Вся первая декада февраля удивляла жителей Северной Пальмиры прямо-таки апрельским теплом, на город сыпался теплый петербургский дождик, и в лужах озорно отмывались соскучившиеся по купели воробьи. А накануне вечером вдруг дали по-настоящему февральский прогноз: и температуры минусовые, и ветры северные, и снегопад с метелью. И самое удивительное - все начало сбываться. Я стоял у окна и не мог оторвать глаз от летящего из вселенской бездны снега - празднично-белого, слипающегося в лохматые хлопья, чистого, как сама невинность.

Мне уже сегодня надо передать факсом материал об удивительном юбиляре, которому через три дня стукнет 80 лет, моем знакомом журналисте Федоре Мезенцеве. В пишущую машинку давно вставлен чистый, как этот снег, лист бумаги, на нужных страницах открыт старый блокнот с биографическими подробностями юбиляра, здесь же снимок семидесятых годов, на котором Федор Дмитриевич берет интервью у отличившегося на вождении танкиста... Надо садиться и писать. А я гляжу на разбеливший сумерки снег и мучительно пытаюсь найти ясный ответ на очень простой вопрос: почему при равных условиях, при одинаковых возможностях одному жизнь удается, а другому нет; у одного все получается, а у другого все курам на смех; один идет по жизни светло и радостно, а для другого она, как полоса препятствий.

Представляю, как ухмыльнется проницательный читатель над этими вопросами. Наверняка, мол, автор все усложнит, расфилософствуется и в итоге скажет, что на подобные простые вопросы простых ответов нет. А может,что мы все усложняем по причине житейского лукавства?

Вот биография моего героя. Идет в первый класс довоенной школы живой неусидчивый мальчик Федя Мезенцев. Почти ничем не отличается от похожих одноклашек. Как все шалит, дергает за косы девочек, сажает кляксы в тетрадках, гоняет на переменках по школьным коридорам. Но вскоре учителя замечают, что этот мальчик чаще других задает преподавателю вопросы, записывается в школьную библиотеку, начинает заметно опережать товарищей в знаниях, и учитель рисования готовит его к учебе в изостудии. Какая дополнительная сила выводит его на лидирующую стезю?

И это не какой-то случайный или временный рывок. Уже на следующий год юный Федор один из всего второго класса удостаивается премии за отличную учебу. Он по-прежнему активен во всех мальчишеских шалостях, но всякий раз, когда игра доходит до опасной грани, именно Федор находит в себе силы "нажать на тормоза". Не это ли его качество отметила пионервожатая, поручив пятикласснику Мезенцеву "взять на буксир" двоечника и хулигана Сашку Сидорова.

Я смотрю на снегопад и невольно улыбаюсь. Ведь написаны тысячи статей о том, как перевоспитывать непослушных детей, защищены сотни диссертаций на эту тему, над методичками для взрослых воспитателей трудятся целые институты. И в итоге такой мизерный результат. А тут пацану, который в педагогике, хотя бы из-за малолетства ничего не понимает, такое труднейшее поручение: перевоспитай человечка, с которым не может справиться учительский коллектив!

Но самое удивительное, как догадывается читатель, состоит в том, что пионер Мезенцев справляется с этой задачей. Он подружился с Сидоровым, пристрастил его к своему тайному увлечению - юнкоровской деятельности, убедил, что писать в пионерскую газету имеет право только грамотный юноша, а право критиковать других надо завоевать хорошим поведением. Вместе с Сидоровым они начали выпускать отрядную стенгазету, и вскоре все заметили, что школьный хулиган вовсе не безнадежный ребенок, что он способен на отзывчивость, на понимание, может хорошо учиться.

- С Сашкой Сидоровым мы встретились спустя лет двадцать после школы, - вспоминает Федор Дмитриевич. - Он отчетливо осознает, что наша школьная дружба сыграла в его судьбе не последнюю роль. Ведь числиться на учете в милиции в предвоенные годы - грань весьма опасная. А школа за него заступилась, человек из пропащих в люди вышел.

Может, именно за этот педагогический эксперимент, может, за юнкоровскую деятельность, может, за отличную учебу, а скорее за все вместе Федор Мезенцев был награжден уникальной для тех лет наградой - путевкой в Артек. Если учесть, что за много лет Сталинграду впервые выделили две артековские путевки, и одна из них досталась ему, можно определить цену такой награде. После Крыма мальчик стал еще серьезнее работать над собой. Занимался в художественной студии, активно участвовал в самодеятельности, в дни каникул работал пионервожатым.

