контрразведчиков ЦРУ, работавший с 1951 г. по Советскому Союзу.

«Ларк» прибыл в Вену с женой Евой Бланкой (она сменила фамилию при получении гражданства США) в сопровождении Соли и Хаусман. Остановились в гостинице «Бристоль». Резидентура ЦРУ и представительство ФБР в Вене не были поставлены в известность об их приезде и участия в операции не принимали, и, как отмечали позднее американские журналисты, это явно свидетельствовало о каких-то скрытых оперативных целях. Вечером 18 декабря 1975 г. «Ларк» вышел на встречу к собору Вотивкирхе на площади Рузвельтплац, недалеко от американского посольства. Соли и Хаусман вели за ним скрытное наблюдение, но ничего настораживающего не заметили: трое мужчин, мирно беседуя, шли по улице. По возвращении «Ларк» рассказал своим сопровождающим, что в КГБ ему присвоили очередное воинское звание капитана 2 ранга и что его начали обучать работе на компактной радиостанции.

Второй раз «Ларк» вышел к собору вечером следующего дня. И вновь сотрудники ЦРУ вели наблюдение за ним и его «советскими друзьями», но опять не заметили ничего необычного – КГБ действовало согласно известному им плану. В гостинице «Ларк» радостно сообщил, что 20 декабря состоится решающая встреча и он наконец-то увидит долгожданного советского нелегала, с которым ему предстоит работать в США.

В это искренне верил «Ларк», но ЦРУ планировало его судьбу совсем иначе.

В эти же дни в соседней Чехословакии группа сотрудников во главе с Калугиным подыскала удобное место для принятия «Ларка» – в небольшом заснеженном лесочке вблизи границы, где проходила заброшенная асфальтовая дорога, соединявшая когда-то здешние селения с Веной и Прагой.

Тем временем «Ларк» вышел на последнюю встречу. Он понимал, что знакомство с нелегалом, скорее всего, состоится в другом месте. Так оно и получилось. Когда он подошел к собору, то сотрудник, которого он знал по вашингтонской резидентуре, предложил пройти к стоявшей вблизи машине, чтобы поехать на встречу с нелегалом. Его посадили на заднее сиденье, и рядом с собой он увидел крупного по комплекции незнакомого мужчину. Машина тронулась. Обмолвились несколькими фразами. Затем незнакомый мужчина незаметно для «Ларка» вынул из кармана пальто специальную салфетку, сжал ее и, раздавив небольшую капсулу с хлороформом, неожиданно набросил ее на лицо «Ларка». «Ларк» пытался сопротивляться, но постепенно стих и секунд через пять-семь потерял сознание. На него надели наручники, и машина быстро направилась к австрийско-чехословацкой границе.

В этот вечер Соли и Хаусман наблюдения за «Ларком» не вели и из гостиницы не выходили. Это потом широко комментировалось в западной прессе как ничем не обоснованные и, вероятно, заранее запланированные действия, которые могли лишь свидетельствовать об умышленной сдаче агента ЦРУ «Ларка» советской разведке.

В Москве приговоренного к высшей мере наказания за измену Родине «Ларка» ожидала тюрьма. Но сначала он должен был рассказать все, что ему известно об американских спецслужбах и о себе, раскаявшись, просить о помиловании или принять смертный приговор – другого выбора у него не было.

Группа Калугина, с нетерпением ожидавшая появления машины с «Ларком», наконец увидела свет приближающихся фар. Машина остановилась примерно в трехстах метрах от границы. Когда Калугин и другие подошли к машине, то увидели, что она застряла на обочине. Калугину доложили, что захват «Ларка» прошел удачно. Тот пришел в сознание, вел себя спокойно, постоянно повторял: «Зачем вы все это со мной делаете?» Настроение у него было подавленное, но физическое состояние вполне нормальное, помощь врача не требовалась. Все стали искать подручные средства, чтобы скорее вытащить машину. Когда рядом никого не было, Калугин, делая вид, что хочет проверить состояние «Ларка», подошел к машине, достал свое более сильное, чем хлороформ, средство и набросил салфетку на лицо спокойно сидящего «Ларка». Тот сразу же потерял сознание. Калугин столкнул его с сиденья на пол машины и ушел. Позднее в Центре он объяснял, что, заметив, как «Ларк» пытался выйти из машины, решил снова усыпить его, применив свое спецсредство. Прошло полчаса, прежде чем стало понятно, что быстро машину не вытащить. Нужно было торопиться. «Ларка» решили переправить на чехословацкую сторону. Все подошли к машине и, увидев его лежащим на полу, стали вытаскивать из нее. Он находился без сознания, тяжело и с хрипом дышал, еле слышно стонал. Носилок не было, пришлось нести на руках. Но это оказалось непросто: «Ларк» весил свыше ста килограммов. Тогда кто-то вынул из багажника оказавшийся там кусок брезента. «Ларка» положили на него и волоком потащили к границе. С трудом впихнули его в машину группы Калугина, положили на холодный железный пол.

