Юрий Маслюков: Не доверять паническим прогнозам...

Председателя Комитета Государственной Думы по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Ю. Д. Маслюкова читателям "Красной звезды" представлять не надо. Юрий Дмитриевич - один из опытнейших отечественных промышленников и экономистов, занимавший в свое время должности заместителя министра оборонной промышленности СССР, первого заместителя председателя Совмина - председателя Госплана СССР, первого заместителя председателя Правительства РФ... Поэтому, пожалуй, как никто другой, он может сегодня оценивать состояние отечественной промышленности и перспективы ее развития.

- Юрий Дмитриевич, по признанию большинства аналитиков экономика России ныне вступила в стадию нефрагментарного роста. А в каком состоянии, на ваш взгляд, находится сегодня отечественная промышленность - основа основ любой экономики, от которой зависят ее стабильность и перспективы развития?

- Российская промышленность продолжает рост уверенными, хотя и снижающимися темпами. В 2000 году промышленное производство увеличилось на 11,9 проц., в 2001-м, по официальной оценке, рост замедлится вдвое - до 5 проц., а в 2002-м - до 3-4 процентов.

Это связано с продолжающимися упованиями на стихийный рост, вызванный высокими ценами на нефть, потенциал которого во многом уже исчерпан, и с нерешенностью двух важнейших проблем современной российской экономики - защиты собственности и ограничения произвола монополий.

Проект бюджета-2002 планирует сокращение доли промышленности в расходах бюджета: с 3,8 проц. до 2,8 проц., - что существенно затруднит, на мой взгляд, ее развитие даже при сохранении благоприятной мировой конъюнктуры.

При этом проект бюджета предусматривает, что все средства, недоданные федеральным бюджетом промышленности в 2001 году, будут направляться на финансирование не их получателей, а на другие цели. Это объективно стимулирует структуры Минфина максимально задерживать финансирование промышленности уже в этом году.

- Период новых экономических реформ в России по существу совпал с началом процесса глобализации мировой экономики. Как должна, по-вашему, повести себя в этой ситуации наша страна: вступить в этот процесс, объективно отставая в нем от наиболее развитых стран мира, или, как советуют некоторые экономисты, "закрыть" свою экономику на определенный период и развиваться самостоятельно?

- Описанная вами альтернатива носит одинаково экстремистский и потому неприемлемый характер. Крайности сходятся: и загадочная попытка "закрыть" экономику, и попытка ее слепого открытия перед международной конкуренцией приведут к ее разрушению.

Нам нужен не выбор по принципу все или ничего, а постепенное раскрытие российской экономики для международной конкуренции по мере роста национальной конкурентоспособности. Но с тем, чтобы на каждом шагу преимущества от снятия барьеров во взаимодействии с внешним миром качественно превышали возможный ущерб от этого.

Все крупные страны, добившиеся успеха в условиях глобальной конкуренции, сделали это за счет именно разумного протекционизма. Недавнее прошлое России убедительно доказало пагубность пренебрежения мировым опытом.

- Процесс глобализации связан прежде всего с развитием наукоемких технологий. Насколько мы отстаем сегодня в этой сфере от Запада, сможем ли мы догнать его в обозримом будущем?

- Отставание наше велико, но велики и заделы, оставшиеся от Советского Союза.

Главный вопрос состоит не в том, с

можем ли мы догнать Запад, а в том, захочет ли это сделать наше государство. Ведь чтобы даже просто начать сокращать разрыв, необходимо модернизировать нашу экономику и все российское общество.

Превращение модернизации в реальную, а не декларативную цель должно находить прямое и однозначное выражение в экономической политике государства, прежде всего в бюджете. И, надо сказать, определенные положительные сдвиги в этом направлении есть.

В 3,9 раза предполагается повысить расходы на военную реформу, в 2,0 раза - на экологию, в 1,7 раза - на освоение космического пространства, в 1,6 раза - на судебную систему и культуру. Это зримое воплощение попыток модернизации общества, осуществляемых в самых различных направлениях и самыми различными способами одновременно.

Однако нельзя не выразить сожаления по поводу того, что насущно необходимые расходы на социальную политику, если рассмотреть их в сопоставимом с предыдущим бюджетном виде (то есть без учета средств Пенсионного фонда), выросли лишь на 30,2 проц. - при общем росте расходов бюджета на 44,1 проц. Это свидетельствует о том, что реальная приоритетность социальных расходов для государства снизилась.

