С юбилейной статьей особых трудностей не возникало. Иван Владимирович прочитал и подписал ее, хотя и заметил:

- Мало и сухо мы пишем о маршале Тимошенко. А он ведь дважды Герой Советского Союза, награжден пятью орденами Ленина, тремя полководческими орденами Суворова I степени и орденом "Победа"... Будучи представителем Ставки, по сути дела, являлся четвертым после Сталина, Жукова и Василевского полководцем по заслугам и орденам, но вы, журналисты, обходите его стороной. Почему?

- Возможно, потому, что именно на него взвалили воз ответственности за неудачи первых месяцев Великой Отечественной, - нерешительно промолвил я. - Да и накануне войны он, нарком обороны, сделал далеко не все, чтобы наши Вооруженные Силы были в состоянии успешно отразить фашистскую агрессию...

Иван Владимирович как-то странно посмотрел на меня и с грустью проговорил:

- Что касается предвоенного периода, то вы правы лишь отчасти. Да, мы плохо подготовились к войне с фашистской Германией, хотя и видели, что она не за горами. Только дело тут не в одном Тимошенко. Я бы даже сказал, что Семен Константинович, как нарком обороны, старался изо всех сил усилить техническую и огневую мощь армии, подготовить личный состав к суровым испытаниям. И гораздо хуже было бы, если бы на посту наркома оставался Климент Ефремович Ворошилов...

Маршал Тимошенко исправлял чужие ошибки, выступал за все новое, что усиливало армию и флот. Только два факта. С чьей подачи было принято решение - за день до начала войны - наладить серийное производство "катюш"? Тимошенко. А кто решительно воспротивился против создания конной армии в период битвы под Москвой? Опять же Тимошенко.

- Иван Владимирович, а откуда вообще появилась идея создания конной армии? Чем это было вызвано?

- Красная конница сыграла огромную роль в гражданской войне, в операциях по разгрому армий Деникина, Колчака, Врангеля. "Осечка" получилась в войне с Польшей, но причины тут были иного характера...

Иван Владимирович достал из письменного стола толстую тетрадь, полистал ее и продолжил, иногда бросая в нее взгляд.

- Накануне Великой Отечественной войны в Красной Армии было 9 кавалерийских и 4 горнокавалерийских дивизий. Каждое соединение включало 4 кавалерийских полка, танковый полк, отдельный конно-артиллерийский и зенитно-артиллерийский дивизионы. По штатам военного времени в кавалерийской дивизии предусматривалось иметь более 9 тысяч личного состава, более 80 танков и бронемашин, около 70 артиллерийских орудий различного назначения, 64 миномета. Фактически же к началу войны кавалерийские дивизии имели в среднем по 6 тысяч человек и гораздо меньше огневых средств, чем предписывалось.

В июле-августе 1941-го по решению Ставки стали формироваться легкие кавалерийские дивизии (около 3 тысяч сабель), огневая мощь которых оставляла желать лучшего. Несмотря на это, к концу года Красная Армия имела уже 82 кавалерийские дивизии. Они были сведены в кавалерийские корпуса - высшие оперативно-тактические соединения конницы. Таких к началу 1942 года насчитывалось 17.

Кавалерия в битве под Москвой сыграла не последнюю роль в разгроме немцев. Отличились кавалерийские корпуса генерал-майоров Павла Алексеевича Белова и Льва Михайловича Доватора... Вот тогда-то и встал вопрос о создании конной армии. Инициатором выступил Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный. Его поддержали Маршал Советского Союза Григорий Иванович Кулик, генерал-полковник Яков Тимофеевич Черевиченко, ряд других героев гражданской войны.

На пост командарма прочили генерала Рокоссовского, но сам Константин Константинович, более четверти века прослуживший в кавалерии, не только решительно отказался, но и убедил руководителей Наркомата обороны отказаться от бесперспективного дела. Главный козырь его был таким - время лихих кавалерийских атак прошло, сейчас война моторов, и надо думать над тем, чем сдерживать бронированные вражеские армады.

