Идут годы... Они даже не идут, а, пожалуй, летят. Подумать только: 57-й раз уже отмечаем мы Праздник Великой Победы. Перед этим святым днем я всегда чувствую нарастающее волнение. И вызвано это волнение не только весной, солнечным маем и благоуханием земли, но и гулом той далекой войны, которая так и не хочет уходить из моей памяти. У каждого фронтовика есть та местность и тот бой, которые как бы навечно поселились в душе. Для меня это Сталинград.

Наша 29-я стрелковая дивизия, после Сталинграда ставшая 72-й гвардейской, в конце апреля 1944 года оказалась в Румынии, остановившись перед цепью вражеских дотов где-то между Яссами и Пашкани. А 20 августа двинется дальше, в глубь этой страны. Таким образом мы вдруг оказались далеко за пределами родной земли и надолго, еще не зная, не ведая тогда, что сперва румыны и болгары, вырвавшись с нашей помощью из смертельных объятий гитлеровцев, а за румынами - венгры и австрийцы, а потом с особенным уж ликованием - чехословаки в порядке, так сказать, живой очереди, как бы соревнуясь в энтузиазме и степени радости и восторга, назовут нас освободителями. Что касается чехов и словаков, то эти не ограничивались восторженными криками, а еще осыпали наш путь по дорогам их стран цветами и своими национальными флажками, загодя, тайно от немцев, изготовив их в немыслимо больших количествах явно в ожидании советских войск.

Могли ли мы, солдаты, пришедшие сюда от кровавых твердынь Сталинграда, подумать тогда, что эти же люди со временем поменяют святое и в высшей степени справедливое слово освободители, воздвигнутое, как высокий храм на крови советских воинов, на другое слово, до жути кощунственное, обидное и оскорбительное: оккупанты!

Думаю сейчас об этом и не могу не думать в преддверии 60-летия нашей величайшей Победы. В попытках хоть на немного, хоть на чуточку утишить, ослабить самую малость остроту душевной боли, вновь и вновь вспоминаю событие почти десятилетней давности.

В начале февраля 1993 года совершенно неожиданно для меня я получил приглашение не от одного даже, а сразу от нескольких мэров французских городов. Пригласили они меня не только и не столько как писателя, более или менее известного в их стране, а главным образом как непосредственного участника Сталинградской битвы по случаю ее 50-летия. И вдруг я обнаружил, что эту дату торжественно отметила вся Франция. И всюду, где бы я ни был, стар и млад в один голос говорили мне одно и то же: там, на берегах Волги, вы, русские люди, спасли не только себя, но и нас, французов. Во всех городах, которые я посетил - а это были Париж, Дижон, Лилль, Кан и другие, либо площадь, либо станция метро, как, скажем, в самой столице, либо улица, либо школа названы именем Сталинграда. А до этого мне довелось побывать в Бельгии, Голландии и во многих других странах Европы, и там я встречался с названием Сталинград.

Во Франции же меня пригласили посмотреть грандиознейший памятник-мемориал, посвященный по сути второй мировой войне, воздвигнутый на берегу Ла-Манша, там, где летом 1944 года высаживались наши союзники, открывая наконец-то второй фронт.

Подходим к дверям мемориала. Их две. Над правой дверью - огромная цифра: "1939". Над левой - "1945". Указаны таким образом год начала и год окончания войны. Входим через правую дверь. Сразу же оказываемся перед широкой лестницей без ступенек. Медленно спускаемся по ней и сейчас же оказываемся на самой войне со всеми атрибутами и прелестями. Современные средства электроники, собранные со всех фронтов документальные кинохроники создают полную иллюзию сражений. Прямо на твоих глазах рушатся под бомбами с оглушающим грохотом древнейшие города матушки-Европы, отовсюду летят, казалось, прямо на тебя трассирующие пули, и ты невольно пригибаешься. Спускаемся все ниже и ниже, как в преисподнюю. Перед самой нижней точкой рука гида дотрагивается до твоего плеча, дает знать, чтобы остановился и посмотрел наверх - там крупнейшими латинскими буквами написано: "Сталинград".

И тут сердце мое радостно вздрогнуло: от этой точки широкая лестница, озвученная страшным голосом войны, поведет меня, правда, очень медленно, но вверх, к левой двери, над коей начертана цифра "1945" - иными словами сказать, поведет и выведет прямехонько к Победе! Придя в себя, подумалось: союзники наши по антигитлеровской коалиции в данном случае проявили и порядочность, и объективность: засвидетельствовали сами наконец, что перелом во всей второй мировой войне в пользу для всего спасенного человечества произошел не где-нибудь еще, а именно в России.

А ведь из всего, сказанного выше, ясно, что великая наша Победа принадлежит не только мне, моим однополчанам, вам, мои соотечественники и сограждане, но всем людям нашей планеты по имени Земля. Но она, Победа, в то же время есть не что иное, как великое национальное наше достижение, символ нашей гордости, как нетленное и не тускнеющее от времени богатство, как наследство, принадлежащее по праву всем сменяющим друг друга поколениям россиян.

Мы, воевавшие в Великую Отечественную, оказались на наше и нашей Родины счастье ребятами очень памятливыми и, воюя, чутко прислушивались к напутственному голосу наших предков, к голосу известных и безвестных ратников на бранных и на всех других полях, где созидалось в крови и муках великое детище - уникальнейшая, невиданная доселе миру страна с ее песенным и бессмертным именем - Россия.

Сохраним же ее на веки вечные для грядущих поколений! Помните, люди, что за нее, за Россию, за Отечество наше возлюбленное, пролито так много крови, что сравнение с морем, даже с океаном уже не покажется гиперболой.