Танки, известно, начали свой боевой путь на полях сражений первой мировой войны как средство непосредственной поддержки пехоты. Уже в следующей многомиллионной бойне они играли важнейшую роль во всех основных фронтовых и стратегических операциях. Более тысячи наших танкистов удостоились в те годы звания Героя Советского Союза.

В послевоенные годы, когда мир вступил в ядерную эпоху, значение броневойск снова возросло. "Атомное оружие признавалось основным огневым средством поражения противника, - рассказывает заместитель начальника кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба генерал-майор Василий Копытко. - При этом считалось, что победить можно лишь после того, как уцелевший противник будет уничтожен или пленен, а над его территорией установлен надежный контроль. В таких условиях танковые войска оказались способными наиболее полно использовать результаты ядерного поражения. Надежная защита, огневая мощь, высокая подвижность и маневренность позволили бы им уничтожать противника стремительными и всесокрушающими танковыми ударами".

Другим основанием для признания главенствующей роли танков служили их успешные действия в локальных войнах и вооруженных конфликтах, коими богата история второй половины ХХ века.

В последние годы нередко высказываются мнения, что с появлением высокоточного оружия (ВТО) танки стали слишком уязвимы. А значит, эффективность их на поле боя значительно снизилась.

- Противоборство снаряда и брони с переменным успехом длится с момента появления танка, - говорит академик Академии военных наук Николай Шишкин. - Бытует мнение, что на нынешнем этапе снаряд, а именно ВТО, сильнее. Авиационные противотанковые ракеты, управляемые артиллерийские снаряды, ПТУР и ручные противотанковые гранатометы действительно ставят перед танком сложнейшую задачу выжить на поле боя. Но она решается и отнюдь не безуспешно. Правда, уже путем создания современных средств и способов защиты, а не только повышения бронестойкости.

Во-первых, современный танк обеспечен динамической защитой, которая способна уберечь его от ударов ПТУР и РПГ. ("Я лично видел, как Т-72 вышел из боя невредимым после 11 попаданий по нему из РПГ", - подтверждает старший научный сотрудник Общевойсковой академии ВС РФ полковник Павел Трунов, принимавший участие в боевых действиях в Чечне.)

Правда, новейшие высокоточные боеприпасы делаются тандемными, то есть первая часть уничтожает динамическую защиту, а вторая поражает танк. Кроме того, незащищенной остается верхняя полусфера танка, где броня особенно тонка. Авиационные кассетные и некоторые артиллерийские боеприпасы, оказавшись над танком, обнаруживают его сканирующим устройством и выстреливают ударное ядро, способное пробивать верхнюю броню толщиной до 50-70 мм. Для современного танка это означает смерть.

Но и тут научная танковая мысль нашла противоядие. "Сегодня наши бронемашины, - поясняет Шишкин, - оснащены комплексом активной защиты (КАЗ) "Арена". Путем радиолокации она засекает подлетающую ракету и выбрасывает навстречу маленький снарядик, который взрывается, осколками отклоняя ее. Уже через 0,4 секунды КАЗ снова готов к бою. Защитить он может от большинства видов ВТО, включая авиационные кассетные боеприпасы, которые наносят удар с большой высоты, давая "Арене" время на определение цели. Над задачей спасти танк от кассетных боеприпасов реактивных систем залпового огня и артиллерийских снарядов типа "Садарм" сегодня активно работают специалисты Коломенского конструкторского бюро машиностроения.

Вторая опасность - бронебойно-подкалиберный снаряд. Если у ПТУР скорость 200-300 метров в секунду, то у него - в 5-6 раз выше. КАЗу поразить его намного сложнее. Но попадание такого боеприпаса отнюдь не означает непременное уничтожение танка. Бронепробиваемость этого снаряда составляет 400-500 метров. А значит, броню современного танка он может "продырявить" лишь при удачном попадании в менее защищенное место. Но и это далеко не всегда означает "убийство" танка. Для полного поражения нужно попасть в боеукладку, бак с горючим или поразить экипаж. Считается, что в среднем на 5-6 выстрелов бронебойно-подкалиберным снарядом - один убойный. Не стоит при этом забывать, что танк тоже будет вести не менее эффективный ответный огонь. Но ВТО - не единственный аргумент "антитанкистов".

