Отдыхая как-то в санатории Марфино, гуляя по аллеям, я встретил своего товарища по Клубу Героев Советского Союза Москвы и Московской области Григория Черкашина. Нетрудно догадаться, о чем ведут беседу при встрече ветераны, чья молодость была опалена пламенем войны, тем более что оба мы летчики, да и воевать нам довелось на одном и том же типе самолетов - штурмовике Ил-2.

Удивительно и то, что страницы нашей биографии написаны словно под копирку: оба родом из крестьянских семей, свое детство провели в Сибири - он в Красноярском крае, а я в Кемеровской области, так что мы по праву считаем себя земляками. На изломе 30-х годов мы остались без отцов, не имея возможности учиться в институте, Григорий пошел работать на паровозо-вагонный ремонтный завод, а я поступил в металлургический техникум. А далее у нас за плечами аэроклуб, военная авиационная школа и фронт...

Свое первое боевое крещение младший лейтенант Черкашин, выпускник Чкаловской военной авиационной школы, получил в ноябре 1943 года на 3-м Украинском фронте.

Затянувшаяся осенняя распутица превратила дороги в сплошное месиво, глина кусками липла к солдатским сапогам, колеса самолетов по ступицы вязли на грунтовых аэродромах, и для выполнения взлета в этих условиях, тем более с боевой нагрузкой, необходимо было высокое мастерство.

- В эти дни полеты выполняли только "старики", - вспоминал Григорий.

Но на фронте "стариками" принято было называть не по возрасту, а по боевому мастерству, и такие двадцати-двадцатипятилетние летчики, как Иван Филонов, Николай Прибылов, Владимир Серегин, Никита Дьяконов, были гордостью не только своего 672-го штурмового авиаполка, но и всей дивизии. Их имена не раз отмечались в приказах командующего 17-й воздушной армией, которой руководил генерал В. Судец.

Несмотря на это, ввод в строй Григория и его товарищей не затянулся, и уже к концу месяца он совершил семь боевых вылетов. Это, пожалуй, самый опасный рубеж для молодого летчика.

Незаметно для себя он вжился во фронтовую обстановку. А она была жестокой и неоднозначной: то зияла рваными пробоинами в обшивке штурмовика, то леденила сердце необратимым "С задания не вернулся", и лишь стакан с фронтовыми ста граммами, прикрытый черной корочкой хлеба, на ужине напоминал о боевом товарище.

- Не думал я, - с грустью в голосе говорил Григорий, - что к концу войны из 23 экипажей, прибывших тогда, в 43-м году, в 306-ю штурмовую авиадивизию, останутся в живых только два - Говорунова и мой. - И, помолчав секунду-другую, добавил. - Вот какой ценой достигалась наша Победа...

Целеустремленность, трудолюбие и организаторские способности молодого летчика не остались незамеченными, через месяц Черкашина поставили ведущим пары. С каждым вылетом приобретался новый опыт, ему уже стали доверять водить группу штурмовиков в составе звена, шестерки и даже большей группы. Обладая высокой техникой пилотирования, он в самых сложных условиях погоды, преодолевая заградительный огонь зенитных батарей противника, точно выводил Илы на цель и мастерски наносил удары по траншеям и окопам, по танкам и артиллеристским позициям противника. Более семидесяти раз он вылетал на разведку и фотографирование и всегда представлял ценные сведения для командования.

В конце войны отважный летчик едва ни угодил в объятия смерти. 18 марта 1945 года при выполнении боевого задания самолет Черкашина был поврежден зенитной артиллерией противника. Была перебита масляная система двигателя, мотор стал работать с перебоями. Пришлось садиться на передовой наших войск.

- Самолет при этом разрушился, воздушный стрелок погиб, а меня, - говорит Григорий, - выбросило из кабины. Когда пришел в сознание, попросил, чтобы доставили в свою часть.

Несмотря на уговоры врача пройти госпитализацию, он категорически отказался и, отлежавшись в полковом лазарете, вновь приступил к выполнению боевых заданий.

За 175 успешных боевых вылетов на штурмовку живой силы и техники противника Черкашин был представлен к званию Героя Советского Союза.

Много раз ему приходилось вести бой с истребителями противника. И, хотя случалось приводить на аэродром опаленный огнем, иссеченный пулями свой Ил, судьба его хранила. Что здесь - фронтовое счастье, удача, везение? Может быть, и то и другое в начале, но главное - мастерство: летное, тактическое и огневое. Умение четко и рационально строить каждый маневр с учетом наземной и воздушной обстановки стало неизменным для него правилом. Только это позволило ему выйти победителем, казалось, из безысходной схватки с двумя истребителями противника.

...В тот пасмурный весенний день он повел на очередную штурмовку группу Илов. Шли к цели без сопровождения истребителей, плотно прижатые к земле хмурой облачной рванью. В такую непогоду встреча с вражескими истребителями была маловероятной. Однако фашистские стервятники, не имея превосходства в воздухе, как в начале войны, подстерегали наших бомбардировщиков и штурмовиков в облаках или делали атаки со стороны солнца. Так было в межозерье Балатон - Веленца. Два фашистских истребителя камнем свалились из-за облаков. Цветные ленты снарядов, трассирующих пуль лавиной пронеслись над кабиной штурмовика ведущего, едва не срезав воздушный винт.

- Мелькнул в памяти весь арсенал тактических приемов, - говорит Григорий, - и я тут же максимально прижал свой Ил к земле, да так, что едва не задевал верхушки деревьев, тем самым лишив возможности противника атаковать снизу. А когда после очередной атаки чуть выше проскользнуло поджарое тело "мессершмитта", тут я не упустил момента и обрушил на него всю мощь бортового огня. "Мессер" клюнул носом и, разваливаясь на части, рухнул в Балатон.

- Победа, командир! - услышал летчик в наушниках шлемофона голос стрелка Сазонова. - Этот отлетался, а второй рванул в облака, словно очумелый!

За полтора года непрерывных боев на фронте Черкашин выполнил 240 боевых вылетов. Войну закончил кавалером семи орденов и Золотой Медали Героя.

Напряженная боевая работа на фронте, особенно контузия, отразились на состоянии здоровья, и в 1948 году он был уволен из Вооруженных Сил. Однако тоска по штурвалу самолета не угасла, и небо не отпускало его.

После многочисленных переучиваний в Аэрофлоте он начал доставлять пассажиров на таких самолетах, как По-2, Ли-2,

Ил-12 и Ил-14. Ему одному из первых доверили штурвал реактивных лайнеров Ту-104 и

Ту-154. Радиус его полетов расширился не только над территорией нашей Родины, но и далеко за ее пределами.

В настоящее время полковник Черкашин на пенсии, ведет активную работу по патриотическому воспитанию молодежи. Многие годы он является руководителем Совета ветеранов в Юго-Западном округе столицы.

В свои 80 лет он выглядит, как и всегда, орлом. Авиация и особенно военная, фронтовая получше хваленого женьшеня продлевает молодость.