Конформизм в меру как уверенность общества, что "там, наверху", во всем разберутся, совсем неплох. Во многом это естественный индикатор стабильности государства. Это верно и в отношении идущих сегодня консультаций между Россией и США по проблеме Договора по ПРО. Среднестатистический россиянин, как показывают исследования, проведенные нашим Центром по изучению общественно значимых проблем (ЦИОЗП), целиком и полностью доверяет своим экспертам в оценке перспектив российско-американского диалога. Но тем не менее есть и определенная обеспокоенность, которая вызвана подходом к нему наших оппонентов. В чем она заключается?

Двусторонние консультации, совместные экспертные оценки систем вооружений, уточнение степени их взаимосвязи, эквивалентности, составление атласа потенциальных угроз и т.д. и т.п. - все это вещи полезные и необходимые. Но такая работа может быть успешной при одном принципиальном условии: обе стороны ищут консолидированный ответ на возникший вопрос. Именно на основании совместных экспертных оценок должно впоследствии приниматься совместное, консолидированное политическое решение.

В данном случае ситуация до такой степени иррациональна, что ей просто нет аналогов. Ведь политическое решение о выходе США из Договора 1972 года в Вашингтоне, похоже, уже принято. Американская сторона в одиночку уже прошла путь от своих собственных экспертных оценок к принятию собственного, единоличного политического решения об отказе от Договора по ПРО и о создании системы национальной противоракетной обороны.

Возникает вопрос: а зачем теперь российским и американским экспертам вообще собираться вместе? Задумаемся: что предлагается России "связать" на этих консультациях? Уже состоявшееся политическое решение о выходе из Договора по ПРО - с обсуждением "задним числом" военных параметров проблемы стратегической стабильности. Уже начавшееся создание компонентов американской НПРО - с опять же американскими опасениями насчет так называемых стран-изгоев. В результате внутри консультаций временной вектор оказывается повернутым назад. То есть в каждый момент времени конечный результат опережает результат промежуточный, предварительный.

Все это убеждает в том, что в данной ситуации речь идет не о собственно военной проблеме. И даже не о проблеме политической. Ведущиеся переговоры или "консультации" пост-фактум есть проблема политтехнологическая. С точки зрения достижения политической легализации своего отказа соблюдать Договор 1972 года американскому олимпу неинтересно мнение России. Ему необходимо и достаточно, чтобы Россия участвовала или присутствовала на консультациях.

В свете всего сказанного в российском обществе начинают воспринимать переговоры как таковые как нечто непонятное и недоброе. Это происходит на уровне здоровой интуиции, поскольку никто экспертные выкладки не опровергает. Парадоксальным образом именно вовлеченность, или, точнее, погруженность в процесс, профессионалов, политиков и военных делает россиян заложниками политтехнологического действа. Ведь вместо реконструкции, вместо надстройки нового этажа в здании стратегической стабильности происходит ее подрыв, так как из него вытаскивается по крайней мере половина крепкого фундамента.

Пока слишком рано строить догадки по поводу асимметричного военно-технического ответа России на выход США из Договора по ПРО. А вот что касается симметричного и адекватного политтехнологического ответа России, то он очевиден. Это незамедлительный выход России из всех "консультаций" и "переговоров" по американской НПРО.