В машину набились шесть человек, в том числе и врач ПГУ. В дороге она несколько раз предлагала осмотреть «Ларка» и при необходимости ввести лекарство, снимающее действие хлороформа, но, когда Калугин наконец разрешил это сделать, было уже поздно. Остановились примерно через час и увидели, что «Ларк» мертв. Такой поворот дела не предвещал ничего хорошего для большинства присутствующих: у них был приказ доставить «Ларка» в Москву живым и невредимым. Доктор стала массировать ему грудь, делать искусственное дыхание, сделала укол. По совету Калугина разжали челюсти и пытались, как последнее средство, влить коньяк.

Но все попытки реанимировать оказались тщетными - пришлось везти в Прагу труп. Цинковый гроб переправили в Москву. Вскрытие «особого секретного тела» провели не в морге госпиталя КГБ, а поручили известному академику Евгению Чазову. Согласно медицинскому заключению, «Ларк» скончался от сердечной недостаточности, наступившей вследствие передозировки наркотического средства. Передозировка наркотика произошла из-за сильнодействующего спецсредства, примененного Калугиным без каких-либо оснований... «Ларка» безымянно кремировали, прах из крематория не брали. Калугин и тут бессовестно согрешил, написав в своей книге, что «Ларка» похоронили на одном из московских кладбищ под латышской фамилией.

Соли и Хаусман и не ожидали в тот вечер возвращения Ларка в «Бристоль». Но Ева Бланка, глядя на оставленные мужем на столе очки для чтения и лекарства, верила их словам о скором его возвращении. Сотрудники ЦРУ не торопились доложить о своем подопечном в Лэнгли. Лишь на следующий день они встретились с американским резидентом. Сообщив ему о случившемся, в конце разговора заявили: «Не нужно беспокоиться». Перед вылетом из Вены предупредили Еву Бланку, чтобы она в Вашингтоне никому не говорила о пропаже мужа.

Так что же действительно произошло с «Ларком» и почему ЦРУ отдало его КГБ мертвым? В ЦРУ прекрасно понимали, что если «Ларк» будет выдан живым, то он даст КГБ ценную оперативную информацию, а также значительную информацию для проведения антиамериканских пропагандистских акций. И к тому же общественное мнение расценило бы вывод «Ларка» в Союз как серьезный провал в работе ЦРУ. «Ларк» был для американской разведки отработанным материалом, он выдал все, что знал, и фактически разведывательного интереса уже давно не представлял. К тому же ЦРУ с 1971 г. от Калугина знало, что он известен ПГУ как подставленный агент и дальнейшая работа с ним была прекращена, т.к. КГБ преследовало только одну цель – вывести его в Союз. Естественно, ни о каком нелегале не могло быть и речи. Это фактически была «наживка», на которую «клюнуло» ЦРУ, еще не зная о разоблачении «Ларка» в 1970 г. Прекратить операцию КГБ по захвату и выводу «Ларка» оно также не могло – дело в Центре с 1973 г. вел Калугин, который не мог допустить, что просмотрел подставу противника.

Поэтому ЦРУ пошло на выдачу «Ларка» КГБ, но не живым, а только мертвым. Его судьба была предрешена: пожертвовать в пользу более важного и нужного ЦРУ дела – продвижения Калугина по службе в ПГУ, а затем и в КГБ. Тем более он не скупился на описание своих близких отношений с некоторыми высокопоставленными работниками, от которых во многом зависела его карьера. ЦРУ также могло исходить из того, что однозначности выполнения убийства «Ларка» Калугиным не было, слишком многое определялось случайными обстоятельствами, и ставить в зависимость от них исход операции было рискованно.

