Частенько, проезжая по служебной надобности через Минеральные Воды, я сожалел, что опять не смогу посетить отделение пограничного контроля «Минводы-Аэропорт». Там, как мне рассказали, проходит службу майор Анатолий Авилкин, человек с очень интересной судьбой. И рассказали не на Ставрополье, а в пригороде Владикавказа, где проживают вышедшие из Чечни казаки.
     Как казак, я считал своим долгом встретиться с бывшим атаманом, бывшим депутатом Грозненского горсовета, участником первой чеченской кампании Анатолием Авилкиным. И, конечно же, встретился. Правда, мимолетно.
     Оказалось, что в Чечню их род завели антиказачьи репрессии, начавшиеся на Кубани в начале 30-х годов. Прадед, Федор Северьянович Кулик, высланный в сибирскую тайгу, наказал своей семье укрыться на Кавказе.
     Что и было сделано. Более того, благодаря обращениям к самому Сталину удалось вернуть из ссылки прадеда. Правда, о родной кубанской земле мечтать уже не приходилось.
     Но и Грозный для казаков вовсе не стал чужим и грозным. По словам Анатолия Николаевича, никаких притеснений они не испытывали:
     - Один чеченский историк даже статью написал, - мол, терские казаки пошли от их ветви, принявшей христианство. Возможно, так считал и Дудаев, стараясь привлечь на свою сторону Грозненский отдел Терского казачьего войска. В общем-то деление на своих-чужих пошло после захвата дудаевцами архивов. И «репрессировали» в основном людей, приехавших в республику после 1944 года. Их обвиняли в том, что они заняли дома выселенных советской властью чеченцев. Кстати говоря, о беспределе, творимом в Чечне, знали в Кремле, но мер не принимали!
     В 1990 году Анатолия Авилкина избрали депутатом Грозненского городского совета. А через два года ему удалось успешно окончить исторический факультет Чечено-Ингушского госуниверситета.
     Но казаки, как и многие другие жители Чечни, отлично понимали перспективы развития нового режима. И когда в 1993 году на одном из очередных кругов во Владикавказе к ним обратился начальник только что выведенного сюда из Азербайджана погранотряда, приглашение приняли.
     И стали терцы, как когда-то их прадеды, охранять Государственную границу России, выбрав для проживания заброшенный Попов хутор, основанный когда-то кубанскими казаками.
     Первым атаманом стал Авилкин. Может быть, это просто везение, но государство тогда показало прямо-таки государственный подход к делу возрождения казачества: и деньги выделило, и окружило переселенцев настоящей заботой. Немалая заслуга в этом мэра Владикавказа Михаила Шаталова, потомственного казака.
     Пограничная служба для Анатолия Авилкина началась в феврале 1994 года с должности заместителя командира инженерно-саперной роты Владикавказского погранотряда. Туда же, командиром взвода, устроился другой грозненский казак - прапорщик Геннадий Ярыков.
     Что значило быть сапером в те годы, да на Северном Кавказе, никому пояснять не надо. Ведь пограничники, хоть и не столь активно, как другие войска, но тоже принимали участие в жестокой и странной первой чеченской кампании.
     - Особенно запомнилось мне, - говорит майор Авилкин, - разминирование здания бывшего КГБ в Грозном. Только успеем снять несколько мин по комнатам, как тут же, на обратном пути, находим новые растяжки. Очень опасно было. Одно радовало: мать мою, Зинаиду Григорьевну, война не задела. Из Грозного она уехала только в 1997 году, оставив свою квартиру на попечение соседей.
     Боевую службу в Чечне Анатолия Авилкина командование отметило медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и знаком «За отличие в пограничной службе» (тоже II степени).
     В 1996 году он поменял «профиль работы», став начальником погранзаставы «Кармадон» Владикавказского погранотряда. А через три года возглавил другую горную заставу. Там же до своего декретного отпуска служила его супруга - Лариса Юрьевна.
     Январь 2000 года вновь изменил службу майора Авилкина: перевели его «ближе к цивилизации» - начальником смены отделения погранконтроля «Минеральные Воды-Аэропорт». Профиль, конечно, совершенно отличный от заставского. Но Анатолий Николаевич быстро освоил премудрости этого дела и работает качественно, как он привык относиться к любому поручению. Казак все-таки!
     В казачьих традициях он воспитывает и своих сыновей: одиннадцатиклассника Александра, семиклассника Андрея и совсем маленького Даниила. Старший уже примеряет отцовскую военную форму и серьезно готовится к поступлению в пограничный институт. А младшие выбор пока не сделали. Но по их глазам видно, что погоны они тоже наденут.