Самая боевая кафедра

Среди многих лечебных учреждений, куда традиционно направляются из "горячих точек" наиболее "тяжелые", требующие оказания высококвалифицированной помощи раненые, - клиника военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии. Название кафедры и клиники говорит само за себя: здесь учат врачей работать в боевой обстановке, постоянно аккумулируют приобретенный ими опыт, разрабатывают все то новое и передовое, что позволяет наиболее эффективно оказывать хирургическую помощь военнослужащим, получившим тяжелые травмы и огнестрельные ранения. Это еще раз подтвердила состоявшаяся недавно Всероссийская научная конференция "Актуальные проблемы современной тяжелой травмы", посвященная 70-летию кафедры военно-полевой хирургии. Поэтому беседа с её начальником профессором, доктором медицинских наук генерал-майором медицинской службы Евгением ГУМАНЕНКО началась с поздравления с юбилеем.

- Евгений Константинович, несмотря на сравнительно небольшой возраст кафедры - 70 лет, военно-полевая хирургия в России зародилась гораздо раньше.

- В России военно-полевая хирургия как наука об оказании помощи раненным на войне формировалась в течение XIX века и до 20-30 годов прошлого столетия. Наиболее весомый вклад в этот процесс внесли многие профессора нашей академии. Эти выдающиеся хирурги и ученые имели и свой богатый личный опыт по лечению раненных на войне. Например, Я. Виллие участвовал более чем в 50 сражениях. Н. Пирогов, которого мы заслуженно считаем основоположником отечественной хирургии, - участник четырех войн. В. Оппель, участвовавший в двух войнах, позволил сформулировать систему этапного лечения раненых, она была закреплена в 1929 году в "Руководстве по санитарной эвакуации РККА".

К 20-м годам прошлого века военно-полевая хирургия сформировалась как самостоятельная отрасль отечественной медицины. Осознание руководством страны вероятности развязывания мировой войны, потребность в хирургических кадрах в армии способствовали появлению нашей кафедры.

- Сейчас, как и прежде, кафедра военно-полевой хирургии, пожалуй, самая боевая в том смысле, что личный опыт ее преподавателей и специалистов постоянно обогащается в "горячих точках"...

- Действительно, куда проще назвать тех, кто не участвовал в вооруженных конфликтах. Даже наши молодые адъюнкты уже успели поработать в Чечне. Практически все побывавшие в таких командировках награждены орденами и медалями.

Мы многому научились в 1995-96 годах. Медицинские результаты тех боевых действий стали своеобразным базисом, опираясь на который удалось сделать правильные выводы. К примеру, были выявлены определенные недостатки при оказании помощи раненым с повреждением черепа и головного мозга, опорно-двигательного аппарата, мягких тканей, магистральных сосудов конечностей. В период проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе этих недостатков уже удалось избежать.

Сейчас наши специалисты постоянно находятся в Моздоке, Ханкале, во Владикавказе, что позволяет ликвидировать даже возможность появления каких-либо недостатков в оказании помощи раненым. Много внимания этой работе уделяет начальник академии генерал-майор медицинской службы Борис Всеволодович Гайдар.

- Каков сегодня научный потенциал кафедры?

- У нас работают 12 докторов наук, 9 профессоров, 23 кандидата наук. Если говорить о постановке научной работы, то на кафедре существует собственная лаборатория военной хирургии, которой руководит полковник медицинской службы Петр Алисов. Здесь мы занимаемся всеми теоретическими аспектами, подобран сильный состав научных сотрудников. Вообще сейчас кафедра превосходит по своему потенциалу многие научно-исследовательские институты - по штату у нас порядка 450 человек.

- Сказывается ли на вашей работе появление новых видов вооружения, средств поражения личного состава на поле боя?

- Конечно. Хотя сейчас время мирное, но арсеналы различных стран пополняются новыми видами оружия. Одним из основных направлений была и остается раневая баллистика. У нас в академии есть собственный тир, а с оружием, которое проходит испытания, мы работаем на полигонах под Санкт-Петербургом.

Еще одно важнейшее направление научной и практической деятельности - тяжелые сочетанные травмы, то есть когда повреждаются несколько областей тела. Поэтому в Санкт-Петербурге, как и в Москве, имеется несколько специализированных многопрофильных центров, где в лечении таких пациентов принимают участие самые разные специалисты. С аналогичными клиниками двух столиц мы поддерживаем тесные контакты, стремимся не отставать в поиске новых путей решения проблем в данной области.

- А как внедряются новые технологии в практику военно-полевой хирургии?

- Задача военно-полевой хирургии в целом - выбрать не самые совершенные технологии, а наиболее оптимальные. То есть те, которые возможно достаточно эффективно применять в полевых условиях. Вдобавок имеющиеся образцы медицинской техники зачастую необходимо адаптировать к нашим требованиям.

Если взять глобальные направления, которые сейчас на слуху и по-серьезному внедряются, то это, например, индивидуальный монитор военнослужащего. Наша кафедра не только работает над этой проблемой, но мы являемся координатором проекта. Речь о том, что у военнослужащего имеется собственное передающее устройство, позволяющее определять не только местонахождение - в виде геопозиционного датчика, но и жизнедеятельность организма: жив человек или нет. Кроме того, по насыщению организма кислородом позволяет иметь представление о его состоянии. Американцы в качестве передатчика использовали часы, но практика показала, что это неудобно, и мы отдаем предпочтение набрючному варианту. Иметь такой монитор на поле боя было бы большим достижением.

Если говорить вообще о внедрении технологий в военную медицину, то могу сказать, что вертолетная эвакуация плюс оснащение подвижными мобильными комплексами отдельных медицинских рот и отрядов специального назначения в значительной степени решили бы встречающиеся проблемы. Это то, чем мы постоянно занимаемся по заданию и при поддержке Главного военно-медицинского управления Министерства обороны РФ.

- Что можно сказать о системе подготовки ваших специалистов, сравнивая ее с практикой в других армиях?

- Мы постоянно знакомимся с опытом коллег за рубежом. Совсем недавно вернулись из Германии, где побывали в военно-медицинской академии бундесвера. Еще раз убедились в уникальности нашего учебного заведения - такого нет нигде в мире и близко. Например, медицинская подготовка в системе, используемой в бундесвере, базируется на гражданских университетах, а в военно-медицинской академии проводятся лишь первичная подготовка и усовершенствование военных медиков. В стенах нашей академии процесс обучения ведется от начала и до конца, выпускаем военных специалистов очень высокой квалификации.

Но зато техническая оснащенность, суперсовременные технологии у немецких коллег на порядок выше. Это позволяет минимальным количеством сотрудников решать довольно серьезные задачи.

У нас же все основывается на военно-медицинской доктрине: мы будущих военных врачей учим, как нужно работать на войне. Особенно это важно сегодня в условиях нашей страны. Поэтому у нас и есть такая профессия - военный хирург. В той же Германии, когда там случается какая-то чрезвычайная ситуация, найти хирургов, которые поехали бы, например, в "горячую точку", большая проблема. У нас ситуация кардинально иная, поэтому мы будем стремиться и в дальнейшем приумножать традиции нашей школы. Сама жизнь не позволяет стоять на месте.


18 Января 2002 года	Армия сегодня	Пятница