Когда Константина Константиновича поддержали такие в прошлом кавалерийские авторитеты, как Георгий Константинович Жуков, Семен Константинович Тимошенко, вопрос о создании конармии был снят с повестки дня.

Но он снова возник осенью 1942 года. Я тогда был командующим Закавказским фронтом. У нас в военном совете и родилась тогда идея организационно объединить семь кавалерийских дивизий, действовавших на Кавказе, в конную армию. Посчитали: в условиях горной местности это то, что надо... Я позвонил Верховному Главнокомандующему. Сталин загорелся предложенной идеей:

- А в самом деле, не создать ли нам конную армию? - и рекомендовал проанализировать этот вопрос в Генштабе.

Из воспоминаний генерала армии С.М. Штеменко:

- Верховный Главнокомандующий ничего не делал, как говорится, с кондачка. Он связался с командиром 4-го гвардейского кавкорпуса генералом Н. Я Кириченко, соединение которого должно было стать ядром конармии, расспросил его подробно обо всем и стал ждать "выкладок" Генерального штаба.

Наши специалисты, выполняя приказ Верховного, горячо взялись за дело. На театре военных действий Северного Кавказа имелось, казалось бы, все необходимое: и кони, и отличные кавалеристы из самих кавказцев, кубанских и донских казаков. И условия местности, обеспечивающие скрытный маневр частей и соединений конницы. Однако настораживало главное - большая уязвимость кавалерии от огня противника, слабая способность ее противостоять танкам врага, не говоря уже о сокрушительных ударах вражеской авиации...

К моменту решения возникшей проблемы существовало несколько точек зрения по организации конницы и способах ее применения. Одни считали, что конница изжила себя, что в современных условиях она уже не способна к лихим атакам и глубоким рейдам. Указывалось и на то, что в войне часты случаи перехода к обороне, а конница без пехоты, танков и артиллерии прочной обороны создать не может... А раз так, то нет смысла иметь кавалерию вообще.

Другие склонялись к тому, что конницу надо использовать в комбинации с танками и механизированными войсками в виде временных конно-механизированных объединений при достаточной авиационной поддержке. Были, наконец, и сторонники существования конницы "в чистом виде". Но, как показала практика ведения боевых действий, при таком использовании конницы были большие потери, а результаты достигались минимальные. В ряде случаев конницу, посланную в рейд без средств усиления, просто-напросто приходилось выручать из беды - вплоть до сбрасывания на парашютах с самолетов овса, боезапаса и другого необходимого, с тем чтобы кавалеристы могли самостоятельно прорваться к своим...

Все это тщательно проанализировали специалисты Генштаба. Мы пришли к выводу, что конармию создавать не следует, так как громоздкое объединение будет чрезвычайно уязвимо и с земли, и с воздуха и не оправдает возлагаемых на нее надежд. Наиболее рациональным будет создание на Закавказском фронте временного конно-механизированного объединения при достаточной поддержке авиации. Верховный Главнокомандующий с соображениями Генштаба согласился...

Однако вернемся к нашей беседе с генералом армии И.В. Тюленевым.

- Когда нам стало известно о решении Ставки, мы создали конно-механизированное объединение, которое возглавил командующий Северной группой войск нашего Закавказского фронта генерал-лейтенант Масленников. Однако он действовал недостаточно энергично, не выполнил поставленные перед ним задачи.

На состоявшемся вскоре совещании сам Иван Иванович Масленников признал, что время оперативных рейдов конницы миновало.

Однако борьба мнений - быть или не быть конно-механизированным группам фронтов - продолжалась. Не могу не вспомнить Иссу Александровича Плиева. В ходе боевых действий на ряде фронтов он доказал, что конно-механизированные группы рано хоронить. В горной и лесистой местности они могут добиться многого, а в ряде случаев просто незаменимы...

- Иван Владимирович, и все-таки после Победы наши Вооруженные Силы с кавалерией, как родом войск, распрощались.

- Да, это так. Натовские войска все больше насыщались танками, артиллерийскими системами, авиацией плюс ядерное оружие... Даже бывшим кавалеристам стало ясно, что конница из-за своей уязвимости должна уступить бронированным коням - танкам. К середине 50-х годов кавалерию, как род войск, упразднили.

