на главную страницу

1 Декабря 2001 года

Пульс планеты

Суббота

Я люблю фильм "Офицеры"

Беседу вел Сергей СУМБАЕВ.



Военные, военно-морские, военно-воздушные атташе состоят при дипломатическом представительстве государства в другой стране и представляют соответствующие виды вооруженных сил своей страны перед командованием вооруженных сил государства пребывания. Одновременно являются советниками дипломатического представителя по военным вопросам. Вот так скупо дает военная энциклопедия определение этой категории военнослужащих. А ведь военные дипломаты - не только лицо своих вооруженных сил за рубежом. От их деятельности многое зависит в развитии сотрудничества военных ведомств - страны, которую они представляют, и страны, в которой они пребывают, уровень доверия между ними. В то же время люди этой профессии покрыты неким ореолом таинственности.

Так кто же такие военные атташе? Как ими становятся? Какие практические задачи они решают? Эти и другие вопросы часто задают в своих письмах наши читатели. Идя им навстречу, мы открываем новую рубрику "Военные атташе", в которой планируем рассказывать о военных дипломатах, представляющих свои вооруженные силы в России. И первым нашим гостем стал атташе по вопросам обороны при посольстве США в России полковник Кевин РАЙАН.
- В августе вы были назначены атташе по вопросам обороны в Москве. Известно, что до этого времени вы занимали должность командира бригады ПВО. Как получилось, что вы стали военным дипломатом? Не могли бы вы рассказать о своей службе в армии США?
- В армии США каждый офицер имеет несколько основных специальностей - по базовой боевой подготовке и по обеспечению боевых действий. Моя специальность - зенитная артиллерия. В 1976 году я стал офицером зенитной артиллерии и до сих пор остаюсь им. Но в 1980-1981 годах мне пришлось выбирать вторую специальность. К тому времени я уже интересовался Россией, русским языком. Ведь тогда мы были противниками, потому меня и привлекали знания о той части мира. В результате я стал специалистом по зарубежным странам - России и Восточной Европе. Естественно, при выборе своей второй специальности не все интересуются другими странами, кто-то выбирает компьютеры, например.
После этого я был назначен преподавателем русского языка в академию Вест-Пойнт. Затем стал офицером-оператором батальона зенитной артиллерии в Корее. Потом офицером по связям в американской миссии в Потсдаме, где работал с Западной группой советских войск. Впоследствии меня назначили на должность командира батальона зенитной артиллерии 2-й танковой дивизии. Потом я стал штабным офицером. Затем возглавлял отдел по делам военнопленных при посольстве в Москве, это было с июня 1995 по апрель 1996 года. После Москвы я вернулся в зенитную артиллерию командиром бригады. Я командовал учебной бригадой в армейской школе ПВО в Форт Блисс в Техасе. После этого я работал в аппарате министерства обороны, занимаясь политикой России. Затем стал начальником штаба армейского командования по космической и противоракетной обороне. В обязанности нашего командования входил контроль за наземными сооружениями системы национальной противоракетной обороны, а также многие другие вещи - лазеры, исследования. Это командование ответственно только за наземные сооружения НПРО. Ведь вы знаете, что есть много возможных способов размещения компонентов ПРО - на море, в воздухе, в космосе. Наземные компоненты ПРО на данный момент являются наиболее развитыми, испытанными и многочисленными. Они принадлежат армии. И вот я снова в России - уже в должности атташе по вопросам обороны.
- Вы прибыли в Москву в августе, когда активно шли консультации по новой системе стратегической стабильности. Участвовали ли вы в этих консультациях и не могли бы вы рассказать о своем видении этой новой системы?
- Я присутствовал на некоторых встречах, где обсуждалась новая система международных отношений. В обсуждениях же проблемы Договора по ПРО я участия не принимал, так как они состоялись до моего прибытия в Москву.
