В середине ноября 1991 года из Москвы в Ростов-на-Дону приехал фотокор "Красной звезды" Юрий Пирогов. Он передал просьбу главного редактора подготовить несколько материалов о событиях в Чечне и снабдить их хорошими иллюстрациями. А 24 ноября мы отправились в командировку в Грозный в составе группы генералов и офицеров штаба СКВО на Ан-12, взлетевшем с военного аэродрома.

На душе было неспокойно. Оперативные сводки из Чечни пестрели тревожными сведениями: участились нападения на военные городки с целью захвата техники и вооружения, усилилось давление на военнослужащих гарнизона...

Наш самолет совершил посадку на аэродроме Ханкала. Спустившись на "бетонку", попадаем в окружение небритых боевиков. Долговязый прапорщик, направив в нашу сторону автомат, бесцеремонно преградил дорогу:

- Я начальник штаба комитета обороны. Вы прибыли на территорию свободной Ичкерии, предъявите для проверки документы и вещи.

Старший нашей группы - начальник штаба округа генерал-лейтенант Анатолий Чернышев, смерив его презрительным взглядом, невозмутимо проследовал к ожидавшим нас офицерам. Мы направились за ним. Долговязый прапорщик, проводив нас недобрым взглядом, что-то сказал своим боевикам по-чеченски. Позже я узнал, что этот прапорщик по фамилии Арсанукаев до недавних пор был военным комендантом аэродрома Ханкала. Среди сослуживцев он слыл откровенным бездельником. Зато теперь стал главным "наблюдателем" за прибывающими в Чечню офицерами из штаба округа.

После доклада начальнику штаба округа к нам с Юрой подошел военный комиссар республики капитан 1 ранга Ибрагим Дениев, с которым я познакомился раньше.

По дороге он вводит нас в обстановку.

- Дела в республике хреновые, - не стесняясь в выражениях, сетует Ибрагим. - Дудаев подмял под себя все. Теперь хочет прибрать к рукам и военные городки СКВО.

Атмосфера на совещании очень неспокойная. Начальники служб предложили раздать офицерам и членам их семей постельное белье, полотенца, по ящику тушенки, составить акты, затем списать все это имущество и продовольствие. Иначе все равно не сегодня - завтра оно будет разграблено.

Генерал Чернышев не согласен:

- Не имеем права. На это у нас нет соответствующего распоряжения.

Генерал Соколов:

- Что будем делать с оружием, танками, артиллерией? Предлагаю: арсеналы погрузить на КамАЗы, выстроить колонну и организованно покинуть пределы Чечни. Иначе завтра все это "приватизирует" Дудаев.

Генерал Чернышев:

- И на это нужен приказ из Москвы.

- Так добейтесь этого приказа!

Нерешительность во всем...

После совещания, проведенного генералом Чернышевым в ОУЦ, мы вышли из штаба и направились к контрольно-пропускному пункту, побродить по городу. За воротами КПП наше внимание привлекла группа чеченских гвардейцев, вооруженных автоматами. Командовал ими худощавый симпатичный мужчина в длинном черном плаще.

Мы представились, показав свои редакционные удостоверения.

- Командир взвода национальной гвардии прапорщик запаса Руслан Шамаев, - по-военному доложил тот.

Среди боевиков Шамаев пользовался особым уважением. Именно он 6 октября 1991 года возглавил штурм здания КГБ республики. Теперь его подчиненные хозяйничали там. Мы попросили сделать несколько снимков в расположении "гвардейцев", и Шамаев любезно согласился сопроводить нас туда.

По узкому лестничному пролету поднимаемся на верхний этаж - в спортзал. Он до отказа заполнен людьми. Народ самый что ни на есть разношерстный: и отставники-военные, и милиционеры, и даже подростки. О чем-то возбужденно спорят. Завидев нас, да еще с фотоаппаратурой, вмиг смолкают, настороженно поглядывают, о чем-то переговариваются с Шамаевым. Пока боевики выясняют отношение к нашему визиту, с интересом рассматриваем спортзал. В центре натянута волейбольная сетка, не снятая "гвардейцами" после захвата здания и, по-видимому, никому не нужная. Сразу за волейбольной площадкой на раскачивавшемся на канате боксерском мешке с песком отрабатывал удары ногами маленький, с хорошо развитой мускулатурой юнец.

