Она началась на горке у чеченского села Галайты, где нас и свела судьба. Закопанные по самую башню боевые машины десанта, россыпи пушечных гильз, горы боеприпасов, одних ПТУРов - на несколько полковых учений, нацеленный на село танк - все говорило о скором начале новой чеченской войны. Для роты Пономарева она уже шла.

- Через эти села Басаев вел боевиков в Дагестан. Их жители ушли, опасаясь возмездия, - начал вводить в обстановку Пономарев, когда за завтраком, собравшем пять его офицеров, я спросил о задачах десантников.

Разговор прервал влетевший в палатку взводный:

- Командир, в селе "духовский" грузовик.

- Рота, к бою! - Сорвался с места Пономарев.

Вскочив на ближайшую бээмдэшку, он сам сел за ПТУР:

- Работаем...

Оглушительный хлопок - и ПТУР со свистом уходит в направлении лежащего в низине села. Тут же по дому, за которым остановился еле различимый без бинокля грузовик, открывает огонь приданный роте танк.

...Четвертые сутки окопавшаяся над Галайтами рота ждала атаки боевиков. Те, прячась в домах и обстреливая десантников по ночам, тоже готовились к схватке. В темное время суток в "зеленке" часто срабатывали сигнальные мины. Рота открывала огонь. Потом там находили трупы животных - нащупывая ведущие к десантникам тропы, боевики гнали на мины скот. То, что в замирающем днем селе немало бандитов, каждое утро было видно по свежим окопам...

Как и тысячи очарованных фильмом "В зоне особого внимания" мальчишек, Олег со школьной скамьи мечтал о десанте и подвигах. Мечты сбываются. В первую же ночь над окопавшейся вдали от основных сил полка ротой Пономарева засвистели пули. Нового вторжения уже дважды входивших в Дагестан боевиков можно было ждать на любом участке границы. Обходя ночами позиции роты, Пономарев думал, как будет действовать, пойди боевики на его боевые порядки. До соседей слева и справа - с километр горной "зеленки". Надеяться можно только на свои силы. Не жалея ни солдат, ни себя, он тренировал роту вводными: боевики "наступали" то слева, то справа. Отрабатывалась взаимозаменяемость в экипажах, командиры отделений тренировались управлять расчетами "Утесов" и АГСов. Наводчики получали наконец практические навыки пуска ПТУРов.

Атаковать роту боевики, правда, так и не решились. Или не смогли. Судя по однажды въехавшему в Галайты КамАЗу, набитому боеприпасами, намерения у них были серьезные.

Смеркалось. Рота ужинала. В окопах - наблюдатели и дежурные огневые средства. "В деревне мотоцикл", - доложили Пономареву. Красная ракета, означавшая команду "К бою!", размела побросавших котелки с едой солдат по окопам. Наводчики боевых машин прильнули к оптике, наблюдая за селом. Мотоцикл Пономарев решил пропустить, словно чувствовал - он лишь разведчик. И не ошибся: вслед за ним к селу шел груженый КамАЗ. Предупредительная очередь автоматической пушки БМД легла прямо перед грузовиком. Тот, резко свернув к селу, увеличил скорость. Было ясно: бандиты. Были бы мирные - остановились бы, выскочили, замахали платками. Когда КамАЗ наконец остановился в одном из дворов, по нему точно ударил ПТУР. Взрыв не оставил сомнений - боеприпасы. Потом они рвались еще целую ночь. Для обороны, нового вторжения в Дагестан или нападения на десантников везли в Галайты этот арсенал - осталось загадкой. Роте же Пономарева, уничтожившей несколько таких машин, удалось избежать даже минометных обстрелов. Это его победа, думал Олег, когда поднаторевшие в огневой подготовке бойцы крепко прихватили в Галайтах преследующих наших спецназовцев бандитов.

Потом будут бои на равнине, окружение боевиков в предгорных селах, и опять горы - адский ночной подъем на Аллеройский хребет, когда в пургу, при нулевой видимости, приходилось продираться сквозь лесную чащобу. Но самым большим испытанием для роты и ее командира, безусловно, стал бой у равнинного села Энгель-Юрт.

Энгель-Юрт боевики обороняли большими силами. Самое трудное комбат майор Михаил Суховской "нарезал" Пономареву: завязав бой, сковать противника, позволить идущим следом ротам, наступая слева и справа, спокойно развернуть боевые порядки.

...До села было меньше километра. В бинокль хорошо просматривался передний край обороны противника. Окопы начинались едва ли не у самых домов. Для боя с десантниками стягивалось все больше боевиков, среди которых различались снайперы и гранатометчики. Оставив "броню" на безопасном удалении, Пономарев спешил людей и, разделив роту на небольшие группы, пошел вперед.