Когда я прибыл в вашу страну в августе, то я знал, что представляют собой отношения между нашими странами. И понимал, что Америка хочет от России в плане обороны. Но сейчас я чувствую, что все изменилось. После 11 сентября произошло так много новых вещей, и наши отношения, я имею в виду и сотрудничество в военной области, изменились моментально. И могу сказать, что они изменились в положительном ключе.
- События 11 сентября поставили на повестку дня вопрос о необходимости совместных действий наших стран по борьбе с терроризмом? Что вы можете сказать по этому поводу?
- Вы знаете, на этот вопрос надо отвечать более развернуто и широко. И лучше бы это сделал наш посол. А он, как известно, уже говорил по этому поводу. Поэтому я могу только повторить его слова о том, что мы очень благодарны России за поддержку, которую она нам оказала.
- Заинтересованы ли вы в опыте Российской армии по ведению боевых действий в Афганистане? Я видел вас на конференции, где российские военачальники рассказывали иностранным военным атташе об афганской войне. Вы считаете полученные сведения полезными?
- О да, конференция была очень интересной. И я хочу поблагодарить польского военного атташе генерала Возняка за то, что он организовал эту конференцию. Большое спасибо также генералу Федорову - начальнику Управления внешних сношений - за ее прекрасную подготовку. И, конечно, благодарю всех участников, в том числе и генерала Гареева. Для нас было очень важно и интересно узнать об уроках, которые они вынесли из Афганистана. Я виделся с генералом Гареевым раньше, еще в 1995 году. Я прочитал некоторые его книги. Когда я был слушателем американского военного Русского института, мы должны были читать подобные книги. Тогда-то я и прочитал Гареева.
- А интересен ли вам опыт на тактическом уровне? Скажем, как батальону воевать в афганских горах, в пустыне?
- Лично я изучал книги по тактике действий советских войск и моджахедов, и это было весьма познавательно. Конечно же, мы изучаем такой опыт. Но, вы знаете, как-то одна российская газета написала, что американский военный атташе вербует в России людей, имеющих опыт ведения боевых действий в Афганистане и горной местности. Это вообще бред какой-то, газета воспользовалась абсолютно ложной информацией, размещенной на одном из петербургских сайтов, где были вдобавок указаны телефонные номера моего офиса в Москве. И нам пришлось отвечать на эти странные телефонные звонки.
Заявляю, что мы не вербуем людей для войны в Афганистане. Мне становится не по себе от одной только мысли о том, что русский солдат, воевавший в Афганистане в 80-х, скажет своей семье: "Я возвращаюсь на войну". Считаю, что тот, кто написал такую информацию в газете, явно безответственный человек.
- В этой связи хотел бы спросить о готовности американской армии к боевым действиям в Афганистане. В СМИ иногда можно найти описания того, что моральное состояние американской армии не очень высокое. Для подтверждения тому приводились примеры, когда в Боснии или в Ираке солдаты отказывались воевать, потому что у них не было свежей воды или даже мороженого. Если это так, то как они будут действовать на афганской территории?
- Мой командирский опыт показывает, что моральный дух американских солдат высок повсюду: в США и на заокеанских территориях. Когда мы говорим об отдельных личностях, то понятно, что иногда, когда они оторваны от дома, от своих родителей, детей, жен, их моральное состояние несколько ухудшается. Но это, как вы понимаете, характерно не только для американской армии. Если же говорить о боевом духе в общем, то он высок.
Поймите, что американская армия привыкла к тому, что тыловое обеспечение налажено и всегда работает превосходно. Я не хочу сказать, что мы живем в роскоши. Но у нас никогда нет проблем с пополнением боеприпасами, продовольствием, транспортом. И иногда, когда сторонние наблюдатели это видят, они считают, что если у американцев все это отобрать, то наши солдаты сразу же станут небоеспособными. Это неверный вывод.
Боевой дух солдата закладывается еще в период первичной подготовки. Это в том числе и дух товарищества в подразделении, который обычно очень силен.
- А после 11 сентября наблюдался ли приток добровольцев в американскую армию?
