К началу 80-х годов в войсках уже давно находилась в эксплуатации командно-штабная машина на гусеничной базе - БМП-1 КШ. По тактико-техническим данным ее радиостанции Р-130 дальность канала радиосвязи на штатную штырьевую антенну составляла до 50 км. Но в условиях афганских серпантинов, горных поворотов войсковая радиосвязь в УКВ-диапазоне пропадала напрочь. Связь же нужна была постоянная и устойчивая. Специалисты нашего 38-го научно-исследовательского института Минобороны СССР, где я, молодой майор, проходил службу научным сотрудником, предложили с помощью изменения лишь направления излучения волн штырьевыми антеннами под определенным углом вверх, в зенит, и с отражением радиоволн к земле от соответствующих слоев атмосферы увеличить дальность радиосвязи до 350 км. Это потребовало изменений в конструкции основных устройств и размещения дополнительных согласующих блоков в боевых отделениях командирских машин. Творческую работу выполнил коллектив нашего института. По отработанному и проверенному в условиях средней полосы СССР макету промышленность в сжатые сроки сделала оборудование в количестве, соответствующем наличию командно-штабных машин в 40-й армии.

Директивой главкома Сухопутных войск в начале декабря 1980 года мне было поручено возглавить рабочую группу по организации переоборудования боевой техники в местах ее дислокации в Афганистане. В группу вошли представители военной науки и промышленности. Наш багаж - полторы тонны имущества в ящиках: радиооборудование, инструмент на все случаи автономной работы и различные вспомогательные материалы. Добираться до Кабула предстояло на специальном самолете из Челябинска, где к нам присоединились со своим заводским грузом гражданские коллеги-доработчики: инженер Валентин Пережогин, технологи Алексей, Федор и сварщик Георгий.

12 декабря после трехдневного пребывания на уральской земле в 7 часов утра на промерзшем за ночь Ан-26 майора Загоруйко, прибывшем загодя за нами из Москвы, мы еле-еле смогли стартовать. Через сутки с остановкой в Ташкенте, где мы пережили очень сильное землетрясение и тесноту переполненной окружной гостиницы, прилетели в афганскую столицу. Контраст был ошеломляющим: из русских холодов да в тепло - 25-27°С, во фронтовую обстановку. Всюду снуют бойцы в ватниках, с автоматами, многие не бриты. "Ползают" вертолеты, садятся и взлетают самолеты.

Встретил нас майор Володя (фамилию, к сожалению, не запомнил) из управления вооружения штаба армии. Разместили в армейском рембате. В ходе совещания у начальника управления генерал-майора Г. Журавля сразу выяснилось для меня главное: в скольких гарнизонах, частях и в каких уголках ДРА предстоит побывать. Оказалось - в пяти местах: Кундуз, Файзабад, Джелалабад, Шинданд и Кабул.

Возникла серьезная проблема - успеем ли все сделать в срок? По расчетам московского руководства, наша работа должна была занять всего месяц, в чем заводчане-челябинцы из моей команды обоснованно сомневались еще в Союзе. Но юридически все же этот месячный срок точно был отражен в наших загранпаспортах. А тут такие расстояния, охватывающие полстраны, покрытой горами, да еще и условия напряженной боевой обстановки. Тем не менее в управлении вооружения штаба армии нам строго просчитали весь наш месячный маршрут и периоды работ в каждом гарнизоне. В Кабуле к нам с подполковником Геннадием Морозовым из НИИ связи, закончив свои мытарства с переоформлением билета в Союз, присоединился еще один офицер-инженер Виктор Поляков из Запорожья.

Утром 14 декабря после неясной двухчасовой задержки состоялся наш первый старт в многочисленных будущих перелетах по Афганистану. Ми-6 летит низко, и через 30 минут мы садимся на аэродроме в Баграме. Отсюда через час бортом Ан-12 перебрасывают в Кундуз. Никто не встретил?! Выгружаем свои ящики рядом со взлетной полосой. Вылет дальше на Файзабад, как планировалось, уже не состоится, так как после 14 часов полеты везде запрещены. На следующий день замкомандира по вооружению 201-й дивизии отправляет нас на Ми-6. Вертолетом по совершенно неизученному летчиками маршруту мы добрались за полтора часа до нужной части.

