на главную страницу

21 Августа 2001 года

Россия и мир

Вторник

Заяц нам не помощник

Надо ли пересматривать правила правописания

Виталий МОРОЗ, "Красная звезда".



Запомнилось выступление на российском телевидении экс-президента братской Украины Леонида Кравчука. У россиян, посетовал, в частности, Леонид Макарович, непреодолимое чувство великодержавия. Не оно ли, мол, мешает отказаться от отжившего свое выражения "на Украине" и говорить "в Украине"? Ведущий беседу отмолчался. А мог бы напомнить о присущей языкам, даже родственным, близким, суверенности. Как бы на Украине ни совершенствовали лексику и орфографию, русского языка это не касается. И наоборот.
Даже самый тонкий и проницательный лингвист в словах "на Украине" не увидит чего-то обидного. Язык ведь непостижим. Почему мы говорим "в Крыму", но "на Таймыре", "в Исландии", но "на Кубе, Филиппинах", "в Карпатах", но "на Памире"? Что обязывает нас произносить "в России", но "на Руси"? Зачем же позволять политике вторгаться в эти таинства, в эту причудливую, свободу и красоту?
К счастью, смерч, о котором напомнил Леонид Макарович, миновал. Сегодня, кажется, уже все российские газеты вернулись к обычному "на Украине", перестали считать для себя обязательными "Кыргызстан", "Башкортостан", "Алматы", "Таллинн"... Зачем подражать эстонцам или казахам? И разве вправе русский требовать от англичанина или немца, чтобы тот, бледнея либо краснея, правильно, "по-нашему" выговаривал "Москва"?
Конечно, многое из позаимствованного в других языках, мы могли бы произносить точнее, ближе к оригиналу. Но запоздалые коррективы в этом направлении небезболезненны и грамотных не прибавляют. Не одно десятилетие прошло, скажем, с тех пор, когда нас обязали говорить и писать "Зелов", "Шпре". Фронтовики же по-прежнему считают, что проливали кровь на Зееловских высотах и форсировали Шпрее, и просят хотя бы в диалогах военной поры, не говоря уже о документах, сохранять слова в привычном для них звучании.
Орфографическая комиссия Российской академии наук подготовила "Свод новых правил правописания". Труд, можно сказать, воспринят с некоторым сомнением, недоверием еще до его издания.
На телевидении в этой связи вспомнили реформу орфографии, осуществленную в 1917-1918 годах. Вспомнили почему-то недобрым словом. Между тем ее долгие годы готовила Императорская академия наук, на необходимости реформы настаивали блестящие знатоки нашего языка А.А. Шахматов, Ф.Ф. Фортунатов, И.А. Бодуэн де Куртенэ. Это была действительно реформа, состоящая из 13 серьезных пунктов. Отменялись "ять", "фита", "ижица", i десятеричное, в конце слов убирался "ер" - ъ. Вводились некоторые другие правила новой орфографии.
Сегодня нам даже трудно понять: а зачем, собственно, был нужен этот непроизносимый ъ в конце слов: Альфредъ Эдмундъ Бремъ? На каждой книжной странице "ер" встречался до двухсот и более раз. Значит, несколько строк из-за него тратились без пользы и смысла. Уплотнение алфавита, вопреки предостережениям некоторых поэтов, не помешало передаче на письме всех особенностей, тонкостей живой русской речи. Изобразительных средств по-прежнему хватало. Хотя настороженное отношение пишущих людей к любым новациям в орфографии понять можно. Они далеко не всегда оправданы.
Довольно шумно в начале шестидесятых была отвергнута, в основном интеллигенцией, попытка капитально упростить наше правописание. Специалисты из академии наук до сих пор считают, что зря. Хотя соглашаются: спорные моменты, конечно же, в предложениях авторитетной Орфографической комиссии были. Мне кажется, что тогда обществом не был поддержан сам принцип упрощения, ориентации на тех, кому язык дается трудно, на неуспевающих. Хотя в Германии, к примеру, недавнюю реформу орфографии построили именно на таких началах, уменьшив число правил правописания почти вдвое. Немецкий язык, и без того отличающийся жесткой внутренней дисциплиной, стал еще более упорядоченным.
Тем не менее мне кажется, что новое правописание, предлагавшееся в 1964 году, было отвергнуто справедливо. Орфография не должна управлять лексикой. Это всего лишь внешняя оболочка последней. Нам же тогда предлагали сделать правила универсальными, изменить звучание и написание слов-исключений. Цыган, к примеру, становился циганом. Заяц, ведущий себя в орфографическом поле неадекватно: не как паяц, а как боец, получал новое имя: заец. Именно косой, как мне помнится, не ведая об этом, больше всего сделал для сохранения прежних, может, во многом и несовершенных правил правописания. Словом, мы и сегодня руководствуемся Правилами правописания, которые в основе своей остаются неизменными с 1956 года. То, что они отстали от развития языка и уже не дают убедительного и однозначного ответа на многие вопросы, несомненно. Так что "Свод новых правил правописания", который будет представлен на утверждение Министерства образования и Академии наук, конечно же, крайне необходим.
ВоеннаЯ лексика и терминология занимают в языке не столь уж и большое место. А сколько разного рода трудностей испытываем мы при ее применении. В одном Главкомате свой вид Вооруженных Сил называют Военно-Воздушные Силы, в другом - Военно-Морской Флот. Кто прав? А как правильно называть рода войск - с прописной или строчной буквы? Все или есть исключения?
Нужно ли считать сокращения Минобороны, Генштаб предельными? Или допустимы и аббревиатуры МО и ГШ? Некоторые сокращения типа "участник ВОВ", то есть Великой Отечественной войны, запущенные в обиход ленивыми бюрократами, кажутся не только неприемлемыми, но и кощунственными, унизительными для человека.
Многие сложные слова типа "парашютно-десантный" мы, вопреки действующим правилам, пишем через дефис. Не пора ли это узаконить? А должности, воинские звания? Почему одни возвеличиваются прописной буквой, а другие нет?
В свое время специалисты Генштаба обратили внимание, что "Красная звезда", следуя за литературой, словом "комбат" называет и командира батальона, и командира батареи. Для военного человека это особенно неприемлемо. Было и предложение называть командира батареи сокращенно - комбатр. Обогатит ли это слово нашу лексику, станет ли привычным?
Впрочем, все это частности, детали. Авторитет "Свода новых правил правописания" лишь укрепится, если Орфографическая комиссия проведет обстоятельные, всеохватные по возможности консультации с представителями государственных структур в части обновления, стандартизации норм правописания. Язык надо избавлять от ведомственного налета, единые для всех правила - признак высокой национальной культуры.
...Когда-то заяц помог нам отклонить реформу в орфографии. Сегодня зайца надо гнать прочь. Иначе мы еще долгие годы будем тратить время и нервы, раздумывая над тем, с какой буквы начинать слово - с прописной или строчной, ставить ли в нем дефис или писать слитно. А ведь это всего лишь форма выражения мыслей о чем-то значительно более важном.


Назад
List Banner Exchange

НАШ АДРЕС:

redstar@mail.cnt.ru

 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker