- Сергей Михайлович, сегодня стало уже почти что аксиомой утверждение, что мир после 11 сентября изменился. Вы придерживаетесь такого же мнения?

- События 11 сентября и то, что последовало вслед за этим, создали принципиально новую ситуацию на мировой арене. Сегодня в качестве общей угрозы для России, США и всего цивилизованного мира выступает международный терроризм. Я думаю, что это не просто декларации - терроризм в современных условиях приобрел новое качество. Считаю, что это связано с тем, что терроризм сегодняшний - это составная часть процесса глобализации, когда многие важные события происходят не в государственных рамках, а на надгосударственном уровне. Отсюда и формирование новых межгосударственных объединений. Отсюда и роль международных, межнациональных корпораций. Отсюда и появление международных преступных синдикатов. Отсюда и проявление нового терроризма, который не ограничивается государственными рамками, а пытается действовать в глобальных масштабах. Сегодня Соединенные Штаты и их союзники в качестве главной угрозы называют международный терроризм.

- Россия одна из первых поддержала активные действия США против террористов...

- Наша страна еще раньше испытала на себе всю опасность международного терроризма и уже давно призывала к объединению усилий мирового сообщества в борьбе с этим злом. И поэтому в данном случае сыграл классический принцип международных отношений: "Враг моего врага - это мой партнер и союзник". Должен также подчеркнуть, что, когда у нас говорят о российской поддержке США, часто забывают, на мой взгляд, отметить очень важное обстоятельство. Это не американцы втянули нас в войну в Афганистане. Это мы сегодня используем Соединенные Штаты для того, чтобы руками американцев разгромить террористические отряды бен Ладена и "Талибана", которые давно уже являются источником нестабильности не только в бывших советских республиках Центральной Азии, ныне независимых государствах, но и в Чечне, и в некоторых других регионах России. И с этой точки зрения уже сейчас можно делать вывод, что новое сотрудничество России и США - это не односторонний процесс и не российские уступки Америке, о чем у нас иногда говорят. Это отношения, в результате которых выигрывают обе стороны. И, несомненно, если удастся разгромить организацию "Аль-Каида" и движение "Талибан", то безопасность южных границ России укрепится.

Не будет, на мой взгляд, преувеличением и утверждение, что в той войне, которую американцы ведут сегодня против бен Ладена и талибов, российская помощь - политическая, военная, техническая, разведывательная - играет не меньшую роль, чем поддержка Соединенных Штатов всеми странами НАТО, всеми взятыми, за исключением, пожалуй, Великобритании. И не случайно за последние два месяца произошел качественный прорыв в российско-американских отношениях.

- Кстати, о качественном прорыве. Для вас, думается, не секрет, что у определенной части россиян существуют опасения относительно истинных намерений США. Высказываются суждения, что Россия нужна Вашингтону лишь на время войны с афганскими талибами, а затем все вернется на круги своя. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Конечно же, новые партнерские и тем более союзнические отношения России и США пока не стали реальностью. Сегодня во многом это потенциальная возможность. Однако наличие общего врага не раз в истории делало наши страны союзниками. Так было и в годы американской войны за независимость, и во время гражданской войны за США, когда после Крымской войны Россия направила свои эскадры в Америку. И в первую и вторую мировые войны. Но для того, чтобы качественно новая модель российско-американских отношений стала реальностью, требуются три вещи. Прежде всего надо договориться, в чем заключаются наши общие интересы. Далее надо создать механизм совместного принятия решений для защиты этих интересов. И, наконец, создать механизм осуществления этих решений.

Визит Президента Путина в США в ноябре нынешнего года показал, что эту возможность можно превратить в реальность. Подписанные в Вашингтоне документы зафиксировали не просто то обстоятельство, что Россия и США больше не являются врагами. Эти документы зафиксировали близость позиций двух стран в той сфере, где традиционно различия были очень велики. Я имею в виду, что сегодня нет принципиальных отличий между идеологиями, политическими и экономическими системами двух государств, как, скажем, это было во время советско-американского союза против Германии и Японии в годы второй мировой войны.

Так вот, сегодня здесь хотя и сохраняются существенные различия, но нет того, что мы недавно называли антагонистическими противоречиями. Это очень важно, потому что близость в идеологической, политической, экономической сферах дает основание рассчитывать на долгосрочное сотрудничество, а не на кратковременный тактический альянс. Оба президента зафиксировали наличие общей угрозы. Они также провозгласили, что Россия и Запад являются союзниками в борьбе против международного терроризма. Это действительно прорыв. Но необходимо этот прорыв закрепить. А для этого надо разобраться, есть ли у нас общее определение международного терроризма или по-прежнему действуют двойные стандарты. Например, кто такие Басаев и Хаттаб? Борцы за свободу или террористы? Или что такое Освободительная армия Косово?.. Этот список можно продолжить. И пока говорить о том, что здесь у нас общее понимание с американцами и Западом, преждевременно.

