- Сергей Вадимович, прошло чуть больше полугода после терактов в США 11 сентября 2001 года. Как вы оцениваете сложившуюся с этого момента систему международных отношений?
   - На мой взгляд, мировой порядок после событий 11 сентября еще только формируется. И что из этого выйдет, пока не совсем ясно, точно так же, как пока не понятно, какое место займет в новом миропорядке Россия. Но очевидно, например, то, что система однополярного мира, которую пестовали США на протяжении последних лет, фактически рухнула. Террористическая атака на Соединенные Штаты показала, что эта страна не только не способна в одиночку обеспечить международную безопасность, но и защитить собственную территорию, причем свои политические и финансовые центры. В то же время "подвисла" и теория многополярного мира, которой придерживается Россия. Потому что теперь стало ясно, что так же, как и США, ни один из полюсов силы не застрахован от такого рода акций и не способен также в одиночку им противостоять.

Вместе с тем события 11 сентября нанесли сильнейший удар по международно-правовым механизмам, особенно по ООН. Ее Совет Безопасности был подключен к решению создавшейся ситуации уже позже и фактически задним числом одобрил предпринятые США действия. В явном кризисе сейчас находится Договор о коллективной безопасности, созданный Россией и рядом стран СНГ в 1992 году. То же самое в принципе можно говорить и о НАТО. По существу, эта организация оказалась практически невостребованной ни в политическом, ни в военном плане даже после применения статьи 5 Североатлантического договора, регламентирующей действия альянса в случае совершения агрессии против какого-либо члена НАТО.

Но если говорить о месте России в современной системе международных отношений, то роль нашей страны, по моему мнению, несколько повысилась. Стало ясно, что без России некоторые проблемы решить невозможно. И оказалось, что тем же американцам Россия нужна гораздо больше, чем все их союзники, вместе взятые. Другой вопрос в том, что события развиваются в Центральной Азии, которая является зоной жизненно важных интересов России и традиционной сферой ее влияния. А если бы вызов США был брошен из какого-нибудь другого региона, условно говоря, из Индонезии или Южной Америки, то и договаривался бы Вашингтон с другими государствами, в том числе и с Китаем.

- Практически ни одна из задач, которые декларировались США, не решена. Движение "Талибан" не уничтожено, а просто отстранено от власти. Более того, сейчас оно проводит перегруппировку сил и, видимо, о себе еще заявит. "Аль-Каида" по-прежнему существует, бен Ладен не пойман, и, как честно признаются американские официальные лица, им не известно его местонахождение. Фактически США просто отбомбились по территории Афганистана в первую очередь из пиаровских соображений. Вашингтон в очередной раз показал всему миру свою военную мощь и решил ряд внутриполитических задач, продемонстрировав населению способность государства США "адекватно реагировать на угрозы национальной безопасности" и побеждать таких противников, как талибы.

- Заявлена уже и следующая мишень антитеррористической операции - Ирак. Сейчас, как известно, идет активная дипломатическая и военно-политическая подготовка для удара по этой стране. Но не все союзники США одобряют подобные планы. У России здесь тоже своя, особая позиция. Поэтому не исключено, что, если США ударят по Ираку, не проконсультировавшись с мировым сообществом, то создавшаяся антитеррористическая коалиция затрещит по швам. Причем главным "уговорщиком" европейских союзников США вновь стал британский премьер-министр Тони Блэр, который сейчас пытается найти компромисс в этом вопросе, например, с Германией и Францией.

- Но проблема Ирака для США принципиальна. Особенно если учесть, что на первых постах в администрации Буша-младшего сейчас практически все те, кто проводил операции "Буря в пустыне" и "Лис пустыни" - Чейни, Рамсфелд, Пауэлл, Вулфовиц... Они тогда не добились свержения режима Саддама Хусейна и попытаются закончить начатое теперь.

- Во многом это, видимо, так. И удар, даже если США не договорятся с союзниками, все равно, скорее всего, будет нанесен. Но последствия такого шага для тех же Соединенных Штатов будут на порядок жестче. В Ираке нет Северного альянса, который выполнял бы большую часть "грязной" работы. Повстанческие курды на эту роль абсолютно не годятся. Да и сама ставка на них чрезвычайно опасна, потому что она спровоцирует возрождение Курдистана. А это уже затрагивает не только Ирак, но и Турцию, которая является ключевым союзником Вашингтона в регионе. К тому же режим Саддама Хусейна в отличие от "Талибана" вряд ли окажется в международной изоляции. Поэтому так просто США этот вопрос не решат.

- Этот вопрос - одна из серьезнейших проблем, так как до сих пор международно признанного определения, что же такое "терроризм", не существует. Как известно, есть 12 международных конвенций по борьбе с терроризмом различного плана, например, по борьбе с бомбовым терроризмом и так далее. Но к единому, "зонтичному" определению так до сих пор пока прийти и не удалось. В 1973 году в СБ ООН был создан специальный комитет, которому было поручено выработать такое определение. Но он провел три сессии и в последнее время уже не собирался. Причины же неудач в выработке единого определения "терроризма" - сугубо политические. Они связаны, во-первых, с желанием некоторых государств изъять из этой формулировки такой фактор политического влияния, как национально-освободительные движения, которые, естественно, в некоторых случаях применяют именно тактику различного террора. А с другой стороны, есть концепция "государственного терроризма", с которой обычно не соглашаются развитые страны, в первую очередь США.

Но после терактов в США работа по выработке определения "терроризма" вновь активизировалась. По резолюции СБ ООН номер 1373 (28.09.2001 года) был создан еще один комитет в составе Совета Безопасности ООН. Пока задача у него весьма скромна - мониторинг за состоянием дел в сфере борьбы с терроризмом, подготовкой антитеррористических подразделений. Но у этого комитета, видимо, большое будущее, поскольку он может быть трансформирован в орган, где будут приниматься все решения относительно борьбы с терроризмом. Возможно, в ближайшее время определение "терроризма" все же будет выработано.

- Россия всегда выступала против политики двойных стандартов. На официальном уровне это продекларировано и в Вашингтоне. Но уже совершенно очевидно, что США используют антитеррористическую операцию для решения собственных задач, превратив и трагедию в выгоду. Ведь Соединенные Штаты осуществили очень значительное геополитическое наступление в мире, ворвавшись, в частности, в Центральную Азию и на Кавказ, где раньше их практически не было.

- Позиции России были изложены в ряде выступлений официальных лиц нашей страны. Их суть сводится к следующему. Во-первых, Россия уже много лет в одиночку борется с международным терроризмом, в частности в Чечне, и неоднократно призывала международное сообщество объединить свои усилия. Во-вторых, Россия не втягивалась своими Вооруженными Силами в антитеррористическую операцию в Афганистане, но предоставила свое воздушное пространство для пролета самолетов с гуманитарными грузами в район проведения операции. В-третьих, наша страна пошла на активное сотрудничество по линии спецслужб, в том числе по обмену информацией об инфраструктуре, местах пребывания международных террористов и базах подготовки боевиков. Далее, Россия не противодействовала намерению стран СНГ предоставить США свое воздушное пространство и аэродромы. Наша страна выступила за необходимость усиления роли ООН и ее Совета Безопасности, необходимость совершенствования международно-правовой базы, которая позволяла бы эффективно и оперативно реагировать на акты террора. Мы готовы, если потребуется, принять участие в международных операциях поисково-спасательного характера американских граждан и американских экипажей, в том числе и используя существующие сегодня возможности на территории Афганистана. Также Россия согласовала действия по оказанию помощи США со своими партнерами и союзниками в Центральной Азии и оказала Северному альянсу военно-техническую помощь на десятки миллионов долларов.

В итоге роль России оказалась выше, вклад больше, чем у многих других государств. Если взять все действия по борьбе с международным терроризмом в совокупности - политические, финансовые, военные, дипломатические меры, то выступали в Афганистане мы почти на равных с США. И в Вашингтоне это прекрасно понимают.

- Безусловно, произошло сближение, особенно в первые месяцы после терактов. И США, похоже, начали понимать, что в столь важных вопросах, как, скажем, урегулирование региональных конфликтов, надо плотно работать с Россией. И действительно, казалось, что из антитеррористической коалиции может вырасти глобальный союз безопасности между Россией и США. Но пока этого не произошло. И вряд ли произойдет, так как она оказалась сугубо рабочим органом для решения совершенно определенных задач.

