Сашка вылез из канализационного люка, где спал весь день, и зевнул. Хотелось есть, а главное, очень хотелось пить. Январское небо в Грозном заволокло тучами.

Это хорошо: чем темнее, тем лучше, - подумал 13-летний русский паренек и поежился скорее от промозглой сырости, чем от легкого снежка, который таял на грязном асфальте, едва коснувшись его. Где-то рядом гремела артиллерийская канонада и были слышны отзвуки хлестких автоматных и пулеметных очередей.

Он вдруг вспомнил, что ватник оставил на краю водостока, и снова полез в колодец. Почти каждый день мальчишка спал в канализации. Там было сыро и холодно, пахло трупами. Но это было самое безопасное место в Грозном в те страшные дни неудавшегося новогоднего штурма. Так ему посоветовали разведчики, с которыми он "работал" каждую ночь.

Сашка на ощупь взял ватник, не зажигая десантного фонарика, подарка подполковника. В Грозном не следовало просто так зажигать свет, где бы ты ни находился, даже под землей. Юнец выбрался наверх и крадучись пошел по задворкам вдоль разрушенных гаражей в центр города.

Ему нужно было пересечь целых двенадцать улиц. Кто ходил в те дни по Грозному - знает, что это была почти невыполнимая задача. Федеральные войска и чеченские добровольцы вели очаговые, мозаичные бои и контролировали городские улицы в таком причудливом порядке, что, например, в одном доме могли находиться в разных подъездах и разведчики Льва Рохлина, и "абхазцы" Шамиля Басаева. Линии фронта не было как таковой, и человеку, вышедшему в город, грозила верная смерть от пули снайпера, своего или чужого. Это уже значения не имеет.

В звуках выстрелов из СВД Сашка иногда улавливал неприятный шипящий свист пули, которая, как догадывался мальчишка, была выпущена в сторону его, сашкиной тени.

- Раз свистит, значит, мимо, свою пулю не услышишь. Просто не успеешь услышать, - успокаивал сам себя Сашка. Он привычной походкой перепрыгивал через воронки и перешагивал через трупы, почти не вглядываясь в них. Трупы на улицах стали уже почти обыденным делом. Единственное, что зорко подмечал Сашка, так это места, где были навалены тела мирных жителей. Безошибочно определял страшные ключевые точки стрельбы снайперов. Ему нужно было пробраться на стадион "Динамо", где располагался штаб группировки Ивана Бабичева. Там, среди гор боеприпасов и ремонтируемой техники, его ждали разведчики. Ждали, как всегда, чтобы в эту ночь идти вместе к дворцу.

Он вышел уже почти к стадиону, когда за разбитой у дороги палаткой показался пустырь. Надо было проскочить это открытое место. Но Сашка по своему боевому опыту не любил пустырей. Слева от него белел лужами перекресток. В лужах чернели тряпки, почти лохмотья.

Сашка вспомнил место и понял, что это за тряпки там, в грязи. В прошлую ночь две старушки пытались перейти перекресток в сторону Сунжи, они явно шли за водой. Но снайпер положил обеих прямо в грязь. Сутки мертвые старушки лежали на перекрестке в грязи, но вечером по дороге прошла колонна бронетехники, а затем вернулась обратно. Кто там из танкистов видел в темноте чьи-то тела? Сорок пар гусениц смешали хрупкие старушечьи кости с чеченской грязью в мелкие фрагменты.

Сашка собрался с силами и рванул через пустырь. Бежал быстро, глядя только под себя. "На всякий случай. А вдруг зацеплю ногами растяжку", - думал он. Один из друзей Сашки, пятнадцатилетний Васек, уже имел печальный опыт знакомства с этими коварными гранатами на проволоке, лишившись ступней сразу на обеих ногах. Он так и не смог доползти до людей. Изошел кровью и умер, оставив за собой длинный, почти стометровый кровавый след в парке за цирком. Прямо в новогоднюю ночь...

Сашка делал прыжки в воздухе. Кровь стучала в висках, но он все же услышал этот противный хлюпающий звук. Как будто слегка ударили по воде ладонью. Да ощутил, что кто-то невидимый толкнул его в плечо. Нахлынула горячая волна, затем резкая боль.