Подходит Шамаев.

- Фотографировать нельзя, - говорит он. - Спустимся этажом ниже.

Заглядываем в помещение, где располагается взвод Шамаева. На голых матрацах, что уложены на полу, несколько человек отдыхают после ночного дежурства. В углу, у окна, пожилой чеченец совершает намаз - молится, сложив у груди ладони. В двух шагах от него несколько парней в камуфляже чистят оружие.

Знакомимся с ними. Из каких мест? Преимущественно из горных районов. Зачем приехали в Грозный? Защищать революцию и Джохара Дудаева. Почему не хотите работать в своих селениях: сеять хлеб, заниматься скотоводством? Мы не пастухи - мы воины...

Дудаев, захватив власть в Чечне, конечно, понимал, что Россия не смирится с его амбициями и не позволит уйти Ичкерии в свободный "дрейф", - а значит, рано или поздно будет война. И к ней нужно готовиться заранее. Оружия у него достаточно: кроме мотострелковой дивизии, переименованной в окружной учебный центр, в Чечне находились крупные арсеналы, а также базы хранения автомобильной и другой техники. Всю эту материальную часть мятежный генерал выпускать из своих рук не собирался. Как не собирался отдавать без боя и власть.

Неужели война?

Трудно, очень трудно было поверить в те дождливые ноябрьские дни 1991 года в столь бредовую мысль. Но война, увы, была уже рядом.

...Утром 27 ноября 1991 года в ОУЦ, где мы располагались, приехал Дениев.

- Я договорился с Дудаевым об интервью для "Красной звезды".

- Так что собирайтесь, - деловито заключил он, - первый президент Чеченской Республики ждет вас.

...Битый час торчим с Юрием Пироговым у Дома правительства. Ждем приезда Дудаева.

К зданию подкатывает несколько машин. Впереди и сзади - "Волги", в центре - "Мерседес". Из них выскакивают вооруженные люди и тотчас берут под охрану иномарку. Из "Мерседеса" выходит худощавый мужчина, в длинном, до пят, черном кожаном пальто и черной шляпе, и твердыми шагами направляется к входу в здание. По нервному, с тонкими чертами лицу и характерной ниточке усов угадываю в нем Дудаева. Охрана берет его в плотное кольцо и вскоре плотной группкой исчезает в дверях Дома правительства.

- Докумэнты, - преграждает нам путь здоровенный охранник и взглядом "вгрызается" в нас.

- У нас уже проверяли, - пытаюсь возразить.

- Ти мене покажи, - грубо говорит амбал, поправляя на плече автомат.

Достаем редакционные удостоверения, отдаем охраннику. Он пристально рассматривает их. Затем подозрительно говорит:

- Ви чекисты.

- Мы журналисты, - с нескрываемой издевкой отвечаю, - идем брать интервью у президента.

Трудно представить, чем бы закончилась эта перепалка, не появись Дениев.

- Так, мужики, вперед! - поторопил он. - Президент ждет.

Охранник, пропуская нас к двери, пригрозил:

- Резких движений не делать - стреляю без предупреждения!

Проходим маленький тамбурочек и оказываемся в просторной комнате. Дудаев находится за столом для заседаний - узким и длинным. За спиной - телохранитель с повадками хорошо выдрессированного пса. Кажется, тело расслаблено, но глаза, зоркие и настороженные, выдают его состояние: в любую секунду он готов защитить своего хозяина. Руки на поясе, в кобурах под мышками - по пистолету. Справа от президента подполковник-запасник. В петлицах потертого кителя - эмблемы связиста.

Дениев представляет нас.

- Прошу прощения, - извиняется генерал, - мы тут с начальником главного штаба вооруженных сил республики подполковником Мержуевым корректируем проект закона "Об обороне". С интервью придется немного подождать.

Ждать так ждать.

Наконец Дудаев отпускает Мержуева. Сам на минутку выходит в комнату отдыха.

Телохранитель настороженно следит за каждым нашим движением. В кабинет, словно ему на подмогу, входит амбал-охранник. Ствол его АКСа опущен. Пока ждем Дудаева, он прохаживается за спиной.

