...На дворе осень 1943 года. Воздушно-десантная бригада готовилась к выброске в районе Днепра. Сутки напролет шли учения. Измотанный напряженной работой начальник штаба бригады гвардии подполковник Пилипенко едва успел сомкнуть веки, как ему доложили о прибытии новенького, капитана медицинской службы Белаковского. Вот как вспоминает Олег Маркович эту встречу:

- Зови, - услышал я грубоватый сон

ный голос.

Вошел, козырнул, представился по всей форме. Подполковник окинул меня недовольным взглядом, не то досадуя на то, что явился в неурочное время, не то потому, что не нашел во мне ни гренадерского роста, ни косой сажени в плечах. "Суровый дядька", - мелькнуло у меня, пока я в свою очередь не без интереса рассматривал одного из будущих своих командиров.

- Прыгал? - спросил подполковник.

- Нет.

Он зябко повел плечами и отвел взгляд в сторону, словно после моего ответа утратил ко мне всяческий интерес. Со скучающим видом взглянул в окна. Потом обернулся и снова спросил:

- А ты, капитан, знаешь, куда попал?

- В 20-ю гвардейскую воздушно-десантную бригаду, товарищ гвардии подполковник.

- Вот именно. В десантную. У нас тут особые дела. Прыгать придется. Не побоишься?

- Не знаю.

- Ну что ж, и это хорошо - по крайней мере, честно. А ты, капитан, с характером... Ты знаешь, доктор, скажу откровенно, повезло тебе. У нас тут народ особый. Отличный, скажу тебе, народ. Сам посуди, чувство повышенной опасности требует особого мужества, особой смелости, я бы сказал, лихости. Им действительно и черт не брат. Честные открытые сердца. Дружба так дружба, ненависть, так ненависть. Собой не торгуют, в полжизни жить не умеют. И завоевать у них авторитет - дело нелегкое. Здесь трус не уживается...

У тебя-то самого со здоровьем как? Спортом занимаешься?

- Играл в футбол и хоккей.

- Вот чудак! Чего же ты раньше не сказал? Это ж совсем другой компот.

Не сказал капитан и о том, что, пока он учился в Самарканде, куда переместили в 1941 году академию, во время эвакуации из Ленинграда при переправе через Ладожское озеро погибла его мама. Отец умер еще до войны. И когда в июне 43-го его курс завершил учебу, то его и еще четверых молодых военврачей как отличников оставили в адъюнктуре. Каждые десять дней он писал рапорт с просьбой об отправке на передовую. И в конце концов командование пошло ему навстречу.

...Потом у гвардии капитана Белаковского впереди был фронт. Карелия, Белоруссия, Австрия и Чехословакия. Как это у поэта-фронтовика Александра Твардовского: "Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, снег шершавый, кромка льда... Кому память, кому слава, кому темная вода, - ни приметы, ни следа..." Жаркие уличные схватки. Бои, из которых приходилось выносить на себе раненых однополчан. Стремительные атаки в полный рост с автоматом в руках. Смерть товарищей. И еще запомнилось, как рвались в бой легкораненые после оказания первой помощи:

- Доктор, отпусти, я в порядке! Пойми, браток, мои - там. Пойми же, мои...

Правдами и неправдами десантники покидали тыловые госпитали, чтобы вернуться в строй, именно в свою родную дивизию, бригаду, полк.

После войны - служба в Подмосковье, на Дальнем Востоке в Приморском военном округе в должности врача-экспериментатора по парашютным прыжкам. Прыжки днем и ночью. И вместе со всеми прыгал в любую погоду с самолетов различного типа с полной выкладкой и доктор Белаковский. Приземлялся на воду, на снег... В августе 1950 года он совершил свой 153-й прыжок! Прыгал бы и дальше, но пришел приказ отправиться в Москву на полугодичные курсы авиационной медицины.

А там он встретил друга своего детства, армейского футболиста и хоккеиста Всеволода Боброва, который был в зените всесоюзной спортивной славы. И по его ходатайству Олег Маркович становится... врачом футбольной и хоккейной команд ВВС. Конечно, не только авиационно-десантное прошлое Белаковского подало идею Бобру. Он знал друга по игре в одной команде.

...Тридцатые довоенные годы. Ленинградская область. Сестрорецк. Сюда переводят на работу отца Олега Белаковского, рядового врача. Он очень гордится отцом, который до самозабвения любил свою работу. Поэтому и выбрал себе отцовскую профессию. Рядом с ними жила дружная семья Бобровых. Олег не только учился с Севой в одной школе. Они вместе росли и мужали в уличных футбольно-хоккейных баталиях.