Соли и Хаусман перед выходом «Ларка» на последнюю встречу имели возможность скрытно применить яд, который воздействует через заданное время. Однако «Ларк» после усыпления хлороформом пришел в сознание, и Калугин, полагая, что яд ЦРУ не подействовал - такие случаи в практике американских спецслужб неоднократно случались, применил свое спецсредство и, возможно, имевшийся у него, как агента ЦРУ, быстро разлагающийся смертельный яд. Подобные факты из деятельности ЦРУ широко известны...

Скорее всего вся операция ЦРУ по «Ларку» была проведена по настоянию Калугина. Как новому руководителю службы, ему нужно было набирать очки, и на одной из личных встреч он настоял перед ЦРУ на целесообразности продолжить игру по сценарию КГБ, но уже с целями и задачами ЦРУ.

Исчезновение двойного агента «Ларка» вызвало широкий резонанс в западной печати. В дело, кроме известных адвокатов, были втянуты госсекретарь США Генри Киссинджер, помощник президента Форда Скауккрофт, сам президент Форд, вновь избранный президент Картер и его новый помощник Бжезинский, посол СССР в США Добрынин, министр иностранных дел Громыко и даже Леонид Брежнев. Администрация Картера с первых дней пребывания у власти развернула идеологическую кампанию в защиту прав человека. Дело об исчезновении Шадрина, хотя и двойного агента, что отмечала вся пресса, полностью вписалось в популистскую внешнюю политику президента, пытавшегося заручиться поддержкой широкой общественности для обвинения Советского Союза в нарушении прав человека.

Следует отметить, что материалы по «Ларку» до сих пор в ЦРУ засекречены и из архива выдаются по особому распоряжению начальника контрразведки. Еву Бланку после долгих и настойчивых требований ее адвоката в 1977 г. принял Бжезинский, который заявил, что ни президент, ни правительство помочь ей в поисках мужа не могут. Но Ева, поверив Калугину о захоронении мужа в Москве, до сих пор ищет его могилу.

Калугин же за операцию по «Ларку» был награжден орденом Красного Знамени... В своей книге и газетных статьях о «Ларке» он умышленно искажает все происшедшее с ним. И не случайно. С точки зрения законов США Калугин подлежит уголовному преследованию по подозрению в умышленном убийстве американского гражданина, в России же – по подозрению в умышленном убийстве гражданина Николая Федоровича Артамонова.

В наши дни уже из открытых источников стало известно, что Калугин выдал бывшего работника Агентства национальной безопасности США Роберта Липка, который в 1997 г. осужден к 18 годам тюремного заключения за шпионаж в пользу СССР. А в июле 2001 г. Калугин открыто выступил в суде в г. Тампа, штат Флорида, как свидетель того, что якобы бывший сотрудник американской военной разведки полковник резерва Трофимофф являлся ценным агентом советской разведки, с которым он лично встречался как бы с агентом. Даже свидетели и адвокат обвиняемого назвали Калугина за эти показания на суде известным лжецом, человеком без чести, с помутневшим рассудком.

Но, видно, «звезда» Калугина в США, куда он поспешно сбежал в 1994 г., закатилась, несмотря на то, что за эти шесть лет проживания он получил, как пишет американская пресса, 900 тысяч долларов за консультации американских спецслужб. Сейчас он фактически является штатным экскурсоводом по шпионским местам в Вашингтоне, которые проводит частная фирма Major, Capps&Associates, Inc./The Centre for Counterintelligence and Security Studies/, хотя называется там профессором. Подождем и увидим, когда Калугин станет очередной жертвой американской разведки. Олег Данилович теперь в полном смысле слова отработанный материал – с 1959 года он выдал все, что знал, а ЦРУ отнюдь не церемонится с «использованными» агентами, подтверждение чему легко найти в нашем материале.

На снимке: Олег КАЛУГИН и Вадим БАКАТИН, последний председатель КГБ. Бостон, 1992 г.

(Окончание. Начало см. в номерах от 3 и 7 августа с.г.)