Наконец Дудаев возвращается.

- Итак, к интервью я готов, - по-командирски четко говорит он. - Задавайте вопросы...

Я спокойно смотрю в глаза Дудаеву. В эти секунды я благодарю Ибрагима Дениева за то, что он в свое время позволил мне ознакомиться с личным делом генерала. Теперь, зная не только его послужной список, служебные и партийные характеристики, но и то, на чем можно "поиграть" - тщеславии, я неторопливо завел беседу:

- Джохар Мусаевич, в армии вы всегда были на хорошем счету. Как правило, вам доставались отстающие подразделения и части, но вы их выводили в передовые. Как вам удавалось этого добиваться?

- Да, мне в основном доставались трудные гарнизоны. Так было и в Сибири, и на Украине, и в Прибалтике. Но я всегда их выводил в отличные. Я был лучшим командиром дивизии в мире...

Он говорил очень вдохновенно. Правда, немного резали слух некоторые "перлы", но в целом речь первого президента Чечни была ровной и понятной по смыслу.

Следующий вопрос касался его, Дудаева, отношения к армии.

- Армия мне дала многое, - сказал он. - Практически все. Но отношение к армии у моего народа очень негативное. И прежде всего потому, что в ней портят наших юношей. Наши юноши рождаются воинами. Им, к примеру, нельзя есть сало. И не потому, что оно жирное, просто у юноши-горца особый склад организма. В армии же их заставляют его кушать, заставляют строиться, убирать чужое дерьмо...

Слушал Дудаева, а перед глазами рисовалась другая картина. Накануне довелось побывать в военном городке, где в одной из казарм проживали так называемые национальные гвардейцы. Повсюду были грязь, зловоние - словно в авгиевы конюшни попали.

Заглянули в бывшую ленинскую комнату - примерно то же самое. В глаза бросился разбитый аквариум, а в нем торчал грязный сапог. Скоро, очень скоро такие вот сапоги будут повсеместно стучать в двери квартир беззащитного русскоязычного населения Грозного, а их носители - грубо требовать от хозяев убираться из квартиры...

В углу спального помещения творилось и вовсе что-то невообразимое: там находился... общественный туалет. Оказывается, эти чеченские юноши-воины не хотят убирать не только "чужое дерьмо", но и свое...

Между тем наша беседа с президентом Чечни продолжалась.

- На сегодняшний день, - заметил Дудаев, - в республике сформирована национальная гвардия численностью 62 тысячи человек и народное ополчение - 300 тысяч человек. Мы приступили к законодательной разработке оборонных структур и самой оборонной системы.

- Не говорит ли это о том, что вы готовитесь к войне?

- Смею вас заверить: любое вооруженное вмешательство России в дела Чечни будет означать новую кавказскую войну. Причем войну жестокую. За последние триста лет нас научили выживать. И выживать не индивидуально, а в качестве единой нации. Да и другие кавказские народы не будут сидеть сложа руки.

- Вы хотите сказать, что в случае возникновения вооруженного конфликта это будет война без правил?

- Да, это будет война без правил. И будьте уверены: на своей территории мы воевать не собираемся. Мы перенесем эту войну туда, откуда она будет исходить. Да, это будет война без правил...

Первые дни наступившего 1992 года, пожалуй, были самыми трудными и для наших войск, которые дислоцировались в Чечне, и для русского населения, проживавшего в Грозном. Сразу после новогодних праздников в городе участились случаи нападения неизвестных из местного населения на часовых и должностных лиц суточного наряда, офицеров, прапорщиков и членов их семей. Охота за оружием приобретала в Чечне крупные масштабы.

В ночь с 4 на 5 января разыгрались трагические события на контрольно-техническом пункте отдельного батальона связи и радиотехнического обеспечения войск противовоздушной обороны (ПВО), в ходе которых погиб дежурный по части майор Владимир Чичкан. По заданию редакции я выезжал тогда в Грозный, чтобы провести журналистское расследование обстоятельств гибели офицера. Вот что мне рассказали очевидцы.