В его биографии было еще немало других событий, достойных внимательного изучения. Был призван в 1939-м рядовым в железнодорожные войска Красной Армии, была Великая Отечественная война, множество ступенек и поворотов в послевоенной и последующей жизни. К некоторым из них мы еще вернемся, а пока хочется все-таки подвести итоги к поискам ответов на поставленные выше вопросы.

...Год назад с группой ветеранов и писателей Петербурга мне довелось участвовать в передаче библиотеке Космического кадетского корпуса собранных писателями книг. Вел эту встречу начальник корпуса полковник Мезенцев Александр Федорович - сын нашего юбиляра. Перед юными кадетами выступили Герой Советского Союза Абрек Баршт, известный поэт Вячеслав Кузнецов, другие участники праздника. И так вышло, что почти все в своих выступлениях говорили о годах юности как о времени закладки самого главного жизненного фундамента - способности самостоятельно строить свою жизнь, умения определять приоритеты, вооружаться верой в возможность достижения любой цели.

В конце встречи к нам на сцену поднялся из зала отец начальника корпуса полковник в отставке Федор Мезенцев. Он искренне поблагодарил выступающих за подарок кадетам и неожиданно сказал:

- Вы крепко поддержали меня. Я тут частенько встречаюсь с мальчишками и всякий раз убеждаю их, что любой уже сегодня должен видеть себя в будущей жизни и каждым своим поступком приближать эту цель, бороться за свою мечту, самому создавать себя. Вспоминал свои юные годы, но чувствовал - верят с поправкой, дескать, ветеранам положено так говорить. А ведь вера и желание - главные составляющие удачи в жизни. Так что спасибо за поддержку...

Не в этих ли простых словах - верить и желать, - заключается простой ответ на сложные философствования по архитектуре бытия? Вопрос, конечно же, во что верить и чего желать? Но не будем лукавить: что такое хорошо и что такое плохо, мы все усваиваем с молоком матери.

А теперь вернемся к биографии юбиляра. Годы войны, фронт, восстановление под непрерывными бомбежками взорванных мостов, прокладка рельсовых штурмовых веток к стенам крепости Кенигсберг, его заметки во фронтовой газете - все это требует отдельного рассказа. После Победы лейтенанта Мезенцева направляют служить в военную газету "Наказ Родины". Так сбылась его мечта стать военным журналистом. Сбылась не сама по себе - человек шел к ней со школьной скамьи. Он мечтал быть эрудированным и всесторонне подготовленным журналистом. И этого добился - в 1956 году окончил редакторский факультет Военно-политической академии им. В.И. Ленина. Назначение - газета Ленинградского военного округа "На страже Родины", которой затем отдано четверть века службы.

И всегда желал он вырастить своих сыновей достойными гражданами нашей Родины. Страстно верил в достижимость этой мечты. И сыновья не подвели отца. О старшем, Александре, я уже сказал. Младший, Дмитрий, продолжил другую отцовскую ветвь - стал инженером путей сообщения, позже, пройдя дорогами армейской газеты, нашел свое новое призвание - журналистику, а сегодня - член Совета Федерации Федерального Собрания РФ. И буквально на днях сессия верхней палаты парламента утвердила "сенатора" Дмитрия Мезенцева главой Комиссии по информационной политике.

- Отец не только словом учил и воспитывал нас, - говорит полковник Александр Мезенцев. - Главным аргументом была его собственная жизнь, его смелость в выборе приоритетов, неутомимость и какая-то неуемность в достижении поставленной цели. Мой сын Илья еще в пятом классе решил: буду, как дед, военным. И не отступил от этого решения. Уже курсант 3-го курса Военного университета.

Конечно, восемьдесят лет - возраст солидный. Но Федор Дмитриевич ни внешне, ни внутренне как-то совсем не соответствует своим годам: подтянут, подвижен, быстр умом, свеж памятью. И хотя жизнь уже клонится к вечеру, и голова его седа, я искренне верю, что мы с Федором Дмитриевичем еще повоюем за надежное будущее нашей страны!

С юбилеем, дорогой фронтовик!