ПРИНЯВШИЙ участие в парламентских слушаниях заместитель директора ФПС генерал-лейтенант Александр Манилов еще раз подчеркнул на брифинге, что никаких закулисных игр вокруг Курил не ведется. Идет нормальный переговорный процесс между Россией и Японией, что вовсе не означает принятия каких-то кардинальных политических решений, связанных с этой проблемой. Идет он и по линии пограничных ведомств, поскольку на сегодняшний день государственная граница между нашими странами в международно-правовом отношении не оформлена. Она установлена односторонними актами по итогам второй мировой войны.

Но это опять-таки не означает, заявил генерал Манилов, что между Россией и Японией нет госграницы. Она существует, и в ее охране пограничники руководствуются законом о Государственной границе РФ. Как известно, после подписания Ялтинского соглашения 1945 года, предусматривавшего передачу Советскому Союзу Курильских островов, и Потсдамской декларации 1945 года, ограничивающей японский суверенитет островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю и Сикоку, распоряжением советского правительства пограничникам было предписано охрану территориальных вод осуществлять в прилегающих проливах.

С ТЕХ ПОР в принципе ничего не изменилось. Хотя в 90-е годы, после распада СССР, на морских пространствах в нашей исключительной экономической зоне царил полный беспредел. Браконьеры как со стороны России, так и со стороны Японии творили что вздумается. Лишь с 1993 года, когда стали на ноги морские силы ФПС, начались активные действия по пресечению браконьерства в наших территориальных водах, в том числе в районе Курил. Вот цифры, иллюстрирующие масштабы этого браконьерства. В 1993 году было отмечено 1.912 случаев захода только японских судов в наши воды с целью незаконного лова. Всего таких судов было 8.183!

Чтобы пресечь эту порочную практику, требовались самые решительные и жесткие меры. И они последовали, в том числе с применением оружия. Как результат уже в 1994 году число криминальных заходов сократилось до 227, самих же судов-нарушителей было 625. А вот нынешняя статистика. В 2000-м и 2001-м годах таких заходов было по 4, а количество судов составило 39 и 29. Почувствовали разницу?

Но это не означает, что все проблемы на данном направлении решены. Их невозможно решить одними карательными мерами, без развития пограничного сотрудничества с соседями. Пушки и пулеметы не заменят переговорный процесс. Он стал интенсивно развиваться начиная с 1995 года. На этом этапе, вплоть до 1998-го, наши пограничники установили деловые контакты с представителями управления безопасности на море (УБМ) Японии. Результатом чего стало подписание впервые в истории взаимоотношений наших погранведомств договоренностей о сотрудничестве. Основными его направлениями были борьба с незаконным оборотом наркотиков и оружия, предотвращение незаконной миграции, обмен информацией и т.д.

Информационный обмен, к примеру, был налажен между Тихоокеанским региональным управлением ФПС и штабами 1-го, 8-го и 9-го районов УБМ. Ежегодно стали проводиться встречи на региональном уровне. Наладились контакты как с генконсульством Японии во Владивостоке, так и с японским посольством в Москве. По большинству вопросов, связанных с охраной биоресурсов, необходимостью борьбы с браконьерами, пограничники находили понимание с японской стороны.

Второй этап переговорного процесса пришелся на 1998-1999 годы. Он характеризовался дальнейшим развитием взаимодействия в этой сфере. Кроме контактов с правоохранительными структурами, тесные связи были установлены с департаментом по рыболовству острова Хоккайдо. Обсуждались вопросы противодействия японским и российским браконьерам на южнокурильском и сахалинском направлениях.

Как отметил генерал Манилов, после подписания в феврале 1998 года между Россией и Японией межправительственного соглашения о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских биоресурсов власти Хоккайдо и представители УБМ стали жестче требовать от действующих в округе рыболовецких кооперативов соблюдения правил лова, пресекать факты браконьерства и т.д. К этому соглашению, заявил заместитель директора ФПС, относиться можно по-разному.

На тех же парламентских слушаниях многие подвергли его жесткой критике за половинчатость, приводящую к ущербу нашим национальным интересам. Но в части, касающейся ФПС, документ этот дал возможность хоть в каком-то правовом поле решать вопросы борьбы с браконьерством и поддержания стабильной обстановки в этом районе. За 4 года, прошедших с момента подписания соглашения, каких-то серьезных нарушений в массовом порядке не отмечено. Одиночные нарушения были, но были и факты взаимодействия между российской и японской сторонами.