- Мама, представляешь, мам, я сегодня снял мяч с Севкиной ноги! - радовался юный голкипер.

- Ой, Алик, ты плохо кончишь. Алик, ты слышишь меня?

В семье Белаковских считалось: только плохо воспитанный мальчик мог с утра до вечера гонять на уличном дворе какой-то дурацкий мяч, особенно в жару. Приходить домой в шишках и ссадинах. Ах, добрая заботливая мама, если бы она могла представить себе, что с травяной площадки и небольшого озерца, прозванного детворой "бочагой", за домом Бобровых начнется со временем для мальчишек путь в Лондон, Париж, Стокгольм...

А тогда они целыми днями пропадали на "бочаге" или на берегу Финского залива. "Родители, отчаявшись призвать нас к порядку и хоть как-то регламентировать наше повальное увлечение футболом и хоккеем, - вспоминает Олег Маркович, - снабжали нас бутербродами (а то эти сумасшедшие могут, играя, умереть с голоду)".

Со временем нападающий Севка и вратарь Алька играли в хоккей с мячом за сборную второй сестрорецкой средней школы, стали чемпионами Ленинградской области. Потом оба выступали за второй и первый состав знаменитого сестрорецкого завода имени Воскова. А кто был соперником заводчан? Ленинградское "Динамо", "Сталинец", за который выступал известный спортсмен Петр Дементьев. Затем Всеволода Боброва пригласили в свой клуб ленинградские динамовцы. Олег поступил в военную медицинскую академию. Там продолжал играть в футбольной сборной старейшего вуза страны. Выходил на поле в составе футбольной команды Ленинградского военного округа.

С чего начать? Этот вопрос стал перед молодым спортивным доктором команды ВВС. Народ в команде попался с гонором, избалованный вниманием высокого начальства и горячих многочисленных поклонников и поклонниц. Молодые футболисты видели, что опыта их врачу явно не хватает.

И здесь ко времени пришелся совет начальника медицинского отдела ВВС Дмитрия Федоровича Ковалева:

- Опыт врача парашютно-десантных войск близок к спортивной медицине. Но все-таки это не одно и то же. Начните с изучения специфики именно спортивного травматизма и заболеваний. Обратите внимание на комплексность и применение новейших методов обследования футболистов. Непрерывно наблюдайте за состоянием их здоровья.

И Олег Маркович с присущими ему аналитичностью, дотошностью, энергией и бесконечным терпением принялся профессионально совершенствоваться в качестве спортивного доктора. Он познакомился с руководителем сектора врачебного контроля за спортсменами высшей квалификации ВНИИФКа профессором Серафимом Петровичем Летуновым и его коллегами. По инициативе Белаковского было положено начало методике систематического наблюдения за мастерами кожаного мяча. Он успевал заглянуть в Центральный институт травматологии и ортопедии, в различные врачебно-физкультурные и спортивные диспансеры, принимал участие во всевозможных конференциях и симпозиумах. Стадион, матчи и тренировки стали для него настоящей лабораторией под открытым небом.

Часто за своей спиной он слышал:

- Этот наш новый доктор будет похлеще всякого тренера. Чихнуть при нем боишься.

- Это уж точно. Чихнешь - и будь здоров, пожалуй на скамеечку запасных.

Футболистов всегда отличало чувство юмора. Краски они сгущали, разумеется. Но была в их шутках и известная доля правды. Постепенно они ощутили вкус к тому, что делал с ними врач Белаковский. На смену пренебрежительному "Ах, оставьте, доктор. Пустяки все это, само пройдет..." пришла заинтересованность. Тем более, врач никогда не работал молча: смазывал ли ссадину, вправлял ли вывих, делал ли инъекцию - интересовался настроением игрока, его домашними делами:

- Вяло играешь сегодня. Вяло, на тебя не похоже. Что случилось?

- Да сам не пойму. Что-то не клеится. А если как на духу, Олег Маркович, режим нарушил. Меня жена месяцами не видит, вот и затащила в гости к подруге...

- Сочувствую. Сам играл.

И футболист видел, что доктор понимает его как человека. Заботится о нем. И уже по- другому воспринимал его советы и рекомендации.

