ВПЕРВЫЕ с командиром роты бригады морской пехоты Северного флота капитаном Александром Абаджеровым я познакомился два года назад, в начале апреля. Тогда "черные береты" пригласили меня на тактические учения. А весенние ночи в Спутнике - заполярном гарнизоне морских пехотинцев - еще те: мороз, осточертевший за долгую полярную зиму, стылый ветер. В палатке спали на матрасах. Под ними доски, снег. После полуночи "костровой" задремал, и от прогоревшей "буржуйки" проку уже не было. Когда холод доконал, плюнул в сердцах и, разлепив глаза, уселся рядом с бдившим рассвет старшим прапорщиком Вигандтом.

Олег коротал время в неторопли

вом разговоре с незнакомым мне морским пехотинцем, поразившим исполинским, позже узнал - метр девяносто восемь, ростом. В белом маскировочном костюме, такого же цвета вязаной шапочке, он походил на "снежного человека". Но косая сажень в плечах, светлые глаза и рыжеватая, курчавая бородка в моем воображении больше роднили его с отважными викингами.

Утром расспросил о ночном "викинге" замкомбата по воспитательной работе капитана Дурнова. "О, это уникальная личность, - ответил Игорь. - Командир взвода Александр Абаджеров - наш "человек боя". До Спутника служил в Москве в отдельном батальоне морской пехоты, охраняющем Главный штаб ВМФ. Скучно ему показалось в столице: масштабы-то далеко не бригадные, по-настоящему развернуться негде. Вот и перевелся в Заполярье".

После такой "справки" уже зримо осязал интригу будущего материала. Но тогда еще и не предполагал, что вновь наши пути пересекутся в Чечне, в Веденском ущелье.

Едва в штабе десантно-штурмового батальона, расположившегося в поселке Беной, узнал, что до "Зимы" (позывной Абаджерова) рукой подать - "Вон на горе, что вся в снегу, окопался. Напрямки километра полтора, не более...", сразу и безудержно захотелось в третий парашютно-десантный взвод, имя командира которого мало промеж "федералов" - среди "чехов" на слуху было: мол, "Зима" - шайтан, "в башку попадет - совсем худо будет". Злобно боялись бандиты Александра и его морских пехотинцев.

На высоте близ Харачоя в жестокой схватке с бандитами пали смертью храбрых двенадцать "черных беретов" из второй десантно-штурмовой роты заполярного ДШБ. Сашин взвод первым отбил у "чехов" уже занятую ими вершину, раненых морпехов, тела погибших. Парни в стремлении выручить боевых друзей совершили поистине невозможное: под шквальным огнем, с горы на гору и - всего лишь за сорок минут. Те, кто хоть раз топтал северокавказские высоты, думаю, оценят: фантастика!

Но взобраться оказалось полдела. Дальше было круче. Заняв высоту, североморцы оказали медицинскую помощь раненым. Благодаря этому в живых остались два матроса. Воспользовавшись тем, что боевики, ошалев от натиска невесть откуда взявшихся "черных беретов", откатились вниз, Абаджеров сразу же организовал оборону. И вовремя. Бандиты с криками "Аллах акбар!" полезли на штурм вновь. Около полусотни наемников решетили вершину из автоматов, пулеметов, гранатометов. Однако Абаджеров, заняв выгодную огневую позицию, умело руководил действиями подразделения.

Боевики ринулись было в обход, чтобы зайти в тыл обороняющимся. Но Александр раскусил их замысел и перегруппировал взвод, "нарезав" бойцам новые секторы для стрельбы. Под плотным огнем североморцев "чехи", утаскивая с собой убитых и раненых, в очередной раз отступили.

В течение шести часов семнадцать морских пехотинцев вгрызались в стратегически важную высоту, пока им на подмогу не подоспела первая десантно-штурмовая рота.

От раскаленного свинца небо над вершиной дышало пороховым жаром, смрадом обугленных тел. А снег... Его, накануне щедро укутавшего землю девственной белизной, огонь словно слизал...

Из боя взвод Абаджерова выскочил без потерь.

НО ОДНО дело о предновогодней схватке на высоте Матросская узнать от третьих лиц, из скупых абзацев наградных представлений. Совершенно по-иному все воспринимаешь, когда выпадает возможность услышать в подробностях, как говорится, от главных действующих лиц. Поэтому, получив "добро" комбата, в несколько минут собрался на поднебесное становище "Зимы".

