|
Александр БОНДАРЕНКО, "Красная звезда". |
Событие, о котором мы сегодня расскажем, произошло весной - в марте или апреле - 1989 года и вскоре вроде бы забылось за последующими многоразличными политическими катаклизмами в жизни страны и общества. Между тем происшедшее представляет немалый общественный интерес... О нем рассказал мне бывший сотрудник Ленинградского УКГБ Вадим КОЗЛОВ, который в тот день исполнял обязанности старшего оперативного дежурного по своему управлению.
- Дело было в воскресенье. Примерно в 11 часов утра мне поступила информация из города о довольно необычном для того времени событии: на Дворцовой площади собирается митинговать ленинградская милиция! Митинги тогда уже были не в новость, но чтобы митинговали люди в погонах - это было впервые. Так что известие явилось экстраординарным и в известной степени чрезвычайным. Понимая, что на следующий день, в понедельник, мое руководство станет меня обо всем подробно выспрашивать, я решил поехать и посмотреть своими глазами.
С одним из моих помощников по дежурству прибыли к Дворцовой площади. Форма нам не полагалась, мы были в штатском, машину оставили в сторонке и пешком пошли смотреть, что же происходит.
В митинге принимали участие человек 150-200 сотрудников внутренних дел, не более, из них в милицейской форме и того меньше. Хотя нам сразу было видно, что и люди в штатском, которые находились в толпе митингующих, выглядели здесь своими, то есть также были сотрудниками милиции. Зрителей оказалось довольно много - в основном традиционно гулявшая по Дворцовой площади молодежь - они держались в сторонке, однако с интересом смотрели на происходящее и выражали сочувствие и поддержку милиционерам.
Александровская колонна была увешана лозунгами, в которых мы не нашли ничего крамольного - никаких выпадов по отношению к режиму, власти. Лозунги носили чисто экономический характер - просьбы о некотором (даже не о большом, а просто о некотором!) повышении заработной платы, об упорядочении системы отпусков, об улучшении положения с квартирами. За давностью лет точно не скажу, но звучало примерно так: "Милиционер не может нормально нести службу, зная, что в его квартире во время дождя на головы его близких протекает потолок". То есть вполне нормальные человеческие запросы, которые по форме их выражения я бы назвал твердыми пожеланиями - конкретно и без нажима. Пожалуй, чуть-чуть ближе к настоятельному требованию, но не в императиве. В общем, вопрос о создании нормальных человеческих условий работы, которые, насколько я понимаю, не созданы в милиции до сих пор...
Там же на площади мы увидели милицейское руководство - нескольких заместителей начальника Главного управления внутренних дел Ленинграда, которые стояли с краю Дворцовой, возле здания Главного штаба, и наблюдали за происходящим со стороны. Они, как я понял, находились в шоке от происходящего...
На мой вопрос, знали ли они о подготовке этого митинга, мне сказали, что да, что-то слышали, но теперь уже ничего сделать не могут и не представляют вообще, что здесь возможно сделать. Соответственно, не без волнения спросили меня, что в связи с этим будет предпринимать Управление КГБ.
Взяв на себя ответственность, я отвечал: "А ничего не будет предпринимать! Как старший оперативный дежурный, я не вижу в этих лозунгах и требованиях ничего крамольного или антигосударственного. Со стороны нашей милиции безопасности государства ничего не угрожает. Так я и доложу своему руководству. На мой взгляд, оно не будет предпринимать абсолютно ничего", - и затем со спокойной душой я вернулся на свое рабочее место.
На следующее утро, естественно, я доложил начальнику управления генерал-майору Виталию Михайловичу Прилукову свои впечатления о митинге, перечислил все виденные нами лозунги и требования, обрисовал обстановку. Мол, все было спокойно.
Он тоже отнесся к происшедшему совершенно спокойно. Сказал: "Слава Богу, наших проблем я там не вижу". Мол, пусть милиция сама разбирается с этими вполне нормальными требованиями.
На том инцидент, казалось бы, был исчерпан. Я сдал дежурство своему очередному коллеге, сделал соответствующую запись в журнале... В это время раздался звонок по внутреннему телефону - звонил начальник ГУВД генерал-лейтенант Анатолий Алексеевич Курков, который за пару лет до этого был откомандирован в милицию из нашего управления КГБ и с которым мы были достаточно хорошо знакомы.
Узнав, что я побывал на этом митинге, он попросил меня зайти и доложить свои впечатления об увиденном, пояснив, что все утро пытается добиться каких-то разумных слов от своих заместителей, но те до сих пор находятся в полном шоке. Поэтому он имеет очень туманное представление, что же на самом деле происходило на Дворцовой площади.