Может быть, это самое имел в виду друг детства Всеволод Бобров, когда говорил Марковичу:

- Давным-давно мог бы найти врача в команду. Но команде нужен наш человек. Понимаешь, наш, чтобы не сбоку припека. Нехитрая штука пришлепать пластырь. Это любой сделает. А ты вылечи игрока, чтобы он играть смог. Чтоб здоров, понимаешь, здоров он был. Ты ведь в этом деле наш первый помощник.

Знаковый для советского футбола далекий 1956 год. Австралия. Мельбурн. XVI Олимпийские игры. Олега Марковича назначают врачом футбольной олимпийской сборной команды СССР. В полуфинале наши встречаются с очень сильной тогда сборной Болгарии. Жара стояла страшная, но обе сборные взяли высокий темп. В начале первого тайма давили болгары. В конце наши перехватили инициативу. Второй тайм. Идет 15-я минута встречи. В воздухе в борьбе за мяч сталкиваются Николай Тищенко и болгарин Янев. Николай лежит на поле. Судья останавливает встречу. Ваш выход, доктор Белаковский! Олег Маркович с чемоданчиком в руке подбежал к игроку. Ему сразу бросилась в глаза неестественно выпиравшая из-под футболки ключица.

- Что со мной? - спросил Николай.

- Вывихнул ключицу. Потерпи, сейчас все будет в порядке.

Доктор как можно осторожнее вправляет кость. Старается, чтобы движения рук были четкими. Тищенко стоически терпит адскую процедуру. И все это происходит на поле, в присутствии болельщиков, футболистов обеих сборных. Врачу понятно, что произошел разрыв акромиально-ключичного сочленения. Нужно срочно снимать Николая с игры и, чем скорее, тем лучше, отправлять спортсмена в отведенный для олимпийцев госпиталь Святого Винцента. А матч? "По упрямому взгляду, брошенному на меня исподлобья, по желвакам и этим насмерть стиснутым зубам, по этому стоическому терпению к боли вижу, что для Тищенко вопрос решен. Он с поля не уйдет, - вспоминал тот эпизод Олег Маркович в своей книге "Эти настоящие парни...". - И не ушел... И ни черта я с ним сделать не мог, ничего сделать не мог с ним, потому что ничего не мог поделать с собой. Суди меня, медицина, как хочешь, но в тот момент я не мог поступить иначе. Понимал этого парня как самого себя. Понимал и свою ответственность, и рожденный ею долг. Все это и определяет суть спортивного врача".

Второй тайм также закончился с "сухим" счетом. В дополнительное время удача на стороне болгар: они забивают гол в наши ворота. Но - удар Эдуарда Стрельцова! И счет 1:1. Болгарские футболисты в пылу борьбы перестали обращать внимание на травмированного Тищенко. И просчитались. Следует комбинация Тищенко - Рыжкин - Татушин, в их ворота влетает второй мяч. Победа! В финале, как известно, наши в упорном поединке обыграли со счетом 1:0 югославов, и впервые сборная Советского Союза по футболу стала олимпийским чемпионом!

В 1970 году хоккейная сборная страны неожиданно осталась без врача. Нужно было срочно ехать на чемпионат мира в Стокгольм. И ехать немедленно. Руководство Всесоюзного спорткомитета по физической культуре и спорту остановило свой выбор на Олеге Марковиче. Он отнесся к предложению с пониманием и согласился. И внес свой докторский вклад в громкие победы сборной команды СССР, делал все от него зависящее, чтобы игроки были всегда здоровы, в лучшей своей спортивной форме. Быстро возвращались в строй после травм. Его труд вызывал восхищение и удивление американских, шведских, чехословацких, польских коллег.

Как-то в одной из зарубежных поездок с хоккеистами сборной страны произошел такой эпизод. Приболел один из игроков. Нужный, очень нужный команде. Олег Маркович это прекрасно понимал, но настоял на том, чтобы его не поставили на очередную встречу. Тренер Анатолий Владимирович Тарасов, известный своим крутым нравом, был категорически против.

- Вы, доктор, любого готовы сделать больным.

- Это неправда. В таких условиях я не могу нести ответственность за здоровье ребят.

Белаковского поддержал другой тренер сборной - Аркадий Иванович Чернышев. Игроку дали передышку.

Вечером несгибаемый Тарасов зашел в номер доктора и извинился за резкость:

- Слушай, Олег, я действительно был неправ. Но ты знаешь меня...