Расходы на здравоохранение и науку также растут медленнее, чем общая сумма расходов (соответственно на 38,2 и 24,8 проц.), что ведет к снижению их доли в бюджетных расходах. Расходы на промышленность выросли на 4,7 проц., а на сельское хозяйство и вовсе сократились более чем на четверть.

Обескураживает, что едва ли не главное достижение проекта бюджета - увеличение расходов на образование в 1,5 раза практически нейтрализовано, мягко выражаясь, странным характером его реформы. Возникает ощущение, что она направлена не столько на повышение качества образования, сколько на не имеющие смысла реформы ради реформ и внедрение избыточно усложненных, оторванных от реальных потребностей жизни финансовых схем.

Однако самое важное заключается в том, что все эти насущные приоритеты, как следует из первой же статьи бюджета, пока не носят для разработчиков законопроекта первостепенного характера. Главным приоритетом является не модернизация, а выплата платежей по госдолгу, в первую очередь иностранным кредиторам. В проекте бюджета прямо указано: в случае получения сверхплановых доходов государство может потратить их только на выплату госдолга, в том числе досрочную.

- Не один год идет разговор о структурных преобразованиях в российской промышленности. Насколько они актуальны сегодня? Какими они вам видятся?

- Под структурными преобразованиями каждый понимает свое. Некоторые имеют в виду прежде всего реорганизацию естественных монополий, начиная с РАО "ЕЭС России", и рост тарифов на ЖКХ. Проект бюджета-2002, насколько можно понять, делает упор на закрытие значительного числа убыточных предприятий. Так, он ограничивает финансовые инструменты, при помощи которых осуществляется реструктуризация (налоговые кредиты, рассрочки и отсрочки), незначительной суммой в 2 млрд. рублей. Сдерживание реструктуризации долгов предприятий ограничивает масштабы их финансового оздоровления, вынуждая форсирование процедуры банкротства.

Это подкрепляется уже принятым решением о реструктуризации, по которому с 1 января 2002 года намечено начать масштабные банкротства предприятий, не справляющихся с условиями реструктуризации бюджетных долгов. Ограничение масштабов реструктуризации и выполнение этого постановления до декриминализации процедуры банкротств объективно может способствовать криминализации экономики.

Но, главное, оно представляется реализацией идей о "редукции нерыночного сектора", под которым подразумеваются все убыточные предприятия России (38,6 проц. их числа). Между тем большинство неплатежеспособных предприятий, которые можно было закрыть безболезненно, уже закрыты. Остались в основном системы жизнеобеспечения, градообразующие и стратегические предприятия, а также неотъемлемые элементы технологических цепочек. Их ликвидация создаст серьезные трудности для нормальной жизни страны.

Другое направление структурной реформы - принудительное укрупнение предприятий. Одним из его инструментов стал отказ от учета горно-геологических условий при налогообложении недропользования. Эта мера подрывает положение мелких и средних производителей, действующих в относительно худших условиях, и несет сверхприбыли крупным корпорациям, контролирующим наиболее "лакомые" куски. Усиление налогового давления на небольшие компании создаст объективные предпосылки для их массовой скупки и уменьшения масштабов конкуренции. Таким образом, нынешняя модель структурных реформ вызывает определенные сомнения.

Представляется, что в современных условиях структурная реформа должна осуществляться в нескольких плоскостях. В разрезе видов предпринимательства необходимо всяческое стимулирование мелкого бизнеса, в отраслевом - поддержка наукоемких производств и первоочередная модернизация инфраструктуры, в региональном - ускоренное, "догоняющее" развитие депрессивных регионов.

Принципиально важна реструктуризация ВПК. Ее смысл - осмысленное устранение избыточной для современного состояния отрасли конкуренции, грамотная консолидация всех сил для прорыва на мировые рынки и качественное повышение эффективности управления, в том числе и за счет восстановления государственного контроля за стратегическими предприятиями.

- Кстати, по мнению многих экономистов и промышленников, давно назрела реформа системы государственного управления, в том числе и промышленностью. Каким, на ваш взгляд, должно быть оптимальное соотношение между государственными и частными предприятиями?