Сашка по инерции добежал до искореженного танками ларька, залег за ржавым простреленным в обе стороны железом.

- Словил-таки! - подумал он, переводя дух. Снял телогрейку, затем рваный свитер. Винтовочная пуля навылет пробила мышцу левой руки у плеча, не зацепив кости. Сашка достал армейский бинт из кармана ватника и долго и аккуратно затягивал простреленное место. Крови было немного.

- Свои или чужие наградили? Кто его знает. Слава Богу, не в живот, - помолился про себя паренек. Он хорошо помнил, как раненная осколком снаряда в живот соседская баба Граня стонала и медленно и болезненно умирала. Это произошло 2 января, умерла она 4-го.

Последний отрезок простреливаемой дистанции Сашка скорее пролетел, чем пробежал. Наконец он прошел на стадион.

- Пароль! - тихо спросил часовой. Сашке показалось, что этот молодой парнишка, пехотинец, на вид не намного и старше его самого.

- "Витязь"-17!

- Проходи... - часовой не удивился тому, что мальчишка знал пароль. Многие русские грозненцы по ночам тихо проходили в расположение федеральных войск. Мальчишки, как правило, выводили из занятых боевиками районов слабых мирных жителей. Солдаты кормили их, перевязывали раненых и затем отправляли по дороге жизни - это была транспортная нитка в три километра от стадиона "Динамо" до вертолетной площадки в тыловом лагере в Андреевской долине - вертушками на большую землю в Моздок.

В кунге военной разведки ребята варили гречневую кашу на томатном соке. Сок этот в пятилитровых банках таскали с консервного завода. В первые январские дни 1995 года это был почти единственный источник питьевой жидкости в городе. Дефицит воды довел даже разведчиков до того, что они умывались поутру трофейным двадцатилетним коньяком "Гехи". Правда, все запасы винных подвалов Дудаева были выпиты федеральными войсками за 12 дней. Бутылка минеральной воды здесь считалась самым большим лакомством.

- Привет, мужики! - сказал Сашка, поставив ногу в старом солдатском сапоге на подножку кунга.

- Заходи, браток! Ты как раз к ужину, - пригласил паренька старший группы подполковник Сережа. Четверо разведчиков уже порезали хлеб и вовсю скрипели десантными ножами, открывая банки с тушенкой.

Сашка зашел в теплый кунг, закрыл дверь и протянул руки к гудящей керосиновой печке, на которой варилась каша. Молодое тело его быстро отогревалось, аккумулируя тепло, а одежда отдавала влагу, впитавшуюся в канализации.

- Зацепило меня снайперкой, похоже...

- Ну-ка, давай посмотрим, с этим шутить нельзя, - заволновались разведчики. Они быстро смотали старый бинт, прощупали рану. Затем с новыми антисептиками забинтовали сашкину руку еще плотнее и профессиональнее.

- Ерунда, "укол зонтиком". Жить будешь, даже зашивать не надо.

- Ну что, партизан! К дворцу пойдем? Дорогу через канализацию покажешь? - спросил Михаил, 35-летний разведчик.

- Покажу, капитан, не переживай...

Каша была готова, в нее в последний момент бросили тушенку, размешали слегка и кастрюльку поставили в центре импровизированного стола - двери с прикрученным номером 5, которую разведчики, сидя, просто положили себе на колени.

Сашка ел за обе щеки. Так уж само собой получилось, что, как знаток всех задворок и тупиков города, он стал настоящим проводником у группы российских военных разведчиков, смело водил их по чеченским тылам. Таких "следопытов" только у Бабичева было восемь человек, в штабе их в шутку, а может, и всерьез называли "неуловимыми мстителями". В 13 лет, как правило, не боятся смерти, потому что не особо представляют себе настоящую цену только начинающейся жизни.

Из оружия у Сашки был лишь подаренный разведчиками штык-нож да подобранный рядом с трупом чеченца маленький вальтер ППК, в обойме которого осталось всего два патрона. Какое ни какое, а все же оружие.

