- В двух словах все равно не получится. Если коротко, то управление разрабатывает все нормативно-правовые документы, регламентирующие деятельность республиканских органов государственного управления, местных исполнительных и распорядительных органов, предприятий, учреждений и общественных объединений по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн. То есть мы устанавливаем в соответствии с действующим законодательством правила игры. Реализуем в жизнь республиканскую программу по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн, на которую государством выделяются денежные средства...

В основе нашей работы - исследование архивных документов, изучение музейных материалов и библиотечных данных, опрос местных жителей - свидетелей, участников войны; поиск останков погибших воинов, который осуществляет специализированный поисковый батальон, проводящий раскопки на местах былых боев, с последующей передачей останков местным органам власти для цивилизованного захоронения. В процессе своей деятельности мы сталкиваемся также с останками воинов, погибших в годы первой мировой войны. Управление уделяет пристальное внимание жертвам всех войн независимо от того, когда они велись: в 1941-м или в 1812-м.

- Нет. Но когда на Березине планировалось поставить памятник с эпитафией "Великой армии Наполеона...", свое мнение мы высказали твердо: "Памятник погибшим воинам ставьте, но эпитафии, восхваляющей противника, напавшего на нас, не будет!" В Полтаве тоже имеется памятник воинам шведской армии, сложившим головы на русской земле в Северной войне.

- Согласно постановлению Совета министров РБ, положению об увековечении памяти защитников Отечества и жертв войн, заниматься этим важным делом должны и министерство внутренних дел, и КГБ, и министерство культуры, и местные органы власти, и общественные объединения... Мы же координируем эту работу, консультируемся с историками, архивистами, разрабатываем, как я сказал, нормативно-правовую базу.

- Наша задача, во-первых, найти тех, кто не был захоронен установленным порядком, и похоронить защитников Отечества по-людски. Чтобы строители потом не наталкивались бульдозером на их останки. Если возможно - установить имена. По объективным причинам сделать это, к сожалению, удается не всегда. Поэтому приходится также работать в архивах. В результате такой деятельности установлены имена почти 17 тысяч защитников Отечества.

- Мы сейчас занимаемся такими подсчетами. Дело это очень сложное. Ведь на фронт людей посылали различные министерства и ведомства. Данные на тех, кто призывался в действующую армию, хранятся в архиве Министерства обороны Российской Федерации в Подольске. Но ведь там не учтены пограничники, работники НКВД. Сведения о них надо искать в других архивах. А гражданская авиация! Было несколько полков гражданской авиации, к примеру, 105-й, 106-й, которые участвовали в боевых действиях, вывозили раненых, доставляли партизанам продовольствие, боеприпасы... Не все летчики дожили до Победы. Гибли под бомбежками, на фронте и люди, числившиеся в народном комиссариате путей сообщения, специалисты Минздрава. Сражались с фашистами и партизаны, подпольщики, данные о которых хранятся в Национальном архиве Республики Беларусь. Действительно, кроме всего этого существуют отчеты районных комиссий, занимающихся созданием книг "Память". Управлением разработана соответствующая методика, которая позволит систематизировать все данные и ответить наконец на больной вопрос. Мало того, на белорусской земле уничтожались также граждане из многих стран Европы. В концлагерь Малый Тростенец людей везли из Бельгии, Франции, Австралии, Чехии... Свыше 200 тысяч заключенных погибли там. В урочище Благовещина воинами поискового батальона найдены 34 рва с пеплом. Немецкий доктор Христиан Герлах прислал мне свои исследования на 1.235 страницах "Германская экономическая политика и политика уничтожения Белоруссии в 1941-1944 годах". Это серьезный труд. Мы переводим его. В данных исследованиях - номера эшелонов, количество людей, привозимых в концлагеря на территории Белоруссии, способы их уничтожения. Заключенных травили газом, сжигали во рвах, морозили в эшелонах... В Белоруссии было около 300 концлагерей и их филиалов. Около миллиона людей содержалось в них. Это целый пласт работы...

- У них была и есть система! Да и в США тоже. Что касается Германии, то сразу после первой мировой войны там была создана структура, которая занималась розыском погибших, пропавших без вести, а также захоронением солдат противника и содержанием таких кладбищ в надлежащем порядке. С 1918 года в городе Касселе существует кладбище русских воинов, умерших в немецком плену. Рядом не тронутое никакими режимами и кладбище другого противника - англичан.

- Мы - христиане. Добрый, отзывчивый народ. Но, наверное, в какой-то степени мы - Иваны, не помнящие родства. История нас ничему не учит. Будучи в Германии, я посещал немецкие кладбища. Они ухожены, облагорожены. Заходишь туда - рука, как в церкви, невольно к головному убору тянется. Рядом - могилы людей, в разные века умерших. У нас же со сменой политического строя почему-то крушат свою историю. Поэтому, создавая систему увековечения памяти о погибших, мы в первую очередь обращаемся к воспитанию людей, к их нравственности.

- По линии СНГ мы взаимодействуем со странами через Межгосударственный координационный центр, находящийся в Москве при Штабе по координации военного сотрудничества государств - участников СНГ. Туда входит и представитель нашей страны. Хотя, признаюсь честно, Белоруссия работает эффективнее других стран СНГ в вопросах увековечения памяти защитников Отечества. Подписаны соглашения об уходе за военными могилами с Италией, ФРГ, Польшей. Германская сторона передала нам списки советских граждан (более 300 тысяч человек), которые находились в немецком тылу и умерли на территории Западной Германии. Сейчас эти данные систематизируются. Они помогут прояснить судьбу многих людей, считающихся у нас пропавшими без вести. Передаем и мы немецкой стороне информацию об останках солдат вермахта, найденных воинами нашего поискового батальона. Поддерживаем также контакт с американской комиссией по розыску пропавших без вести военнослужащих. Мы передали представителям США информацию о наших гражданах, участвовавших в локальных конфликтах во Вьетнаме, Корее, которые могут что-либо сообщить о сбитых американских летчиках... Зарубежные коллеги в свою очередь предоставили нам данные об уроженцах Белоруссии, пропавших без вести в Афганистане.

- Нет, конечно. Одни нарушают эти правила по незнанию, неопытности (это больше касается некоторых сельсоветов), кто-то - преднамеренно. Прежде всего - мародеры, вопреки законодательству ведущие раскопки на местах былых боев...

- Знаете, последнего солдата мы никогда не найдем. Это объективная реальность. Могу предположить лишь одно - основная масса работы, связанная с раскопками на местах былых боев, завершится лет через десять. С каждым годом находить останки больших групп погибших воинов становится все труднее и труднее. Великий ученый академик Дмитрий Лихачев, который пережил блокаду в Ленинграде, сказал, что установить точное количество умерших в городе невозможно. А ведь Ленинград не был оккупирован, велся строгий учет граждан...

В первые недели войны только в Белостокском и Новогрудском котле в плен попали свыше 300 тысяч наших солдат и офицеров. Какова их судьба? Стоит ли обманывать себя, что мы найдем всех воинов, лежащих по белорусским лесам, болотам, погибших при переправах через реки?