Следующий вопрос: а есть ли у нас другие основополагающие общие интересы, кроме врага в лице международного терроризма? Я считаю, что есть. Это совместная борьба против распространения оружия массового поражения: ядерного, химического и биологического. Сегодня, когда Америка столкнулась с биотерроризмом, это не абстрактная задача. Вот тут требуются вполне реальные и конкретные договоренности. Третьим общим интересом может стать экономическое сотрудничество двух стран. Но, увы, пока об экономической взаимосвязи можно только мечтать. Ведь в таких областях, как, например, цена на нефть или погашение российского гигантского внешнего долга, у нас интересы явно не совпадают.

К сожалению, нет сегодня и институциализированного механизма партнерства и сотрудничества. Договоренности на высшем уровне не закреплены практическими механизмами и не оформлены во взаимных юридических обязательствах. Нет у нас с Америкой и договора о взаимной безопасности. И можем ли мы когда-нибудь прийти к такому договору, пока однозначный ответ дать трудно. Скажу также, что многие в России задают вопрос: надолго ли американцы пришли на бывшие советские военные базы в Центральной Азии, уйдут ли они оттуда, когда закончится война? Или что произойдет, если Соединенные Штаты используют эти базы для нанесения ударов по тем странам, которые Россия не считает своими противниками?

Есть общие точки, но есть и расхождения относительно политического урегулирования в послевоенном Афганистане. Правда, многие считают, что война в Афганистане никогда не кончится, а перейдет из одной фазы в другую. Сегодня американцы с подозрением относятся к Северному альянсу, который получает большую поддержку от России. Но 10 лет назад главные действующие лица Северного альянса были противниками Советского Союза, и их поддерживала Америка.

Наконец, осталась старая повестка дня, которая существовала на 10 сентября 2001 года. Это вопросы контроля над вооружениями, проблема расширения НАТО, вопросы интеграции России в глобальный рынок, или, точнее, вопросы условий интеграции России в глобальный рынок. Эти проблемы сегодня, казалось бы, отступили на второй план, но решать их все равно надо. Хотя, возможно, появление очень важных общих интересов облегчит поиск компромисса. Тем более что интенсифицировались переговоры о вступлении России в ВТО. Но здесь, на мой взгляд, вопрос не в том, как быстро Россия вступит в эту организацию, а в том, на каких условиях? Ведь если условия будут невыгодными, то многие сектора российской экономики окажутся неконкурентоспособными на глобальном рынке. Нужен переходный период. Пожалуй, исполнительная и законодательная власть США готова решать вопрос и о поправке Джэксона-Вэника, которая является своего рода символом продолжения "холодной войны" против России. Но процедура отмены поправки может затянуться.

Еще большее значение имеет проблема внешнего долга России. Это чрезвычайно тяжелое бремя для российской экономики, которое станет еще более тяжелым из-за падения доходов от экспорта нефти. А экономический кризис в США и Японии и замедление темпов экономического роста в Европейском Союзе делают сохранение низких цен на нефть весьма вероятными. В этих условиях необходима долгосрочная реструктуризация внешнего долга, а возможно, и списание части долга, скажем, советского. Ведь таким образом Запад поступал по отношению к Израилю, Египту, Польше и другим странам. Так сегодня Америка поступает в отношении Пакистана. И почему не применить такой подход в отношении России. Быть может, первой ласточкой станет решение сенатского комитета по иностранным делам списать большую часть российского долга США.

- Это только на уровне разговоров, или решение уже принято?

- Накануне визита Владимира Путина в США такое решение было принято сенатской комиссией. Пока это еще не закон, но лед тронулся. Правда, неясно, какими условиями будет обставляться реструктуризация внешнего долга. И смогут ли Соединенные Штаты убедить европейские страны последовать их примеру. Ведь большая часть нашего внешнего долга приходится на Западную Европу, а не на Америку.

- Наиболее значительные подвижки в российско-американских отношениях произошли в вопросах обеспечения стратегической стабильности...

- Это действительно так. Десять месяцев назад администрация Буша пришла к власти с намерением покончить с режимом контроля над вооружениями. Это касалось не только Договора по ПРО, но и многих других ключевых соглашений. Запрещение ядерных испытаний, химическое оружие, биологическое оружие и так далее. Даже Киотское экологические соглашения не устраивали Вашингтон. Новая администрация хотела добиться полной свободы рук. Сегодня, и это очень важный итог визита российского Президента в США, они хотя бы на время отказались от односторонней денонсации Договора по ПРО. Более того, администрация Буша объявила о готовности идти на глубокие сокращения стратегических наступательных вооружений. Правда, при этом американцы все еще не хотят подписания новых договоров. И здесь предстоит очень сложный поиск компромиссных решений. На мой взгляд, они возможны, если уступки будут обоюдными, а не односторонними. И если новый пакет соглашений, регулирующий стратегические наступательные и оборонительные вооружения, будет закреплен международно-правовым образом. Например, в виде Договора СНВ-3 и поправок к Договору по ПРО. Но если американцы захотят все свести к чисто политическим декларациям, то вряд ли нам удастся договориться.

- Как известно, в ходе визита Президента РФ Владимира Путина в США Джордж Буш высказался за развитие качественно новых отношений России и НАТО. О их новом формате заявлял и генсек НАТО, недавно побывавший в Москве. И в то же время Североатлантический альянс не намерен отказываться от своих планов расширения на восток. Получаются какие-то "ножницы", не правда ли?

- Проблема расширения НАТО на восток с повестки дня не снята. Хотя роль НАТО в нынешних условиях выглядит куда менее важной, чем до 11 сентября. Более того, на первый план выдвинулась задача переформулирования отношений между Россией и НАТО. Если раньше Запад был доволен ситуацией, при которой Совместный постоянный совет Россия - НАТО играл роль фигового листка, то теперь руководители Североатлантического альянса и ведущих стран, которые в него входят, признают, что дальше так продолжаться не может. Надо признать право России в полном масштабе участвовать в процессе принятия решений. Но как оформить новое взаимодействие? Членство России в НАТО сегодня нереально. Отсюда и предложение перейти от формулы "19+1" к формуле "20". Есть предложение об ассоциированном членстве России в НАТО, когда статья 5 не будет распространяться на нашу страну и Россия не войдет в объединенную военную организацию альянса, но станет полноправным участником политических органов, таких как Североатлантический совет. Тем самым Россия получит право "вето" по определенному кругу вопросов. Но каким будет этот круг вопросов? На Западе есть влиятельные силы, которые хотели бы существенно их сузить.

- А что вы можете сказать о сотрудничестве России и США в решении региональных проблем?

- Их общая позиция значительно бы ускорила разрешение некоторых региональных конфликтов. Однако ее пока нет. Взять, к примеру, ситуацию на Балканах. Пойдут ли США и другие страны НАТО на признание независимости Косово? Этот подход неприемлем не только для сербов, но и для многих других европейских стран, включая Россию. Или будет ли предпринята реальная попытка добиться политического урегулирования израильско-палестинского конфликта? Ведь Шарон под предлогом борьбы с терроризмом попытался нарушить имеющиеся договоренности, и это едва не обернулось выходом из международной коалиции, которую создали США для борьбы с терроризмом, ряда арабских стран. Поэтому администрация Буша вынуждена оказывать нажим на правительство Шарона и даже объявила о признании права палестинцев на создание независимого государства. Можно назвать и ряд других серьезных региональных конфликтов, где сотрудничество между Россией и США возможно и, на мой взгляд, даже необходимо.

- И если говорить о перспективах российско-американских отношений, то какими все же они вам видятся?

- Сегодняшняя ситуация дает уникальную возможность принципиально изменить весь характер отношений, модель взаимодействия между Россией и США, Россией и НАТО. Но, для того чтобы реализовать эту возможность, необходимо закрепить прорыв, произошедший на высшем политическом уровне, в конкретных соглашениях и договорах, в новых механизмах взаимодействия. Администрация Буша много говорила и говорит о "новых стратегических рамках", но каково содержание этих рамок? Ближайшие месяцы дадут ответ на этот вопрос.

Угроза со стороны международного терроризма уже заставила Вашингтон вносить коррективы в свою политику. Не случайно американцы выплатили почти все долги ООН и обратились в Совет безопасности, чтобы добиться необходимых им резолюций. Но пока неясно, какой будет судьба многонациональной коалиции против международного терроризма. Кое-кто в Америке хотел бы сделать ее по образцу голливудских фильмов, когда шериф собирает всех желающих для погони за индейцами, бандитами и гангстерами по принципу "делай как я". Такой формат коалиции неприемлем для многих стран, включая Россию.

Нельзя исключать и новых попыток США использовать мировое сообщество для прикрытия своей односторонней линии. В частности, существуют опасения, что администрация Буша может пойти на эскалацию войны и распространение военных действий на ряд других государств, которые числятся в американском списке стран-изгоев. На мой взгляд, в этом случае не только развалится многосторонняя коалиция, но и могут значительно усилиться антиамериканские настроения, в том числе в России.