Паренек уже два года "бомжевал" без родителей, ночевал где попало, но бандитом не стал. Отца, путейного рабочего, чеченцы расстреляли еще в 92-м. Расстреляли просто так, за то, что русский. Не ответил на какой-то вопрос, заданный ему по-чеченски, выстрелили прямо из машины на железнодорожном переезде. Уехали, даже не взглянув, жив ли еще? Мать вообще пропала без вести. Сашка, наслышавшись всяких "тяжелых разговоров" в русской диаспоре в Грозном, надеялся, что она еще жива, что забрали ее в горы и батрачит его мать на кого-нибудь в горном ауле.

- Главное, чтобы не расстреляли просто так. А наши, Бог даст, горы возьмут и освободят всех пленных, - думал парень. - Тогда вернется. Только где им встретиться, если дома их на улице Лермонтова больше нет? Попал прямо в квартиру снаряд от "Акации" - и все. Из имущества семейного Сашка только и взял, что отцов рабочий ватник. Да и брать-то было нечего. Грабили их в последнее время целых восемь раз. Этим промышляли ученики из "Юных волчат" - дудаевского "гитлерюгенда", лет по 14-15, с оружием в руках. Взяли вазу да люстру старую сняли, оборвав вместе с крюком. На продажу. Сказали: молчите, а то вернемся и перережем всем горло.

Но кашу доесть так и не удалось. Послышались хлопки разрывов мин 82-мм, резкие, как разорванная бумага. Но хлопки стали все звучнее, и тут разведчики, внезапно перевернув стол с едой, как по команде рванули из кунга. Они спрыгнули в небольшой окоп с водой, вырытый рядом для подобных случаев. Сашка, так как сидел ближе к двери, упал на дно окопа первым.

- Это хохлы долбят, я знаю...

- Какие хохлы, Саша, откуда?

- Как откуда, ну вы даете... УНА-УНСО, националисты, их сорок рыл из Львова специально прислали. Оказывать братскую помощь в борьбе с "москалями". Лучшие минометчики, они и "чехов" учат. Это их 82-миллиметровки лупят навесом из-за тех пятиэтажек, - Сашка показал в сторону дворца. - Туда и пойдем. Если хотите, покажу и дом, где они живут... Братья-славяне... Мать их!

Мины стали ложиться чуть в стороне. Ясно было, что минометчик ведет веерный огонь, без какой-либо прямой привязки к местности. Как говорят, "наудачу".

Ребята вылезли из окопа, отряхнулись.

- Кашу жалко, - сказал недовольный Сашка.

Вышли в город через полчаса, получив задачу в штабе у Бабичева. Впереди Сашка, за ним четверо разведчиков. Шли крадучись и молча. У разведчиков были автоматы с глушителями и одна СВДэшка, тоже с "глушаком", но посерьезнее.

У пятиэтажки, где обитали украинские добровольцы, слышался смех, из окна играла музыка. Кто-то выводил что-то до боли знакомое на баяне.

- Тут они живут... Может, перебьем двоих-троих заодно, а?

- Не сейчас.

- Жалко. Наши говорили, что они пленных расстреливали. Тех танкистов, которых держали в гаражах за дворцом...

Группа подошла к канализационному люку.

- Здесь полезем под землю.

Люк с трудом открыли, и разведчики следом за Сашкой скользнули в канализацию. Собственно говоря, это была не канализация, а ливневая система, из которой многие горожане рисковали брать воду для питья. Но время от времени в ее узких трубах, соединявших уличные коллекторы, попадались как свежие трупы, так и уже полуистлевшие останки людей. Разведчики перешагивали через них и шли за Сашкой.

- Сюда, так к дворцу попадем!

Из коллектора разведчики вдруг вышли прямо в подземный переход. Дворец был рядом. Разведчики оказались в самом центре обороны чеченцев. В конце длинного перехода слышалась приглушенная речь и мелькали чьи-то тени.

- Ну, пришли, - выдавил Сашка.

- Что будем делать? - прошептал на ухо старшему группы подполковнику Сергею один из разведчиков.

- Кровь из носа, надо выйти на свет божий. Осмотреться. Будем бить "чехов"...

Разведчики чуть ли не насильно запихнули паренька обратно в коллектор.

- Мы тебя сейчас позовем, только подожди здесь немного. Ладно?

Сашка сопротивлялся, но недолго.

Разведчики раскованной походкой, еле ступая по кафелю перехода, направились к чеченским добровольцам, стоявшим у выхода из перехода.

Где-то на улице слышались звуки ритуального чеченского танца "зикра", который добровольцы, видимо, как всегда, танцевали у "вечного огня". Там располагался их блокпост, там и грелись у огня.

- Эй, - крикнул кто-то из них в переход и что-то звонко добавил по-чеченски.

- Заметили рано. Всех "не завалим" сразу, - с горечью подумал Сергей. Разведчики крепко сжали оружие.

- Эй, - раздался в ответ звонкий юношеский голос, что-то добавивший по-чеченски. Все это вызвало неожиданный взрыв смеха у чеченцев. Сашка вышел вперед, заслоняя разведчикам зону для стрельбы.

Разведчики приблизились к ступенькам лестницы, на которой стояли чеченцы.

- Не стрелять до последнего, - прошипел сквозь зубы Сергей.

Сашка подошел к чеченцам и, хлопнув одного из них по плечу, что-то спросил по-чеченски. Чеченец ответил и что-то протянул пареньку.

Разведчики и паренек вышли из перехода на площадь. Командиру Сереже потребовалось полминуты, чтобы оценить ситуацию, еще три для того, чтобы составить диспозицию. Так же незаметно, как вышли, они повернули обратно в переход.

Бой был очень короткий - секунд пять. Просто у разведчиков клацали затворы да с хрустом отлетала плитка от стены перехода. Восемь чеченцев остались лежать в переходе. Сашка склонился над одним из них.

- За отца, - тихо, но твердо сказал он, вытащив из груди чеченца свой штык-нож. - И сигареты свои ворованные забери...

И тут только Сергей сообразил, что один чеченский доброволец все время стоял с противоположной стороны у черной металлической двери, на фоне которой казался совсем невидим.

- Вот дела, он бы нам дал тут всем... - Сергей нагнулся и поднял с пола ручной пулемет Калашникова, которым был вооружен заколотый мальчишкой чеченец.

- Сашка, ты нам сегодня жизнь спас... С нас причитается... Но как у тебя сил хватило?

- А ты мой штык на палец пробовал? Бритва! Ничего сложного. Еще одного надо убить, за мать... Да одного ли? - Сашка говорил это в темноте. В темноте перехода на лице не видны были слезы.

Разведчики оттащили тела в коллектор. Туда же побросали оружие, предварительно вытащив из него затворы.

Группа вернулась в лагерь лишь под утро, по дороге зашли на консервный завод за соком.

- Сашка, оставайся у нас сегодня спать в кунге!

- Не могу, нужно к двум старушкам зайти, у них еда закончилась три дня назад.

Разведчики уже паковали тушенку и хлеб в вещмешок для Сашки.

- Тут на пятерых хватит... Ты посмотри, кто уж совсем бедствует. Нам усиленный паек должны дать, так мы поделимся...

Через Сашку разведчики подкармливали мирное население как могли, зная, что от голода в подвалах уже начали умирать наши старики.

- Спасибо, - Сашка перед дорогой грел руки у печки.

- Да, друг мой, объясни-ка, что ты сказал чеченцам?

Сашка заулыбался, сделал хитрое лицо. Его соломенные волосы почернели от копоти и порохового дыма. Только васильковые глаза были неестественно печальные.

- "Чехи" спросили: кто идет? Я сказал "свой", веду русских разведчиков, взятых в плен. Они поверили...

- Что, действительно поверили? - неприятно удивился Сергей.

- Да, товарищ подполковник. По этому переходу два дня назад чеченские мальчишки вели пятерых наших пленных танкистов из 131-й мотострелковой бригады. Вели на расстрел. Так что они думают, что победят... Потому и пропустили... Да сигарет попросил "из дворца". Так они называют "ЛМ.", ворованные из эшелонов на Дагестан.

Сашка взял продукты и ушел. Сергей отправился в штаб к генералу Бабичеву. Вариант прорыва легкой десантной группы через подземные коммуникации прямо к дворцу Дудаева был уже на месте проработан. Однако так потом и не использован в силу ряда причин.

Сашка исчез почти через месяц, в начале февраля, когда войска кое-где перешли за Сунжу. Поговаривали, что он подорвался на "растяжке". Но тело его никто не видел. Никто даже не вписал его в список пропавших без вести. Никто так и не запомнил его фамилию. Все звали его просто Сашкой-разведчиком.

Март 1995 года.