Однако путь до Сашиных позиций оказался не таким, как обещали: мол, "рукой подать". Из Беноя на бэтээре мимо покореженных войной туристических баз подкатили к игривой реке Хулхулау. Форсировали ледяную стремнину. На противоположном берегу остановились. Здесь "точка" подъема пешего абаджеровского "каравана", ежедневно подпитывающего третий взвод боеприпасами, продовольствием, медикаментами. Еще в штабе на карте посмотрел: высота, на которую предстояло подняться, отмечена 1.126 метрами. Казалось бы, всего-то...

В моей памяти этот подъем всегда будет ассоциироваться с бесконечностью. Постоянно вверх. Обледенелая тропка узка, заковыриста. С неба - мокрый снег. Спецпошив мокрый насквозь от падающего мокрого снега, от пота. В ноги будто залили свинец. От парней, навьюченных килограммами патронов, гранат, консервов, пар столбом. В Беное температура плюсовая, а здесь уже на минус пошла. И чем выше в гору, тем ниже по Цельсию. Честно говоря, карабкался вверх на одном лишь желании увидеть Абаджерова.

Правда, во время коротких привалов "караванщики" столько всего рассказали о своем командире и подразделении, что услышанного с лихвой хватило бы на остросюжетное повествование. Самое важное, с юмором констатировали парни, их взвод - "проклятый". В смысле, если есть в полосе боевых действий батальона дыра из дыр, туда обязательно засунут "Зиму" с его "снеговиками". Однако, если всерьез, для Сашиных морпехов - это как критерий высокого доверия, оценка их ратного мастерства. И хоть сейчас обитают в, мягко говоря, суперэкстремальных условиях, все едино с гордостью козыряют перед остальными местом дислокации взвода.

Командир для "черных беретов" - Бог, царь и воинский начальник. С Абаджеровым не страшно и не скучно. Взводный опорный пункт, где бы в Чечне ни держала рубежи морская пехота Северного флота, цитадель в миниатюре, "стены" которой творческий гений офицера "возводил" из десятков мин, гранат, установленных в виде всевозможных "растяжек", "воздушек", "подвесок". "Золотое" правило Александра: ночевка или привал на полчаса - сразу обезопась себя со всех сторон, а потом уж, как говорится, занимайся по плану. Матросы с жадностью губки впитывали абаджеровскую науку воевать и побеждать. Делились со мной: мол, "если б только видели, как еще в Спутнике взводный проводил учения: всегда что-нибудь придумает, изобретет сверх того, что предписано всевозможными наставлениями. Однажды, конечно, условно заминировали штаб соседней мотострелковой бригады. А после захватили в "плен" на дороге Мурманск - Печенга уазик. Шуму было! Командование бригады так и кипело: "Абаджеров ...твою ...за ногу! Забодал уже своими фокусами!.." Мы же считаем, он все делает верно: нам самим становится интереснее заниматься боевой подготовкой. Да и война порой такие "сюрпризы" преподносит - ни в одном учебнике не найдете. Он еще и генералом станет. Запросто. Большому кораблю - большое плавание...

Хотя, может, и не станет: "подорвет" что-нибудь не к месту или опять начальство какое-нибудь "пленит"..."

Словом, сошлись во мнении, что третий взвод - лучший в парашютно-десантной роте. А сама ПДР - лучшая в десантно-штурмовом батальоне морской пехоты Северного флота.

Об этом я и поведал Александру, когда изнурительные часы подъема остались уже позади. Абаджеров улыбнулся и сказал:

- Будь моя воля, на каждом метре этой земли ставил бы памятный знак в честь своих парней...

А утром на позиции третьего парашютно-десантного взвода поднялся командир роты. Пришел, чтобы вручить морским пехотинцам заслуженные награды. Александру Абаджерову - медаль "За отвагу".

- Она - самая дорогая и желанная для меня, - признался позже спутниковский "человек боя". - У моего деда, воевавшего на Черноморском флоте на торпедных катерах, медалей "За отвагу" четыре. Эта в нашем роду уже пятая...

На снимке: капитан Александр Абаджеров.