- Практика и экономическая теория весьма убедительно показывают, что эффективность предприятия, по крайней мере в кратко- и среднесрочном плане, зависит от эффективности его управленцев, а не от формы собственности. Мы знаем достаточно катастрофических примеров, когда приватизация предприятия, перевод из государственной в частную собственность вел к его немедленному разворовыванию и гибели. С другой стороны, смена менеджмента на многих государственных предприятиях вела к их подлинному возрождению без смены формы собственности. Поэтому "оптимального соотношения между государственными и частными предприятиями" скорее всего не существует.

Что касается реформы системы госуправления промышленностью, необходимо осуществить как минимум две принципиальные новации. Первая - объединение функций регулирования промышленности и внешней торговли в одно министерство. Эти функции весьма тесно связаны друг с другом, особенно сегодня, в ходе переговоров о вступлении России в ВТО, и их разделенность носит искусственный характер, затрудняющий работу государства.

Вторая назревшая мера - воссоединение опять-таки искусственно разделенных оборонных агентств в одном министерстве.

- На очереди - следующий этап приватизации госпредриятий. Как она должна проводиться сегодня, с учетом прежних многочисленных просчетов и ошибок?

- По логике проекта бюджета, приватизация ориентирована в первую очередь на его пополнение, а не на повышение эффективности промышленности. Такая ее направленность еще в 1997 году была заклеймена самими реформаторами как заведомо неэффективная (из-за невозможности успеть организовать грамотную предпродажную подготовку) и имеющая оправдание только в исключительных, чрезвычайных обстоятельствах, до которых в 2002 году еще далеко. В будущем году приватизация может оказаться вдвойне неэффективной из-за низких котировок акций российских предприятий на фондовом рынке.

Процесс приватизации непрозрачен. Так, по новому закону Госдума не должна одобрять приватизацию даже особо крупных объектов, а в проект бюджета не включена даже сумма средств, которые намечено получить от нее; их сумма - "до 35 млрд. руб." - дана в приложенном к бюджету проекте программы приватизации, не являющейся его частью и не имеющей поэтому силы закона. Такая закрытость делает естественными опасения, что государству вновь будет нанесен значительный финансовый ущерб.

Продажу земли тоже предполагается про

водить без всякой прозрачности. Для этого в бюджет введена фантастическая статья "продажа земли и нематериальных активов", объединяющая заведомо разнородные ресурсы. Незначительная сумма продаж - 290 млн. рублей - не должна обнадеживать, так как может быть достигнута за счет не малых объемов продаж, но низких цен. Кроме того, в 2002 году в любом случае будет лишь отрабатываться технология продажи земли - ее широкомасштабная продажа начнется не ранее 2003 года, когда огромные внешние выплаты дадут повод для максимального форсирования приватизации.

- Многие предрекают через несколько лет ввиду износа основных производственных фондов "конец" российской промышленности. Насколько оправданы эти прогнозы? Как этого избежать?

- Не склонен доверять апокалипсическим прогнозам. Да, во многих отраслях есть весьма серьезные проблемы. Да, пути решения части этих проблем, например в электроэнергетике, отсутствуют до сих пор. Да, число техногенных катастроф и динамика отказов оборудования нарастают.

Но говорить о "конце" российской промышленности - значит не знать ее. Расчеты, на которые ссылаются авторы катастрофических сценариев, носят неточный, оценочный характер (мы знаем, что в целом ряде случаев формально полностью изношенные станки на деле находятся в нормальном состоянии и могут эксплуатироваться еще длительное время) и были сделаны аж в 1997 году. С тех пор много воды утекло - достаточно вспомнить инвестиционный "бум" прошлого года, когда инвестиции выросли на 17,4 процента. В целом за 2001-2004 годы, по оценкам правительства, инвестиции даже в самом худшем случае вырастут более чем на четверть.

Если же государство найдет в себе силы всерьез взяться за решение наиболее серьезных проблем, выталкивающих из России по 20 млрд. долл. в год, то есть начать обеспечивать защиту собственности, декриминализовать процедуру банкротства, разработать и реализовать комплексную политику искоренения злоупотреблений монопольным положением, то отток капитала кардинально сократится, а инвестиции еще более вырастут.


21 Сентября 2001 года	Армия и общество	Пятница