Водитель рядовой Николай Ким:

- В ту ночь я стоял дежурным по роте. Когда бандиты забежали в казарму, я сумел незаметно спрятать в сапог ключи от пирамид с оружием. Ключи от ружкомнаты находились у дежурного по части майора Чичкана. Преступники не знали об этом. Убив офицера, они стали бегать по казарме, кричать, угрожать автоматами, требуя выдачи ключей от ружкомнаты. Но никто не сказал, где они находятся. Трусов среди нас не было.

Начальник патруля старший прапорщик Муса Ахмедов:

- Я дежурил у входной двери. Примерно в половине двенадцатого ночи раздался стук в дверь. Майор Чичкан посмотрел в глазок.

- Впусти, - коротко распорядился он, - это тот гвардеец, что заходил час назад.

Я впустил его в комнату. Захлопнуть дверь мне не позволили люди в пятнистой форме. Большинство из них были в масках. Автомат в грудь, короткая команда: руки за голову, лицом к стене.

Под прицелом оказался и дежурный по части. Боевик потребовал:

- Ключи от ружейной комнаты на стол.

Если бы офицер выполнил команду, наверняка остался бы в живых. Но он потянулся к кнопке вызова караула и тем самым подписал себе смертный приговор.

После этого разбоя последовала целая серия нападений на военнослужащих.

5 января 1992 года около 19 часов раздался звонок в квартиру майора Ю. Заночкина. Когда он открыл дверь, двое чеченцев, стоявших на лестничной площадке, набросились на офицера и начали его избивать, требуя деньги и оружие. На крики выбежала жена офицера. Бандиты стали избивать и ее. От побоев оба потеряли сознание. Грабители, прихватив ценные вещи, скрылись.

7 января на территорию поста, который охранял младший сержант А. Петруха, проникли двое неизвестных. Скрытно подобравшись к часовому, они нанесли ему многочисленные удары по голове и скрылись.

Буквально через два дня было совершено дерзкое нападение на дежурного по отдельному учебному автомобильному батальону капитана А. Аргашокова.

Тогда же командир 173-го ОУЦ генерал-майор П. Соколов издает приказ о выдаче личного оружия офицерам и прапорщикам. Все это делается с единственной целью: защитить честь и достоинство российских военнослужащих.

В феврале события вокруг военных городков принимают более драматичный характер. Так, 1 февраля в районе станции Ассиновская неизвестные лица, вооруженные автоматами, захватили и разрушили запасной узел связи Каспийской флотилии. В результате было захвачено около 100 единиц нарезного оружия и другого военного имущества. 4 февраля - нападение на конвойный полк Внутренних войск МВД России. Похищено со склада свыше трех тысяч единиц нарезного оружия, 184 тысячи штук боеприпасов и все материальные средства и запасы полка. 6 февраля такому же нападению подвергся радиотехнический полк ПВО. 8 февраля совершаются нападения на 15-й и 1-й военные городки 173-го ОУЦ. Со складов было похищено все оружие, боеприпасы, продовольствие и вещевое имущество...

Офицеры, оказывавшие активное сопротивление, а также мужественно отстаивавшие честь и достоинство военного человека, захватывались в заложники. Так, в частности, случилось с командиром автороты капитаном В.Ващенко. Через два месяца его труп со множеством колотых ран и следов издевательств был найден в пригородном болоте. Заместитель командира 173-го ОУЦ полковник Валерий Пашинский дважды подвергался имитации расстрела...

Боевики стремились к одному: морально и психологически подавить военнослужащих гарнизона, дезорганизовать их деятельность, унизить человеческое достоинство. Так, с 9 по 12 февраля квартиру капитана В. Сюсюкалова посещали два чеченца с требованием отдать им жилье. В этот же период был избит подполковник Н. Дегтярь - начальник ПВО 71-го мотострелкового полка. У офицера отобрали оружие. Были избиты и разоружены капитан И. Ковальчук, майор Ф. Ерков, прапорщик А. Блохин, подполковник В. Матвейчук и многие другие.

Со второй половины февраля 1992 года обстановка еще более осложнилась. Офицерам и прапорщикам, членам их семей было запрещено вывозить с территории Чечни принадлежащее им домашнее имущество.