В 60-х годах пехотинцы сели на боевые машины пехоты и бронетранспортеры и стали мотострелками. Это дало некоторым ученым и руководителям основание утверждать, что танковые войска с тех пор фактически не являются самостоятельным родом войск. В военном лексиконе появился термин "бронированные боевые порядки".

Как говорится, свежо предание, да верится с трудом. И вот почему. "Это глубокое заблуждение, - утверждает старший преподаватель кафедры тактики Общевойсковой академии полковник Михаил Крошовец. - Броня БМП и БТР настолько легка, что "прошивается" даже крупнокалиберным пулеметом, не говоря уже о РПГ. А 155-мм снаряду достаточно разорваться в 20 метрах от такой машины, чтобы повредить ее осколками. Очень вероятно, что в общевойсковом бою БМП и БТР могут быть уничтожены еще до достижения рубежа перехода в атаку. Поэтому скорее всего они в основном будут выполнять задачу транспортировки личного состава. Главной же ударной силой Сухопутных войск по-прежнему остаются танки. Важнейшую их роль продемонстрировала и контртеррористическая операция в Чечне".

- Анализируя чеченский опыт, - говорит преподаватель этой же кафедры подполковник Валерий Ревинский, - надо помнить, что это внутренний вооруженный конфликт. Главная же задача Российской армии - отражение внешней агрессии. В Чечне мы боремся с нерегулярными вооруженными формированиями, которые действуют в основном "партизанскими" методами, не имея тяжелого вооружения и техники. То есть для танков, чья главная задача - уничтожение танков противника в крупных боях и сражениях, этот конфликт крайне нетипичен. И судить о реальной роли броневойск и эффективности их использования нужно на опыте более крупных боевых действий, где борьба шла с регулярными войсками. Впрочем, в Чечне, особенно во второй кампании, танкисты в грязь лицом не ударили.

- В первой кампании, - рассказывает Шишкин, - нередко случалось так. Боевики занимают опорный пункт. Наши войска проводят артиллерийскую и авиационную подготовку, уничтожая противника в траншеях. Крепкие бетонные доты, как правило, остаются целы. После этого мотострелки развертываются и идут в атаку. На расстоянии 200-300 метров боевики огнем пулеметов и РПГ уничтожают их и следующие за ними БМП или БТР. Эта тактика повлекла большие потери, но дала урок.

Во второй кампании бой в подобной ситуации проводился уже иначе. Пехота подходила на расстояние 800-1.000 метров. БМП и БТР занимали огневые позиции позади пехоты, используя укрытия. За ними на недосягаемом для огня РПГ расстоянии 1.200-1.500 метров от переднего края обороны противника занимали огневые рубежи танки. Разведывались места расположения дотов, деревоземляных огневых точек, пулеметных гнезд. Затем артиллерия проводила огневые налеты по пехоте в траншеях, а танки били прямой наводкой по амбразурам и гнездам. Благо, что точность попадания танкового снаряда весьма высока. ("В Чечне огневую задачу, на которую артиллерия тратила до 200 боеприпасов, танк выполнял в считанные минуты, - говорит полковник Трунов. - дот или дзот он нередко уничтожал первым снарядом.) После этого мотострелки по-пластунски продвигались вперед. Танки, оставаясь на месте, следили, где вновь "заговорит" пулемет, и уничтожали его. Когда пехота подходила на 80-100 метров, часть танков выдвигалась вперед и поражала уцелевших боевиков огнем в упор. То есть танки выполняли в этом случае важнейшие задачи огневой подготовки и поддержки атаки.