Как боевики вычислили ротного, неизвестно. Только первая же прилетевшая из села мина легла метрах в пятидесяти за Пономаревым. Вторая - на таком же удалении впереди. "В вилку берут", - молнией ударила мысль. Едва Пономарев со связистами успели отбежать вправо, на их прежнее место точнехонько легла третья мина. Затем заработали еще несколько минометов. Рота залегла. Пономарев приказал окопаться. Чтобы не потерять людей, надо было немедленно уничтожить минометы. Или... корректировщиков. Корректировать могли с крыш двух высоких домов, водонапорной башни или с минарета мечети...

Запросив у комбата огонь артиллерии и "добро" на ввод в бой боевых машин, Пономарев приказал закрыться дымами, применив дымовые гранаты. Оставив в покое потерянную в дыму

роту, боевики перенесли минометный огонь на КНП батальона. Ненадолго - едва рассеялся дым, по заданным Пономаревым целям ударили боевые машины десанта. Следующие полчаса минометы молчали.

Рота продолжала окапываться. Бээмдэшки вели огонь по окопам противника. Заняв выгодные позиции, используя складки местности и сидя на низком клиренсе, "броня" по-прежнему оставалась недосягаемой для гранатометчиков. Вражеский "Утес", достававший позиции роты, был подавлен. "Зеленку" перед селом, в которой могли замаскировать свои огневые позиции "духи", как следует обработали своим "Утесом" и АГСом. Взводные - старший лейтенант Алексей Ямщиков и лейтенант Дмитрий Печников крепко держали фланги. Словом, бой складывался в пользу десанта. В бинокль Пономарев видел, как боевики выносили из окопов раненых. Опять задымившись и вызвав огонь артиллерии, Пономарев отправил расстрелявшие весь боезапас боевые машины перезарядиться. На их места тут же встали две заряженные БМД. Проложив ковшом самоокапывания дорогу двум другим ротам, подоспел наконец приданный танк. С его появлением противник был окончательно сломлен. Попытавшись напоследок пристрелять минометом одну из боевых машин, которую Пономарев успел вывести из-под огня, на пятом часу боя боевики отступили. Вернее, сбежали. Из села, расскажет потом глава администрации Энгель-Юрта, они уезжали на четырех грузовиках, один из которых был загружен убитыми.

В брошенных боевиками окопах - лужи крови и ковер гильз. В роте Пономарева не было даже раненых.

Приняв роту, Пономарев поначалу ночевал в ней чаще, чем дома. Зато вскоре мог точно сказать: "дембель" в роте один - ее командир. Без крепкого коллектива и здоровых отношений не бывать и высокой боеготовности, хорошо понимал Олег. Поэтому с первых же дней своего командирства формирование здорового ротного коллектива счел приоритетной задачей.

Конечно, успехи роты во многом зависят от ближайших помощников командира. Не повезет со взводными - пиши пропало. Только офицерский коллектив роты, утверждает капитан Пономарев, тоже формировать надо. О том, как это делает он, говорит хотя бы такой факт. Один из его взводных, старший лейтенант Александр Першуков, успел в свое время послужить у него солдатом. На четвертом курсе Александр по семейным обстоятельствам был вынужден отчислиться из училища. Дослуживать отправили в полк. Узнав, что батальон направляют в Чечню, он напросился в роту к Пономареву снайпером. Здорово отвоевав пять месяцев, в январе восстановился в числе курсантов. На выпуске вместе с лейтенантскими звездочками Александру вручили медаль "За отвагу". Командование полка, а затем отдел кадров ВДВ пошли навстречу сумевшему убедить их Пономареву, и вскоре Першуков вернулся в родную роту командиром взвода.

Еще одной ротой полка командует брат Олега - Андрей. Такая семейственность только на пользу делу: кто, например, когда Олег с ротой готовился снова убыть в Чечню, лучше вернувшегося оттуда брата мог ввести в обстановку? Впрочем, главный принцип подготовки к командировке на Кавказ оставался прежним: чтобы отвоевать без потерь, Пономарев все лето гонял солдат до седьмого пота. Таковы, говорит, его командирские принципы.

* * *

За двадцать дней до выхода из Чечни Пономарев едва не попал в засаду. Рота по горной дороге сопровождала тыловую колонну. Мощный взрыв чуть не сбросил в пропасть первую БМД. Чудом выживший - осколок принял на себя автомат - механик-водитель, корчась от боли, горным тормозом и бортовым фрикционом сумел удержать машину. Натренированные солдаты, спрыгнув с брони, заняли оборону. К счастью, засады не было - просто подрыв. А ведь по этой дороге десантники уже проезжали в тот день. Тогда Олег Пономарев особенно остро осознал: в Чечню ему еще придется вернуться.