Конечно, Олег Маркович прекрасно знал преданность Тарасова хоккею. Принял тренерские извинения. В конце концов Анатолий Владимирович стал союзником доктора. В 1972 году на зимней Олимпиаде в Саппоро в первой встрече с финнами капитан сборной СССР Борис Михайлов получил тяжелейшую травму - разрыв мениска. По неписаному закону докторского братства на помощь пришли врачи команд-соперников. Осмотрели колено и решили, что он сможет выйти на лед только через месяц. Тарасов был темнее тучи. Без Михайлова победить и завоевать "золото" было очень трудно.

С утра до вечера Белаковский с массажистом Георгием Авсеенко лечили капитана. Все местные газеты раструбили: сильнейший русский хоккеист играть не сможет. Олег Маркович с помощником совершили чудо. После совета с врачом Тарасов выпустил в третьем периоде во время игры с поляками мужественного капитана на поле. А в следующей игре с чехами Михайлов забросил шайбу. Наша сборная победила соперников со счетом 5:2. Стала чемпионом Олимпиады, обошла грозные команды Чехословакии, США, Швеции, Финляндии и Польши.

Для кадрового офицера Белаковского ЦСКА - это не просто спортивный клуб, часть его жизни, его второй родной дом. Олег Маркович знает в лицо всех, кто здесь трудится на ниве большого и детско-юношеского спорта, знает каждый уголок необъятной учебно-тренировочной базы с ее спортивными дворцами, футбольным стадионом на Песчанке, конноспортивной базой... Но считает началом всех начал, штабом здоровья клубный врачебно-спортивный диспансер, в котором до сих пор трудится врачом-консультантом. Штабом, опекающим ту область, без которой не может быть ни высоких достижений, ни рекордов на спортивных аренах. Ни чемпионов. Он убежден, что первый шаг навстречу сопернику совершается спортсменом не на боксерском ринге, борцовском ковре, поле стадиона или легкоатлетической дорожке, а здесь, в компьютерном безмолвии светлых врачебных кабинетов.

Печалится, что многие наши известные атлеты предпочитают прибегать к помощи заграничных эскулапов. Наверное, можно согласиться, что пока и заграничная медицинская аппаратура, и диагностика действительно в чем-то получше отечественных. Но по уровню мышления и профессиональной подготовке российских докторов с заморскими светилами сравнивать нельзя, считает доктор Белаковский. Наши им фору дадут.

И привел пример. Перед сеульской Олимпиадой сегодняшний руководитель ЦСКА заслуженный мастер спорта полковник Михаил Мамиашвили, борец греко-римского стиля, получил жестокую травму колена. Было повреждено все: оба мениска, передняя и задняя крестообразные связки. Так вот, наши хирурги сумели совершить чудо. Коленный сустав стал как новенький. Михаил Геразиевич вернулся на борцовский ковер и стал в Сеуле золотым призером.

Уже после этого Олег Маркович в составе делегации ветеранов ЦСКА был приглашен в Канаду. На одном из приемов к нему подошел знаменнитый хоккеист Бобби Орр, которого с похожим диагнозом отправили на покой, и спросил, действительно ли после подобных травм наши спортсмены возвращались в строй? Белаковский подтвердил, что наши спортивные хирурги подобное совершали неоднократно. "Эх, надо было мне на операцию в Москву лететь! Поиграл бы еще" - сокрушался канадец.

...Мы беседовали с Олегом Марковичем накануне юбилея в кабинете отдела спорта редакции газеты "Красная звезда". Завершили разговор. Я пошел провожать его, предложил спуститься на лифте. Он молодо блеснул глазами:

- Рано еще.

И мы пошли вниз по редакционной лестнице. Я шел и думал: может быть, секрет его долголетия и бодрости в том, что неустанная борьба за здоровье, которое он сохранял людям на протяжении всей своей долгой жизни, помогла ему сохранить бодрость духа и работоспособность. До сих пор президент клуба любителей спорта ЦСКА Олег Маркович Белаковский - в гуще событий. Свою преданность и любовь к российскому и армейскому спорту передает молодежи, как свое самое главное наследие.

Он гордится тем, что пролил кровь за Отечество на полях сражений. Верен своему принципу: жить не ради денег и карьеры, а ради дела. Рад, что судьба подарила ему дружбу с Всеволодом Михайловичем Бобровым, счастлив, что он врач вечно молодой республики ЦСКА.