- К сожалению, не имея статистических данных, я не могу ответить на этот вопрос. Даже в прессе я не встречал подобные данные. Вообще же, говоря о наборе в американскую армию, флот, ВВС, надо учитывать, что есть сезонные колебания, когда численность новобранцев выше, когда ниже. Зимой численность падает, потому что молодые люди учатся в школе. Весной количество добровольцев возрастает. Иногда, как во время войны в Заливе, бывает скачок добровольцев. Но сейчас, честно говоря, я не могу сказать ничего конкретного.
- Нравится ли американским военнослужащим их работа? Какие проблемы являются основными для них? У нас, например, это зарплата, в Германии - то, что дети военных почти каждый год учатся в новой школе. А у вас что?
- Нравится ли нам работа? Я думаю, да. Могу сказать, что когда я был командиром бригады и готовил новобранцев, то обычно они приходили с первичной подготовкой. И все они были очень рады тому, что попали в армию. Когда ты первый раз попадаешь на базовую подготовку, ты преисполняешься энтузиазма, ты хочешь стать лучше всех. Лучшим водителем, лучшим стрелком, лучшим солдатом... А многие из них хотят, кроме того, просто посмотреть мир. И министерство обороны дает им такую возможность. Так что, если спросить их, хотят ли они служить в армии, они наверняка ответят: "Да!"
Теперь, что касается проблем
. Если солдат холост, у него хватает денег на него самого. Если же он женат, если у него двое или трое детей, то в этом случае такой солдат иногда имеет финансовые проблемы, то есть он живет скромнее, чем хотелось бы.
- Наверное, есть какие-то надбавки семейным солдатам?
- Американское правительство пытается предоставить солдатам должную финансовую поддержку. В зависимости от того, в какой части страны живет военный, он получает пару сотен долларов или даже тысячу долларов. Это зависит и от воинского звания, и от наличия жилья. Мы ведь оплачиваем частично и жилье, так как не можем обеспечить всех военных жильем и военнослужащим приходится платить за жилье, которое они снимают. Это тоже бывает от двух сотен до 1.200 долларов. То есть правительство пытается всячески помочь солдатам.
- А какой средний возраст солдата-новобранца?
- 19-21 год. Большая часть из них приходит после окончания полного школьного курса. Некоторые приходят после колледжа. Последних в армию привлекает то, что министерство обороны оплачивает их долг за обучение в колледже. Он заканчивает и думает: "У меня долг 20 тысяч! Где я возьму эти деньги?" И тогда он идет в армию. Армия говорит: "Хорошо, мы оплатим твой долг, а ты послужишь рядовым или, может быть, сержантом". И он соглашается.
- Господин полковник, а вы не видели американский фильм "Цельнометаллическая оболочка"? Там рассказывалось об учебном центре морской пехоты в 60-х годах и о страшном сержанте-инструкторе, который бил и ругал новобранцев. Сейчас ситуация другая?
- Нет, этот фильм я не видел, но смотрел, конечно же, "Спасение рядового Райана". А один из любимых фильмов - ваши "Офицеры". К нему надо относиться как к старому кино, но я люблю его за то, что он рассказывает о воинском братстве и дружбе офицеров. Это очень хороший фильм. А другой мой любимый русский фильм "Особенности национальной охоты".
Что касается сержантов-инструкторов. Я думаю, что и тогда ситуация была несколько искажена. Сегодня же все изменились: и офицеры, и сержанты. Сержант-инструктор проходит специальный отбор не только в армии, но и в других видах войск. Он должен быть в звании по меньшей мере старшего сержанта и отслужить минимум пять лет. А вообще их стараются выбирать из числа тех, кто отслужил 10-12 лет. Прежде чем стать инструктором, его направляют в сержантскую школу, где он учится несколько месяцев, изучает все правила и законы по обращению с новобранцами. У него действительно очень много власти над солдатами. Поэтому все хотят иметь хорошего сержанта-инструктора - настоящего, честного, профессионального солдата. Если бы мои сын или дочь попали в армию, я бы тоже хотел, чтобы их воспитывал грамотный сержант-инструктор. Тогда бы я был за них спокоен. Так что их мы отбираем очень и очень тщательно.
- И в заключение, господин полковник. Вам нравится ваша работа?
- Да, мне очень нравится моя нынешняя профессия. И я думаю, что это лучшая работа, которую я мог получить.


Назад
List Banner Exchange

НАШ АДРЕС:

redstar@mail.cnt.ru

 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker