на главную страницу

29 Декабря 2001 года

История Отечества

Суббота

Во фляге что-то булькало...

Игорь ГРЕБЦОВ,полковник в отставке.



Было это в последний декабрьский день сорок второго года, ознаменованного окружением и началом разгрома немецких войск под Сталинградом. Наша 252-я стрелковая дивизия после тяжелых оборонительных боев в районе Грачевой балки освободила хутор Вертячий и вышла в район Пяти курганов. Во всех подразделениях, в том числе и в роте связи, состоялись торжественные построения и была зачитана телефонограмма о вынесении всем нам благодарности от Военного совета 21-й армии.
Дивизия была на несколько дней выведена во второй эшелон. В этот последний день уходящего года я, как и многие мои однополчане, впервые за время наступательных боев помылся в наскоро сооруженной баньке, сменил белье. Также впервые со своим небольшим отделением, дававшим связь на наблюдательный пункт командира дивизии полковника Георгия Ивановича Анисимова, расположился в землянке, сооруженной на скорую руку. Я и мои побратимы - Георгий Пушкин и Юра Бутыркин - испытывали блаженство от того тепла в продуваемой ветрами сталинградской степи, которое исходило от пылающей печурки, предвкушая возможность отметить Новый год в более нормальных условиях.
А между тем наступал вечер. Георгий Пушкин ушел к кухне за ужином на троих. Я подбрасывал в печурку собранные в соседней балке щепки от ящика из-под артиллерийских снарядов. Бутыркин прилег и, видимо, заснул. В это время в нашу землянку заглянул старшина роты Павел Васильевич Живодеров.
- Привет, сержант! - пробасил мой енисейский земляк, по возрасту годившийся всем нам в отцы. - Командир роты капитан Макаров приказал передать тебе вот эту "штуковину". - И он протянул мне какой-то сверток. - Прощевай, мне надо занести такую же "штуковину" красноармейцу Агееву.
Я взял сверток, приоткрыл дверцу печурки и при свете горящих щепок прочитал надпись на холщовой ткани: "На фронт Отечественной войны. Дорогому защитнику". Так это же посылка из нашего далекого тыла! Возможно, из родной Сибири!
В это время в землянку спустился с котелками Пушкин. Проснулся и Бутыркин. И мы начали распаковывать принесенную старшиной "штуковину". Первое, что мы обнаружили, было письмо. "Дорогой сынок, - читал я неровные строчки, выведенные, скорее всего, старческой рукой, - посылаю тебе шерстяные варежки, носки и теплое белье моего покойного мужа. Желаю тебе возвернуться домой живым и невредимым". Подписано письмо было просто: "Тетка Марья". Обратного адреса мы так и не обнаружили. А вот в середине посылки из варежки торчала головка металлической самодельной фляжки, в которой что-то булькнуло.
Мы, как могли, поделили между собой теплые вещички от добрейшей тетки Марьи, почему-то не сообщившей свой адрес. Возможно, эта добрая душа не хотела обременять солдата ответом на высланную ею на фронт посылочку. А вот ощущение тепла от доставшихся мне варежек я буду хранить до последних своих деньков. Самодельная же фляжка с русской водкой стала украшением нашего новогоднего "стола" в землянке. Новый год мы решили встретить, как и положено, в 24 часа. Мы знали, что офицеры роты именно в это время произведут новогодний салют из своих пистолетов. С первыми выстрелами подняли мы кружки и поздравили друг друга с наступлением Нового, 1943, года.
Вскоре мои дорогие друзья заснули. Мне же не спалось. Я сидел в землянке возле печурки и писал стихотворение, которое было напечатано в дивизионной газете "Боевая красноармейская", в которой мне в начале 1944 года довелось сменить Давида Кугультинова на посту военкора. А в 1951 году оно вошло в мой первый сборник стихов "Солдаты мира". Позволю себе привести его.
В землянке тесно и темно.
На дверце - узкое окно.
В печурке бегает огонь...
Мой друг, возьми
свою гармонь, -
Печаль и радость не таи,
Кругом друзья, кругом
свои...
А ты поешь: "Метет
пурга,
Снаряды, пули на пути,
Но нам Отчизна дорога,
А сердце требует идти -
И молча шли мы
на врага"...
Я эту песню сберегу
На счастье - нам,
на зло врагу.
Она вела богатырей,
В ней думы Родины моей...
А завтра? Завтра снова
в бой,
Рванется воздух голубой
От взрывов яростных атак
И, отступая, дрогнет враг.
Тогда-то в грохоте, в бою
Я вспомню песенку твою.
Она в неистовом огне
Зажжет все лучшее
во мне, -
Обрушусь я, как ураган,
С упорством русских
на врага.
После же того, как командующий Донским фронтом генерал Рокоссовский обратился к командованию немецких войск, окруженных в Сталинграде, с предложением сложить оружие во избежание напрасного кровопролития и получил отказ, в 10 часов 10 января заговорила наша артиллерия. Дивизия получила приказ атаковать противника в направлении хутора Жирноклеевка - Госпитомник. А впереди была железная дорога, что подступала к Сталинграду с северо-западного направления.
2 февраля 1943 года Сталинградская битва завершилась. Я видел колонны пленных немцев, растянувшиеся на километры. Мы смотрели на них и говорили радостно: "Ну что, фрицы, понюхали Сталинграда?" Радостно нам было еще и от того, что во флягах у нас еще что-то булькало.


Назад
List Banner Exchange

НАШ АДРЕС:

redstar@mail.cnt.ru

 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker