Пожалуй, самое опасное на войне - презирать неприятеля и слишком рано праздновать победу. Хотя шведам казалось, что до нее остается всего лишь несколько шагов.

"Ужас и смятение охватило Россию при известии о нарвском погроме. Армия лишилась начальников, задержанных в свейской неволе, - лишилась и всего своего "снаряда". Дух войск, даже и не бывших в деле, был подорван, в продолжении войны отчаивались", - свидетельствовал А.А. Керсновский. Но далее он продолжал: "Среди общего уныния не терялся один Царь, думавший только о скорейшем поправлении расстроенных дел".

Волей русского государя "Нарвская конфузия", как нарекли современники кровавое поражение новорожденной Русской армии у стен шведской крепости, оказалась отнюдь не роковым генеральным сражением, но только прологом Северной войны, длившейся два десятилетия.

"Итак шведы над нашим войском викторию получили, что есть бесспорно, - писал царь Петр. - Но надлежит разуметь, над каким войском оную учинили. Ибо только старый полк Лефортовский был да два полка гвардии были только на двух атаках у Азова; а полевых боев, наипаче с регулярными войсками, никогда не видали".

А еще царь Петр Алексеевич сказал тогда провидческую фразу: "Ученики выучатся и отблагодарят своих учителей".

Так что шведам следовало бы не слишком возноситься после своей победы, а лучше бы крепко призадуматься о том, что дальше станут делать русские, которые не собирались складывать оружия... Но, к своему несчастью, Карл XII уже успел возомнить себя великим и непобедимым полководцем. Если перед Нарвой очень хорошо работала шведская разведка, и "король Карлус" был прекрасно осведомлен о нашем войске, то после русской "конфузии" противник словно бы потерял к нам интерес...

Между тем уже в течение зимы 1700 - 1701 годов была произведена полная реорганизация всей Русской армии! Было, в частности, сформировано десять драгунских полков - по тысяче человек в каждом, из церковных и монастырских колоколов отлито 270 артиллерийских орудий... Наша пешая, "пехотная" армия стремительно реформировалась, приобретала современный вид.

Особое внимание государь уделил укреплению границ, строительству и усилению приграничных крепостей. Эти работы контролировались самым жестким образом. Вот свидетельство С.М. Соловьева:

"Пришедши в Печерский монастырь, Петр при себе велел заложить первый раскат у святых ворот и назначил быть на работе полуполковнику Шеншину. Пришедши потом на работу и не заставши там Шеншина, он велел бить его плетьми нещадно у раската и послать в Смоленск в солдаты. В Москве... повешен Леонтий Кокошкин за то, что был он у приема подвод в Твери и взял пять рублей денег; в Новгороде повешен Елисей Поскочин за то, что брал деньги за подводы".

Такими вот радикальными методами боролся государь с коррупцией и недобросовестным отношением должностных лиц к служебным обязанностям. Зато и армию реформировали, и границы укрепили, и войну в конце концов выиграли... Да и великую империю сумели создать.

Сохранилось, кстати, письмо капитана бомбардирской роты Яна Гуммерта, бежавшего после Нарвы к шведам, а потом раскаявшегося в своем предательстве:

"Сила вашего величества неописана и так велика, что с тремя или четырьмя неприятелями вместе можно вести войну с пользою; люди сами по себе так хороши, что во всем свете нельзя найти лучше; но нет главного - прямого порядка и учения. Никто не хочет делать должного; думают только наполнить свое чрево и мешок, а там хоть все пропади".

Что ж, царь Петр умел делать выводы. А написано письмо Яна Гуммерта, между прочим, словно бы вчера... Мудрый государь не жалел сил и средств для укрепления армии, видя в ней главную опору возрождающегося, выходящего на европейскую и мировую арену государства.

Между тем последующие внешнеполитические события просто не укладываются в логику предыдущего военного поражения. Казалось бы, "великому полководцу" Карлу XII самая пора навестить своего "царственного брата" на его территории. Например, стремительным маршем дойти до Москвы. Но нет - все летние бои происходили опять-таки на шведской территории.

Исключение было всего лишь одно: 12 (23) июня эскадра адмирала Шеблата попыталась подойти к Архангельску. Семь шведских кораблей шли к русским берегам под английскими и голландскими флагами, но были вовремя обнаружены и опознаны. В результате боя противник бежал, потеряв два судна, севших на мель. "Зело чудесно!" - отозвался по этому поводу наш государь.

Итак, в кампании 1701 года тактической инициативой владели русские. Перехват стратегической инициативы был еще впереди...

"Решено было двинуться в шведские пределы, но далеко не зарываться, - писал в "Истории Русской армии" Керсновский. - В бой вступать лишь при наличии подавляющего численного превосходства и, действуя осторожно и осмотрительно, постепенно приучать войска к полевой войне, закаливая их переходом от более легких к более трудным задачам".

Не стоит забывать, что в ту пору Швеция, ныне представляющая собой тихую европейскую провинцию, считалась первостепенным государством и обладала лучшим в Европе, а следовательно, и в мире, воинством. Это Карл XII доказал самым убедительным образом, когда 9 июля 1701 года наголову разгромил под Ригой сильную саксонскую армию...

Итак, как сказано в "Истории Северной войны" Б.С. Тельпуховского, "Петр I настоятельно требовал от Шереметева посылки отдельных отрядов в пределы Лифляндии для уничтожения мелких отрядов Шлиппенбаха. В этих набегах прошел весь 1701 год".

Уточним, что генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев - один из лучших русских полководцев того времени. Под Нарвой он командовал иррегулярной конницей и, по свидетельству Д.Н. Бантыша-Каменского, "советовал Главнокомандовавшему обложить город малою только частию войска, а с остальною идти на встречу Карла XII, ожидать его на выгодном месте и дать сражение, в котором вся армия могла бы действовать против шведов соединенными силами, но герцог Крои отвергнул мнение опытного вождя..."

Царь Петр согласился с правотой Бориса Петровича но, к сожалению, уже, что называется, постфактум. "Нарвская конфузия" оставила заметный след в душе генерала. Несколько медлительный, он стал еще и предельно осторожным, так что государю порой приходилось его буквально понукать.

Так произошло в конце декабря (старого стиля) 1701 года, когда отряд Шереметева, дойдя почти до Дерпта - Тарту, старинного русского города Юрьева - обнаружил стоявший там восьмитысячный отряд генерала барона Шлиппенбаха, командовавшего шведскими войсками в Лифляндии. Шереметев превосходил противника по численности: в его отряде было 4 тысячи драгун при трех конных орудиях, 6 тысяч иррегулярной - "нестройной" - конницы и 8 тысяч пехоты при 16 орудиях, однако это было необстрелянное, неопытное войско. Генерал-аншеф доложил о своем открытии государю, Петр потребовал атаковать, Борис Петрович долго колебался - и наконец решился!

Сражение началось буквально анекдотом. Шереметев послал на разведку "нестройную" конницу, которую противник... проигнорировал, приняв за мародеров. После этого в наступление перешел весь русский отряд.

28 декабря (8 января) передовой отряд нашей кавалерии столкнулся со шведской партией в триста человек и взял ее в плен! Это показалось чудом. От пленных стало известно, что барон Шлиппенбах уже оповещен о приближении русских, а потому Шереметеву ничего не оставалось, как поспешить.

В морозный день 29 декабря, когда "нестройная" кавалерия уже схватилась со шведской конницей, Шереметев с драгунами подошел по глубокому снегу к мызе Эрестфер, спешил и развернул свои силы к атаке на крутой горе. Противник тут же осыпал его пулями, атаковал и вскоре окружил. Казалось, поражение неминуемо, но русские стояли насмерть, ожидая подхода основных сил пехоты и артиллерии. Как сказано в "Русском биографическом словаре", "с большим трудом удалось Шереметеву удержаться до подхода артиллерии Чамберса (генерал-майор Иван Иванович Чамберс, первый командир гвардейского Семеновского полка), освободившей его тыл; почти все снаряды были уже расстреляны - оставалось по выстрелу на орудие и по два заряда на ружье".

Получив подкрепление, русские всей силой навалились на Шлиппенбаха, сбили его с позиции, обратили вспять и прогнали по глубокому снегу за три версты за Эрестфер...

Первая русская победа в Северной войне оказалась весьма убедительной: противник потерял до 3 тысяч человек убитыми, 400 - пленными, 8 знамен и 4 орудия. У Керсновского, впрочем, названо 16 знамен и 8 орудий, а в "Истории Петра Великого" А.С. Чистякова - 6 полевых орудий... Наши потери простирались до тысячи человек.

Обратимся вновь к "Истории Петра Великого":

"Петр невыразимо обрадовался этой крупной победе над шведами; он воскликнул:

- Слава Богу, мы можем наконец бить шведов!

Шереметева возвел в генерал-фельдмаршалы и послал ему орден Андрея Первозванного и свой портрет, осыпанный брильянтами; всем офицерам дал следующий чин и денежную награду на солдат, по одному рублю..."

...Это было ровно триста лет тому назад - в начале 1702 года. Все главные сражения Северной войны были еще впереди.