В течение последних двух лет Япония периодически предоставляла информацию о заходах российских судов с морепродуктами в местные порты, что давало возможность выявлять участников контрабандных сделок. Активизировалась работа, направленная на обеспечение ритмичности и регулярности предоставления такой информации. Что позволяло бы оперативно реагировать на выявленные нарушения и предупреждать их. Образно говоря, не бить по хвостам.

КАК РАЗ оперативности обмена информацией сегодня и не хватает. В Японии не понимают (а скорее делают вид), насколько важно без промедления решать проблемы, возникающие на море. Нет, на уровне экспертных групп или в ходе приватных разговоров такое понимание есть. Японцы вроде бы сознают, что российские суда, нарушающие правила лова, уходящие от преследования в территориальные воды Японии, должны задерживаться и ими, а затем "под белы рученьки" передаваться нашим правоохранительным органам. Но здесь и появляется хитроватая азиатская улыбка, означающая "Моя твоя не понимай". Или "не принимай". Мотивация японской стороны проста как логика борца сумо в поединке с боксером: каждый играет по своим правилам. В Токио говорят, что российское законодательство не имеет для них ровно никакого значения.

Японцам просто выгодно за бесценок скупать морепродукты, доставляемые в их порты российскими браконьерами. И хоть генерал Манилов назвал это "фактически соучастием в преступлении, которое совершают наши рыбаки", вряд ли стоит надеяться, что в обозримом будущем власти Японии будут реагировать на это как-то по-другому. Они подпишут с нами еще не одно соглашение, но так и не дадут в нужный момент всю информацию, необходимую для пресечения преступной деятельности наших доморощенных браконьеров.

Справедливости ради надо сказать, что в связи с важностью проблемы контрабанды и незаконного экспорта морепродуктов после многочисленных консультаций с японской стороной была-таки достигнута договоренность об углублении взаимодействия в борьбе с браконьерством и незаконным вывозом морепродукции российского происхождения в японские порты, а также рассмотрены предложения сторон, связанные с реализацией механизма двустороннего контроля. В частности, японцы сами предложили рассмотреть вопрос о механизме информационного обмена, который планировалось осуществлять для определения законности поставок в Японию наших морепродуктов. И Россия расценила это как конструктивный шаг.

Казалось, консенсус близок как никогда. Тем более, уже имелись примеры совместных действий по пресечению браконьерства. Так, в 2001 году ушедшее от преследования пограничников в территориальные воды Японии российское судно "СТМ-17" было задержано сторожевыми кораблями УБМ, которые доставили его в порт Вакканай для разбирательства. В период нахождения там судна УБМ осуществляло контроль за ним и оповестило органы морской охраны ФПС о выходе "СТМ-17" из порта. В дальнейшем судно сменило название и флаг, но, несмотря на это, во взаимодействии с японской стороной было задержано органами морской охраны ФПС.

ОДНАКО полное понимание в этой сфере достигнуто так и не было. В дальнейшем японская сторона заявила о... неготовности соответствующим образом сотрудничать с россиянами по вопросам принятия мер к судам, подозреваемым в незаконном промысле морепродуктов и скрывшимся в территориальном море и портах Японии. Это было неожиданно, подчеркивалось на брифинге, поскольку в последнее время позиция Токио в отношении пресечения незаконных поставок нашей морепродукции в порты Японии изменилась в сторону понимания озабоченности Москвы таким положением дел. И вот...

С чем связано изменение первоначальной позиции японской стороны? То ли с недальновидностью некоторых политиков. То ли со стереотипами, существовавшими в наших отношениях еще с советских времен. То ли с тем, что не пришло еще время избавиться от комплекса "спорных территорий", довлеющего над нашими партнерами. Так или иначе, решение этого вопроса, к сожалению, переносится на более поздний срок. Хотя его цена, по словам заместителя директора ФПС вице-адмирала Валерия Логвиненко, ежегодно составляет без малого 1 млрд. долларов. Таков экономический ущерб, наносимый России в результате "черного" экспорта российских морепродуктов в Японию.

Как подчеркивалось на парламентских слушаниях, проблема эта должна решаться в комплексе и прежде всего с точки зрения экономической безопасности России. Пока рыбакам выгодней сдавать улов в Японии, забот у наших пограничников не убавится. Необходимо, чтобы на нашем побережье функционировали заводы, перерабатывающие рыбопродукцию. Чтобы грабительские налоги и банальный рэкет не отбивали интерес доставлять улов в российские порты. Чтобы были созданы соответствующие экономические рычаги.

Пока не заработает этот механизм, японский берег так и будет манить к себе наших браконьеров. Ведь даже рыба ищет где глубже...