Случившиеся несколькими днями позже громкие теракты в Америке и последовавший за ними призыв Владимира Путина объединить усилия в борьбе против международного терроризма убедительно подтвердили актуальность выбранной российской стороной темы учения.

Впрочем, десятидневное пребывание роты французских парашютистов в 106-й Тульской дивизии ВДВ, а нашей парашютно-десантной роты во Франции, было обусловлено не только отработкой боевого взаимодействия. Такие визиты - это еще реальный и очень полезный обмен опытом.

В Тулу французы прибыли без оружия: "разоружила" таможня - не уладили вовремя все формальности. Зато успели как следует освоить наше.

- Подствольный гранатомет Калашникова - это классно! - говорит сорокалетний старший аджидан (аналог нашего прапорщика) Паскаль Дешари. - Очень понравился и ваш РПГ с отделяющимся боеприпасом - ведь с ним можно прыгать. Ну а русский реактивный самолет для десантников - это просто фантастика!

Ил-76, предназначенный для десантирования боевой техники и людей, не имеющий аналогов не только во Франции, но и в мире, конечно, не мог не поразить французов своими возможностями и размерами. Если турбо-винтовой "Геркулес", самолет французских десантников, берет на борт 40 парашютистов. Прыжок с Ил-76, по словам французов, стал для них испытанием. Ведь и схема работы парашюта у них другая. Французы, говоря на их слэнге, прыгают "на веревку" - парашют вытягивает закрепленный в самолете фал и купол наполняется воздухом при отделении от борта. Наши же перед тем, как рвануть кольцо, пролетают десятки метров в свободном падении.

В общем, хотя французы перед прыжками и старались держаться уверенно, все же заметны были некоторое волнение и даже растерянность. На моих глазах, проверяя их на аэродроме, замкомдива по воздушно-десантной службе полковник Андрей Мохунь недосчитался нескольких прыжковых шлемов и ножей-стропорезов.

- Мусье, шлем подбери! - кричит полковник вдогонку идущему к самолету французу.

Тот быстро все понимает. Без переводчика...

Прыжки гости до полуночи отмечали всей ротой - в лесу, с вином и кострами. Оказывается, около трехсот французских десантников уже прыгали с реактивного самолета - в 96-м и 98-м в Пскове и Туле, и российским значком парашютиста они гордятся не меньше, чем боевой наградой. Впрочем, десантирование с Ил-76 - знаковое событие и для "голубых беретов": по неписаным солдатским законам десантником считается только тот, кто прыгал с реактивного самолета. Выходит, именно в небе над Тулой парашютисты из города Каркасона стали десантниками.

Береты французских десантников красного цвета - как у наших Внутренних войск. Интересно, что при этом и специфика боевого применения их десантников напоминает скорее боевую работу наших ВВ, а не ВДВ. Но обо всем по порядку.

Десантные войска Франции - это одна восьмитысячная бригада и еще два полка специального назначения. В состав бригады входят восемь полков: четыре пехотных, кавалерийский (танковый), артиллерийский, транспортный и инженерный. Батальонов нет, а полк состоит из семи рот. Колесные танки "САГЭ" с 90-мм пушкой и 155-мм артиллерийские орудия, составляющие огневую мощь бригады, десантируются только посадочным способом. Так что в тылу врага "краповые береты" могут воевать лишь со стрелковым оружием. Впрочем, к крупномасштабным боевым действиям во вражеском тылу французские десантники не готовятся. Боевое применение в качестве пехотных подразделений в классическом, по нашим понятиям, общевойсковом бою им, похоже, также вряд ли грозит.

Помощник французского военного атташе в России полковник Филипп Сидос так формулирует задачи французских десантников:

- С Габоном, Чадом, Сенегалом и другими африканскими странами, в основном нашими бывшими колониями, Францию связывают соглашения об оказании военной помощи. Когда там обостряется обстановка, например, во время выборов президента, для защиты мирного населения и посольств туда летят десантники. Еще они выполняют миротворческие задачи - например, вместе с русскими в Косово.

Последнее боевое применение 3-го полка, чьи десантники прилетели в Тулу, по словам капитана Ришара Фово, офицера штаба бригады, было в 1997 году. Прилетев в Браззавиль, - охваченную беспорядками столицу Конго, парашютисты начали эвакуацию в аэропорт иностранных граждан. По дороге пришлось вступить в перестрелку с повстанцами. Один французский солдат был убит. Ну, а как мы в Чечне и Афгане, французы последний раз воевали только в пятидесятых в Алжире.

Всем французам под тридцать или за тридцать. После учений наши офицеры отмечали их высокую маршевую втянутость и выносливость. Бессонную ночь с изнурительным лесным переходом гости перенесли легче наших 18-летних бойцов. На провокационный вопрос: чей солдат сильнее? - полковник Филипп Сидос дипломатично отвечает, что нельзя судить по двум дням. Но охотно рассуждает о преимуществах профессиональной армии:

- С этого года французская армия комплектуется только по контрактному принципу. Призывник проигрывает профессионалу во всем. Профи взрослее, выносливее, он все умеет, его не надо заставлять, за ним не надо присматривать.

Судя по роте из Каркасона, все так и есть. Когда ротный - капитан Рамбюр Алберик что-то говорил, все замирали и ловили каждое его слово. Ночью во время учений он запретил курить - никто и не подумал ослушаться.

Бросилось в глаза, как много времени французы проводят в строю.

- Что он говорит? - спросил я переводчика, когда капитан Рамбюр минут двадцать инструктировал роту перед стрельбой.

- Хочет, чтоб выглядело красиво, - пояснил переводчик.

Когда начали стрелять, все стало ясно: даже выдвигаясь перебежками на огневой рубеж, французы не ломали строя. Когда разрывы впереди сымитировали артобстрел, они синхронно и очень красиво начали отползать назад.

Кстати, если во Францию полетела наша штатная парашютно-десантная рота, то к нам приехала сборная, состоящая сплошь из унтер-офицеров, рота французов...

Первые шесть месяцев службы французы занимаются индивидуальной боевой подготовкой: бегают, стреляют, копают окопы, изучают радиостанцию и оружие. Следующие полгода посвящены взводному и ротному боевому слаживанию. Кстати, французские законы позволяют посылать солдата в "горячую точку" - ту же Африку или Косово - после полугода службы.

Поначалу все солдаты живут в части - в рассчитанных на четыре человека кубриках. Затем, как правило, после года, подкопив денег, снимают жилье в городе. Рабочий день начинается в восемь утра с зарядки, которая обязательна для всех, включая офицеров. Заниматься в спортивных костюмах или в военной форме - определяет командир роты. Заканчивается служба тоже по расписанию - в 18.00. Выходные - суббота и воскресенье.

Находясь на месте постоянной дислокации, трое суток в неделю французы проводят в полевом лагере, занимаясь боевой подготовкой. В год каждый десантник совершает 20 прыжков с парашютом.

На офицера учатся три года: два в общей школе офицеров и еще год в школе рода войск. Впрочем, хорошо себя зарекомендовав и сдав специальный экзамен, в офицеры можно выйти и из сержантов. Такие случаи во французской армии нередки.

От занимаемой должности присвоение очередного звания не зависит. Через два года лейтенант становится старшим лейтенантом, еще через два - капитаном. А вот чтобы стать майором, надо сдать экзамен. Поэтому многие французские офицеры так и застревают в капитанах. Еще более сложный экзамен ждет желающих примерить погоны полковника.

40-летний командир роты капитан Рамбюр Алберик гордится тем, что вышел в ротные из солдатских низов, и говорит, что его эта должность вполне устраивает. Жалование французских военных (у командира роты оно, например, 5.000 долларов в месяц) позволяет иметь очень опытных офицеров уже в ротном звене.

Впрочем, опыт службы и боевой опыт - не совсем одно и то же...

Тридцативосьмилетний майор Иван дэ Виллял говорит, что война - цель карьеры любого военного. Только на войне можно по-настоящему понять, кто чего стоит. В 96-м году Иван с ротой воевал в Центрально-Африканской Республике. Пришлось вступить в короткое боестолкновение с взбунтовавшимся подразделением местной армии. Другие офицеры о своем боевом прошлом скромно умолчали. А старший аджидан Паскаль Дешари счел мой вопрос, где и как он воевал, некорректным.

Так что не погрешу против истины, предположив, что за плечами наших молодых комбатов и ротных, почти в полном составе прошедших чеченскую кампанию, куда больший боевой опыт, чем у их французских коллег.

Солдатская каша - пища наша...

Офицерам тыла подполковникам Сергею Шелесту и Геннадию Сазонову пришлось как следует поломать голову над тем, как прокормить французов за счет снятых с довольствия и улетевших в Каркасон наших солдат. Оказалось, крупы французы не едят вовсе. Вот и в наших сухпайках им понравилось все, кроме гороховой и перловой каши.

- Роко - ту-ту, у собачки съем рагу, - дружно стали подтрунивать французы песенкой из знаменитого фильма с Пьером Ришаром над своим товарищем, подкреплявшимся на привале перловкой.

Вышла маленькая накладка и с культурной программой: капитан Рамбюр долго уговаривал полковника Михаила Жданеню вместо посещения усадьбы Толстого провести весь день в музее оружия: "Мы же не литераторы".

Выйдя в город, гости спешили затариться сувенирами - водкой, икрой и тульскими пряниками. А приехавшие с десантниками два военных журналиста в черных беретах торопились делать снимки на память. Один из них, корреспондент журнала сухопутных войск лейтенант Таран Флоренс - женщина. Лейтенантское звание миниатюрной и обаятельной Таран, по-доброму нареченной нашими солдатами Кнопкой, присвоили как раз во время этой командировки. Новых погон для нее у французов не нашлось, и наши офицеры подарили ей лейтенантские звездочки. Теперь Таран, наверное, на всю жизнь сохранит теплые воспоминания о России. Впрочем, не только она. Во время прощального ужина французы не скупились на лестные слова о русском гостеприимстве. А еще наши и французы сошлись во мнении, что, несмотря на все различия, они на редкость быстро нашли общий язык. Может, потому, что понятие патриотизм для российских и французских десантников - не пустой звук. И те, и другие привыкли быть там, где труднее всего.