С другой стороны, в Москве внимательно наблюдают за тем же геополитическим наступлением США, и не всем здесь оно нравится. К тому же на пике слов о дружбе, сотрудничестве и едином враге США объявляют о выходе из Договора по ПРО от 1972 года. Сюда же укладываются "стальная война" и "ножки Буша"... Появившаяся было эйфория от дальнейших перспектив российско-американских отношений сменилась теперь более трезвыми оценками. И это, наверное, хорошо. Потому что всякая эйфория связана с завышенными ожиданиями. А они, когда абсолютно не оправдываются, приводят к разочарованию. В двусторонних отношениях России и США мы уже проходили это, по крайней мере, дважды - во время сближения Михаила Горбачева с Джорджем Бушем-старшим и Бориса Ельцина с Биллом Клинтоном. Все тогда закончилось охлаждением, в том числе и потому, что были завышенные ожидания.

- Термин "стратегическая стабильность" был изобретен американцами и в бытность Роберта Макнамары министром обороны внедрен в их оперативные планы. Причем под "стратегической стабильностью" понималась совокупность военных факторов, в первую очередь ядерных. Сейчас это понятие серьезно расширилось и уже не сводится исключительно к военным аспектам. Теперь "стратегическая стабильность" - это и ядерный баланс, и баланс обычных вооружений, и региональная стабильность. К ней относят уже и некоторые экономические аспекты, например, нефте- и газоносные пути и обеспечение их безопасности.

И, естественно, стратегической стабильности нанесен большой удар объявлением Вашингтона о выходе из Договора по ПРО. Трагедия этого решения заключается в том, что Договор по ПРО был краеугольным камнем существующего режима не только контроля над вооружениями, но и нераспространения. И, по сути, сейчас мы находимся уже в правовом вакууме. Потому что не ратифицированный американской стороной Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-2 так и не вступил в силу. Договор СНВ-1 вообще напрямую "завязан" на соблюдение Договора по ПРО и теперь, с точки зрения международного права, фактически перестал действовать. Поэтому сейчас нужно сделать все, чтобы спасти режим контроля над вооружениями и нераспространения ядерного оружия и ракетных технологий.

- Американцы не хотят связывать себя никакими соглашениями в этой сфере, что показал даже отказ от ратификации СНВ-2 - договора, который в принципе был им выгоден. Судя по информации о ведущихся Москвой и Вашингтоном переговорах, США пока собираются свести все дело к декларации. Да, Вашингтон зафиксирует уровни, но ни о каком контроле, прозрачности и необратимости сокращений СНВ речи не идет. Поэтому Москва, скорее всего, уже сейчас поставлена перед дилеммой: либо подписать очередной "пустой" документ, либо отложить такой договор до лучших времен. И в такой ситуации нам, конечно, лучше не подписывать абы какой договор.

- Все зависит от того, что они сами в итоге понимают под такой системой ПРО. А в США очень много различных мнений на этот счет: Пентагон спорит с госдепартаментом, госдепартамент - с ЦРУ и так далее. Вот есть вариант ограниченной противоракетной обороны, которая состоит только из наземных перехватчиков. Эту систему США могут создать в течение 7-10 лет, тем более что испытания идут вовсю. Но такая ПРО будет способна поразить только, как они сами любят говорить, "несанкционированные" пуски ракет или удары со стороны "проблемных" стран. Да и то только при условии, что такие ракеты у "стран-изгоев" появятся. В отношении межконтинентальных баллистических ракет России и даже Китая такая система по своим техническим характеристикам не сработает.

Если же желание США создать систему НПРО направлено в основном против России или того же Китая, то для противодействия ядерным арсеналам России и Китая американцы будут вынуждены выводить ударные системы, причем основанные на новых физических принципах - лазерные, лучевые, уже в космос и создавать так называемый "астрокупол". Такая система противоракетной обороны может позволить перехватить запущенную ракету на стартовом и активном участках ее траектории. А вот это осуществить уже чрезвычайно сложно. И даже если США смогут когда-нибудь создать такую систему ПРО, то существует масса очень дешевых контрмер, которые сведут все многомиллиардные затраты на ее строительство на нет.

- Эти программы включены в новую военную доктрину, которую озвучил в конце января глава Пентагона Дональд Рамсфелд. В ней четко сказано, что, во-первых, упор будет сделан на дальнейшее развитие высокоточного оружия, которое, как считают американцы, прекрасно проявило себя и в Афганистане. Во-вторых, США считают теперь возможным применение ядерных зарядов малой мощности с проникающими способностями. Это нововведение, которое к тому же будет применяться вместе с тем же высокоточным оружием, конечно, резко понижает ядерный порог. Это в свою очередь чревато серьезными последствиями и для того же режима нераспространения. Кроме того, особый акцент Пентагон делает на развитие и увеличение орбитальной группировки спутников, без которых американцы в отличие от многих других армий воевать уже не могут.