За все время ни на один факт оскорбления офицеров, прапорщиков, членов их семей, нападений на часовых, а также незаконного захвата оружия и имущества со стороны официальных органов Чеченской Республики не было должного реагирования. Меры воздействия к виновникам не применялись.

27 апреля от помощника Генерального прокурора РФ старшего советника юстиции В.Мишина пришел ответ, в котором констатировалось, что антиконституционное образование прокуратуры ЧР и незаконные назначения ее руководителей лишают возможности Генеральную прокуратуру организовать необходимые следственно-оперативные мероприятия по обеспечению надлежащего расследования конкретных преступлений и установлению виновных лиц на территории Чечни. "Нормализация общественно-политической обстановки и восстановление законности в республике, - витиевато писал чиновник от юстиции, - возможны лишь путем принятия политических решений на межгосударственном уровне".

А тем временем...

31 марта 1992 года парламент Чечни взял под свою юрисдикцию все воинские части, вооружение и военную технику вооруженных сил СНГ.

1 апреля 1992 года Дудаев потребовал вывода военнослужащих и членов их семей с территории Чеченской Республики.

После 18 апреля Дудаев поставил условие перед руководством России о передаче ему для обеспечения самообороны и сил правопорядка не менее половины техники, боеприпасов и вооружения. Только в случае выполнения этого условия он разрешит вывоз членов семей военнослужащих и их имущества.

30 мая 1992 года Дудаев приказал генералу Петру Алексеевичу Соколову собрать всех офицеров к 9 часам утра и объявить им, что на выезд военнослужащих Российской армии дано три часа.

На переговоры с Дудаевым прилетает из Ростова-на-Дону комиссия во главе с первым заместителем командующего войсками СКВО генерал-лейтенантом Иваном Николаевичем Строговым. Но вместо переговоров президент Чеченской Республики арестовывает комиссию.

5 июня 1992 года в средствах массовой информации прозвучало заявление министра обороны России Павла Грачева о готовности ввести в Чечнскую Республику десантные войска в целях защиты семей военнослужащих и обеспечения вывода подразделений ОУЦ. В Чечне оно было воспринято как провокационное. Джохар Дудаев собрал чрезвычайное совещание руководителей тейпов и командиров подразделений национальной армии, было принято решение о немедленном выводе российских войск.

Военнослужащие 173-го ОУЦ и члены их семей были вывезены за пределы Чечни 6 июня 1992 года...

В руки Джохара Дудаева попал огромный арсенал, которым можно было бы вооружить до зубов армию небольшого европейского государства - одного только стрелкового вооружения было на складах и базах 400 тысяч единиц. В поселке Шали, где дислоцировался танковый полк, полностью осталась вся бронетехника. Новенькие танки! Механики-водители с горькой обидой за беспомощность своих командиров засыпали в двигатели некогда родных боевых машин песок - пусть хоть так они отомстят дудаевцам.

Сколько же видов российского вооружения и техники осталось в Чечне? Вот лишь некоторые цифры: 42 танка, 34 боевые машины пехоты, 14 бронетранспортеров, 139 артиллерийских систем, 101 единица противотанковых средств, 27 зенитных орудий и установок, 270 самолетов (из них 5 боевых, остальные могли быть использованы как боевые), 2 вертолета, 27 вагонов боеприпасов, 3.050 тонн горюче-смазочных материалов, 38 тонн вещевого имущества, 254 тонны продовольствия...

Все это Дудаевым и его окружением было роздано незаконным вооруженным формированиям. Дополнительно сепаратисты приобрели вооружение и военную технику за пределами Чечни. Так что отряды боевиков были оснащены не хуже, чем армии некоторых стран Западной Европы.

Хорошо налаженные связи с различными государствами ближнего и дальнего зарубежья России позволили сепаратистам осуществить наем боевиков из Афганистана, Турции, Ирана, Украины, стран Балтии, Азербайджана, Абхазии, Египта и других. На начальном этапе наемники использовались в качестве инструкторов, а затем в ходе первой чеченской войны как боевики-профессионалы.

Скоро, очень скоро российские солдаты все это испытают на себе, через считанные месяцы российское оружие, оставленное в Чечне, заговорит зловеще и принесет во многие семьи, как чеченские, так и русские, горе и страдания...