Другая ситуация. Мотострелковая рота с танковым взводом по той же схеме захватывает занятую боевиками высоту. Последние отходят и вызывают подкрепление. Отразить такую атаку силами потрепанной в бою роты очень сложно без мощной огневой поддержки. Поэтому танки, несмотря на большую крутизну склона, зигзагами поднимались наверх. Очевидцы говорят, что в одном мотострелковом батальоне поддерживающие его танки даже тянули вверх на тросах. На высоте танки превращались в неприступные крепости - бронированные огневые доты. В этом случае они обеспечивали захват и удержание высот.

Отдельная глава в истории чеченских конфликтов - бой в городе.

- Неудачный штурм Грозного в 1994 году, - говорит генерал-майор Копытко, - дал повод некоторым дилетантам говорить о непригодности танков к ведению боевых действий в населенных пунктах. Но несостоятельность того штурма обусловлена не боевыми качествами машин, а в корне неправильной организацией боя. Ни в одном боевом уставе мира вы не найдете указаний, что танки надо бросать в город без разведки, артиллерийской подготовки и, главное, поддержки пехоты.

- Когда танки без мотострелков вошли в Грозный, - подтверждает заместитель начальника кафедры тактики ОА ВС полковник Александр Корабельников, - боевики начали из гранатометов бить по бортам из подвалов и окон первых этажей зданий. Ограниченный обзор не позволял командирам экипажей успевать отражать обрушивавшиеся со всех сторон удары. Если бы рядом с каждым танком шли хотя бы по 2-3 пехотинца, потери были бы минимальны.

Во второй кампании эти ошибки были учтены. "По одной стороне улицы, - говорит Шишкин, - шел танк и обстреливал верхние этажи зданий на противоположной стороне. Впереди мотострелки (до отделения) гранатами, автоматным огнем и зажигательными смесями "чистили" подвалы и окна первых этажей. Рядом с ними работали саперы. Такая же смешанная группа двигалась по противоположной стороне улицы. Позади, на некотором удалении, шел третий танк и остальные силы мотострелковой роты. А перед этим штурмовым отрядом работала разведка. Такая организация боя позволила во второй кампании взять Грозный, Комсомольский и другие населенные пункты с минимальными потерями".

Из сказанного следует, что даже при выполнении несвойственных Вооруженным Силам задач во внутренних вооруженных конфликтах танковые войска могут играть важнейшую роль непосредственной поддержки пехоты. А в локальных войнах и внешних вооруженных конфликтах они по-прежнему - главная ударная сила Сухопутных войск. В арабо-израильских войнах в 1967 году участвовало 3.000 танков, в 1973 году - 6.700, в ирано-иракской - 4.000, в зоне Персидского залива - около 9.000, из которых 5.450 приходилось на многонациональные силы.

- Для этих войн, - рассказывает Шишкин, - характерно было массирование танков с целью решения основных задач путем сосредоточения на направлениях главных ударов и в наступлении, и в обороне. Подтвердился рожденный еще в годы Великой Отечественной войны принцип организационного массирования танков. Успешно воевали они и в отдельных районах по очаговому принципу, при отсутствии тесной огневой связи с соседями.

Сегодня возрастает роль применения танков во взаимодействии с воздушными десантами. В ограниченных по масштабам конфликтах танки действуют с вертолетными десантами и воздушно-штурмовыми отрядами. Такой подход особенно эффективен в горно-лесистой местности, когда надо воевать в узких долинах, захватывать перевалы, узлы дорог, изолировать опорные пункты.

В крупных локальных войнах типа корейской и ирано-иракской танки успешно применялись в обороне. Нередко они составляли основу огневых мешков и засад, в которых создавались зоны сосредоточения огня артиллерии и ударов авиации. А внезапные танковые контратаки порой наносили наступающему противнику непоправимый ущерб.

О значимости танковых войск в развитии современного военного дела говорит и тот факт, что в армиях крупнейших государств они по-прежнему составляют основу сухопутных войск. В США 50 процентов общевойсковых соединений являются танковыми, в Германии - 55-60, в Великобритании - около 75. Танки сегодня производят уже 15 стран мира.