Поскольку я относился к Анатолию Алексеевичу с большим уважением, то сразу к нему спустился и рассказал все подробно. Он заметно успокоился, хотя поначалу, что вполне естественно, был несколько взволнован. Это ведь создавался прецедент: до того в Советском Союзе люди в погонах никогда и нигде не митинговали. Когда он узнал, что и как там было, то у него, видимо, от сердца отлегло.
Я уже заканчивал рассказ, когда на столе начальника ГУВД зазвонил телефон правительственной связи. Курков снял трубку, ответил. Из его коротких реплик я понял, что звонит министр внутренних дел Союза ССР, которым в то время был партийный назначенец Вадим Васильевич Бакатин. Не стану уточнять, что всех этих присылавшихся в ту пору "на усиление" партократов кадровые сотрудники органов, мягко говоря, очень не любили.
Уважая служебную этику, я сделал движение к двери, но Курков махнул мне рукой, приглашая оставаться на месте, так как разговор наш еще не окончился. Телефон правительственной "ВЧ"-связи имел достаточно громкий звук, поэтому генерал отстранил трубку и сделал мне приглашающий жест послушать, что же говорит министр по этому поводу. Слышно было очень хорошо.
Что же я услышал? Из трубки раздавался даже не крик, а истеричный визг! Гражданин Бакатин - не могу называть его по-тогдашнему товарищем - визжал на высоких нотах на начальника управления, требуя в течение трех часов выявить всех виновников и инициаторов этого митинга и к 18 часам того же дня доложить, что все они - все! - уволены из кадров МВД. Кроме того, к этому же сроку начальник управления внутренних дел генерал Курков должен был доложить свои предложения о наказании целой группы должностных лиц, которых, по мнению Бакатина, следовало наказать за подобное чрезвычайное происшествие.
Курков выслушал все это очень спокойно, закурил, обронил только одну фразу, сказав: "Товарищ министр, я вас понял", - после чего положил трубку. Посмотрел на меня, вздохнул, развел руками и сказал: "Ну ладно уж, иди отдыхай, а я тут буду разбираться..."
Хотя в Ленинградском ГУВД и постарались "спустить на тормозах" кровожадный приказ министра, но все-таки человек шесть в течение пары дней уволили. Ряд сотрудников переводили с понижением или на какие-то участки работы, где человек не мог найти себя и которыми был неудовлетворен.
Хотя, насколько я знаю, там не было ни злонамеренных организаторов, ни вообще какой-то мощной организации. Митинг получился почти стихийным... А люди, которые были наказаны, были просто наиболее яркими и заметными. Двое из них сразу же попали на волне этих наказаний в большую политику - Николай Аржанников и Игорь, по-моему, Крамаренко. Они стали народными депутатами разных уровней, а после событий августа 1991 года даже были восстановлены в рядах органов внутренних дел.
А спустя несколько месяцев - в декабре - я наблюдал по одной из центральных телепрограмм доклад того же министра внутренних дел гражданина Бакатина, с которым он выступал на Втором съезде народных депутатов СССР.
Сказав, что если в прошлом году в стране в среднем ежемесячно проходило по 194 митинга, то в этом - уже 400, рассказав о других способах политической борьбы трудящихся, Вадим Васильевич заключил это красивой фразой: "Революционных процессов без социальной напряженности, без отступлений, без временного ухудшения положения масс не бывает. Перестройка - мирная революция, начатая сверху, мощно поддержанная снизу, и все многочисленные противоречия здесь устранимы в рамках демократии и парламентской борьбы..."
Дальше этого демагога можно было и не слушать.
В общем, это для меня послужило очень ярким свидетельством того, кем же на самом деле является гражданин Бакатин... А потому вполне естественным и логичным показалось для меня продолжение линии его поведения - тот факт, что когда Бакатин был, к счастью, непродолжительное время, председателем КГБ, то поспешил выдать американцам совершенно секретную схему подслушивающих устройств, установленных в новом здании посольства США. Есть вполне обоснованная версия, что сделал это Вадим Васильевич не без подсказки своего тогдашнего советника - скандально известного бывшего генерала КГБ Олега Калугина, теперь уже откровенно вставшего на путь прямого предательства.
Кстати, факт выдачи этих материалов был настолько невероятен, что посол США не только выразил свое удивление, но и даже - об этом он сам говорил в своих неоднократных интервью - пытался остановить Бакатина! Мол, понимаете ли вы, сэр, что делаете?! На это новоявленный председатель КГБ отвечал, что "у нас теперь демократия, и я знаю, что делаю"...
Да, недаром говорится, что "тайное всегда становится явным". Кажется, все уже прошло, быльем поросло и забыто напрочь - ан нет, находятся вдруг свидетели, возникают из небытия документы, и время все расставляет по своим местам, дает всему и каждому свою объективную оценку.
|