Россия, российская политика, российская дипломатия, безусловно, оказались в эти дни в фокусе внимания международной общественности. И прежде всего, конечно, европейской. Произнесенную Владимиром Путиным в германском парламенте речь называют исторической и даже фантастической - настолько она выделяется в потоке выступлений такого уровня. Выступлений, отличающихся, как правило, ораторской незаурядностью, но при этом страдающих дефицитом искренности. Российский лидер многие каверзные вещи назвал своими именами и призвал коллег-политиков умерить национальный эгоизм, отказаться от "сладких речей", стать подлинными партнерами, позаботиться, наконец, о высокой репутации Европы как мощного и действенного центра мировой политики.

В том, что текущий момент для такого призыва самый подходящий, убеждать кого-то излишне: цивилизованное сообщество собственной кожей ощутило нависшую над ним реальную (а не гипотетическую) угрозу - угрозу террора. Жизнь заставляет его сплотиться, сорганизоваться, дать исторический ответ этому вызову. Европа же, если смотреть правде в глаза, к такому ответу пока не готова. Высокообразованная, культурная, с богатейшим опытом военных потрясений, она тем не менее в силу каких-то дремучих предрассудков все еще пребывает в состоянии идеологической настороженности. Поддаваясь гипнозу некоторых страсбургских правозащитников, она позволяет плести на континенте интриги, которые не только тормозят строительство общеевропейского дома, но и подталкивают к созданию новейших разделительных линий.

Между тем проблема вовсе не в том, станет или не станет Россия членом НАТО. Проблема в том, что Россия, будучи европейской державой, должна иметь абсолютно равное право в процессе коллективного решения судеб континента. Не декларированное какими-то меморандумами и пактами, а фактическое, работающее, обеспечивающее соблюдение российских национальных интересов. Что для этого необходимо сделать в первую очередь? На данный вопрос лаконично и емко ответил в минувшую среду председатель совета министров Италии Сильвио Берлускони после того как встретился в Берлине с Владимиром Путиным. "Европа обязана открыться России", - заявил он. По его убеждению, вместе с Россией Европа станет сильнее в политическом, экономическом и военном отношении, она получит больший вес при реализации своих интересов. "Россия - это мирная европейская держава", - подчеркнул глава итальянского правительства.

"Тотальное участие России в глобальной антитеррористической коалиции совершенно необходимо", - настаивает премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт, председательствующий в этом полугодии в Европейском Союзе. Все эти дни он, по его словам, целиком посвящает подготовке к предстоящему официальному визиту в Брюссель Президента России. Рамки визита, судя по всему, будут значительно расширены. Планы расширения ЕС, стоящие в повестке дня, видимо, будут отодвинуты на второй план. В первую же очередь участники переговоров обсудят вопросы, связанные со сложившейся сейчас международной ситуацией, формированием широкой антитеррористической коалиции, активизацией связей между российским и европейским оборонными потенциалами. По мнению бельгийского лидера, наступил именно тот момент, когда должна быть выработана не только самая эффективная европейская политика, направленная против терроризма, но и качественно новая архитектура европейской безопасности. И здесь Верхофстадт вторит тому, к чему неустанно призывает Владимир Путин.

Итак, Европа зашевелилась. Обстоятельства вынуждают. Однако нетрудно заметить, что нынешняя ее тяга к России мотивирована прежде всего устрашающим воздействием этих обстоятельств на сытую и безмятежную жизнь Старого Света. Европейцы сегодня проявляют живой интерес к российской "оборонке", к российскому опыту в борьбе с терроризмом (вчера они этот опыт называли не соответствующим демократическим устоям). Европейцы с воодушевлением подхватывают тему надежного энергоснабжения, имея в виду готовность России пойти навстречу нуждам западноевропейских стран и в случае необходимости увеличить объемы поставляемых энергоносителей. Эта готовность опять же выражена на высшем уровне - Президентом России во время его пребывания в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия.

Между тем обновившееся встречное движение между Европой и Россией должно быть максимально двусторонним. Раз уж обстановка вынудила поторопиться с объединением Европы по большому счету, надо и действовать не фрагментарно, не выборочно, а широким фронтом. Нет, речь не о том, чтобы "все и сразу". Речь о том, чтобы честно и открыто. Европа нынче смотрит на Россию другими глазами. Смотрит и, может быть, даже потихоньку ругает себя за излишнюю подозрительность к ней, за беспочвенные претензии к слабости и несовершенству российских структур гражданского общества. Подобные претензии и в самом деле беспочвенны, ибо эволюцию не обманешь. Ее можно лишь слегка ускорить, заручившись внешним доброжелательством. К сожалению, чаще случалось так, что внешние силы мешали России справляться со своими проблемами, и ей было не до гражданского общества. Война России с международным терроризмом в Чечне - пожалуй, самое наглядное тому свидетельство. Кстати, некоторым странам Запада, в том числе США, Великобритании, это предстоит хорошо осмыслить, осознать. Вводя паспорта, принимая другие экстренные меры, они уже склонились к тому, что какой-то частью индивидуальных свобод можно и жертвовать ради гарантированной безопасности для всех.