В 860-м отдельном мотострелковом полку, который одним из первых совершил героический марш-бросок в ДРА из Хорога, объектов для нашей работы было два. Один в то время участвовал в боевой операции, а второй утром предоставили нам на организованном рабочем месте в ремонтном секторе полкового парка. Чтобы все решить оперативно, состоялось мое представление командиру полка подполковнику Кудлаю, к тому времени одному из первых награжденному высокой наградой - орденом Ленина.

Технический объем нашей работы заключался в следующем. По металлу на машине, как внутри, так и снаружи, сборку - все делали, естественно, заводчане. Среди них был мастер-виртуоз, газоэлектросварщик Георгий, или, как мы его звали, просто Жора. Все, что надо было резать и сваривать, он делал даже в условиях сорокоградусной жары! Мы же, военные, помимо общей дружной работы в коллективе, проводили приемку оборудования и техники. Я заканчивал ее циклом испытаний с проверкой качества радиосвязи на реальную дальность с Кабулом. И только после этого все окончательно утверждал актом. Как я уже отмечал, на мне постоянно лежали и все организационные вопросы. К тому же, как ни странно, выяснилось, что необходимо было вести еще и воспитательную работу с подчиненным "профсоюзом".

Зато дела спорились быстро. С опытными мастерами переоборудовали первую машину, а затем и вторую. Подготовились к отлету в 149-й мсп, что стоял в Кундузе. Но тут встала проблема летной погоды. Только через три дня, уже в сумерках пришел желанный борт, мы перелетели в другую часть.

За 23 и 24 декабря отлично справились с первой машиной в 149-м полку. Специально ради нас командир принял решение произвести на двое суток раньше замену батальонных групп из района боевых действий. Тут же пришла колонна, и очередную БМП, грязную, в нескольких местах покореженную представили в работу.

Погода же нас не баловала: мокрый снег с дождем, везде грязь непролазная, особенно в парке. Мой же "профсоюз" весь в штиблетах. Один я в сапогах. Для них это испытание оказалось целой драмой. Но, несмотря ни на что, к 27 числу машину сделали, проверили и сдали начальнику связи полка.

...Через четыре дня наступит Новый год и от праздника никуда не денешься. Нам срочно надо в Кабул, а погода опять нелетная. Каждый день все мы живем в ожидании выезда на аэродром. А тут еще приходит приказ командарма о запрещении с 30.12 по 2.01 всяких перемещений по Афганистану. Вот и попали мы!

Но 30 декабря вдруг появляется знакомый Ан-26 за заместителем начальника политотдела 40-й армии. На аэродроме огромная толпа давно рвущихся, как и мы, в Кабул военнослужащих. Всех не забрать, но нас как военных командированных москвичей на борт взяли. Помогло личное обращение к замначпо. Слишком перегруженный "Ан" благополучно доставил нас в кабульский аэропорт.

На следующий день у генерала Г. Журавля принимаем решение изменить график и продолжить работу в 66-й отдельной мотострелковой бригаде в Джелалабаде, вырваться из Кабула даже вопреки запрету на полеты. Но Новый, 1981-й пришлось все же встретить в рембате, в "летучке" за импровизированным наскоро столом.

2 января поступает приказ: в 10 часов нам любыми окольными дорогами, но не через центр города, быть на аэродроме. Добираемся по рытвинам до взлетной полосы и улетаем. На месте по отлаженной методике, но уже с трудностями из-за постоянной неисправности сварки, сумели за 5 дней сделать и проверить работу изделия. Потом были 180-й мсп в Кабуле (в то время им командовал будущий Герой Советского Союза подполковник В. Высоцкий) и 329-й Шиндандский полк... Командировку нам Москва все же немного продлила (правда, через несколько месяцев я вновь оказался в Афганистане с другим заданием).

Вот так, в напряженном труде и с многочисленными перелетами, каждый из которых уже сам по себе был большим приключением, пролетела вся наша афганская одиссея. Результат был получен в целом положительный, составлен общий итоговый акт и направлен в Москву. Нам оставалось рассчитаться с финансистами, собрать личные вещи и ближайшим "Антеем" - Ан-22 - перелететь через военный среднеазиатский аэродром Карши, минуя "нелегально" таможню и погранпосты, в Чкаловский...

В тот же год по итогам нашей работы были проведены государственные испытания в степях Казахстана. В результате модернизированная БМП-1 КШ приказом министра обороны была принята на вооружение и предложена к серийному производству.

На снимке: на устойчивость радиосвязи в Афганистане сильно влияли горы. Фото Виктора ХАБАРОВА.