- Когда я служил в 3-м Доме министерства обороны, то из нашего кабинета хорошо было видно красное кирпичное здание, где располагалась военная конюшня. Не раз доводилось наблюдать, как к приехавшему на "Чайке" маршалу Буденному выводили коня. В свои 90 лет он уже не в силах был "взлететь", но долго ходил вокруг вороного, поглаживал его, угощал лакомством...

- Да, старость не радость. А когда-то лихим был "рубакой". В совершенстве владел ударом "с потягом до седла".

- Это как?

- А вот так - разрубал врага шашкой надвое.

Генерал армии Тюленев снял с ковра шашку и продемонстрировал мне излюбленный прием георгиевских кавалеров.

- Иван ВладимировиЧ, крамольный вопрос. Вот Семен Михайлович Буденный - легендарный герой гражданской войны, но в годы Великой Отечественной он, откровенно говоря, не проявил себя. Как вы расцениваете хлынувший на него "звездный" водопад? С 1958 по 1968 год получил три Золотые Звезды Героя...

- Семен Михайлович - это личность сильная, с интересной судьбой. Знаешь, где он школу верховой езды оканчивал? Будет возможность - расскажу. Что касается звезд, то затея эта Хрущева. Прежде чем нацепить себе на грудь четыре Золотые Звезды, он "выдал" по две Ворошилову и Буденному. Это политика, журналист, там, в Кремле, виднее.

- Однако, - осмелел я, - по третьей Звезде они получили уже при новом Генеральном секретаре. Значит...

- Ну... - улыбнулся мой собеседник, - мне за восемьдесят, я уже не доживу до "финиша" всей этой звездной карусели. Скажу больше: надеюсь, разговор между нами останется, "звездомания" подобна цепной реакции. Вот наш министр, Андрей Антонович, - дважды Герой. И это в мирное время! Гречко воевал у нас в Первой конной рядовым красноармейцем. Знал я его и взводным, ротным... Когда меня назначили командующим Закавказским фронтом, Андрей Антонович уже командовал армией. Хорошо командовал. Проявил себя и в дальнейших операциях Великой Отечественной, за что был заслуженно награжден орденами. Сталин наградами не разбрасывался, а Леонид Ильич... Вот уже и у министра две Золотые Звезды. Только это сугубо между нами. Смотри, майор. Знаешь, что за такие разговоры бывает.

- Иван Владимирович, коли вы мне доверяете, то скажите, пожалуйста, как вы оцениваете нашу военно-историческую науку. Шеститомник "История Великой Отечественной войны" делали "под Хрущева", 12-томник "История второй мировой войны", если судить уже по вышедшим томам, "косит" тоже под узкий круг вождей.

- Но увидели свет и мемуары Жукова, Василевского, Штеменко... Нужные и правдивые книги. А историю? Ее, брат, не обманешь. Она все и всех расставит по своим местам. Те, кто сегодня наверху, тоже смертны. Судить о всех нас будут по делам, по тому, что мы оставили после себя. - Иван Владимирович на минуту задумался. - И Андрей Антонович, и Леонид Ильич тоже много хорошего для страны сделали. Смотри, какая держава. В мире нас уважают. Вьетнам защитили, арабов не дали придавить... но что дальше, кто нас сменит? Мы, старики, многое видим... Ладно, хватит о политике. Выйдет статья, позвоните из редакции.

Больше мне не довелось встретиться с Иваном Владимировичем.

Генерал армии И.В. Тюленев верой и правдой служил родному Отечеству. В первую мировую стал полным Георгиевским кавалером, в гражданскую - три ордена Красного Знамени и золотая шашка, ордена Ленина, Кутузова I степени - в Великую Отечественную... Теперь его именем названа улица на юго-западе Москвы, а на доме в Ржевском переулке столицы сохранилась мемориальная доска. У бронзового памятника Тюленеву, сооруженного на Новодевичьем кладбище, время от времени появляются цветы. Значит, не забыт офицер России.