на главную страницу

30 Мая 2002 года

Линия жизни

Четверг

Продолжение военно-полевого романа

Петр АЛТУНИН,"Красная звезда".



Год назад в нашей газете был опубликован очерк "Военно-полевой роман". В нем рассказывалось о Саше Соловьеве, старшем лейтенанте, командире разведывательного взвода. Почти с самого начала второй чеченской кампании он со своим взводом побывал в самых "горячих" местах - в боях за Грозный, в Аргунском ущелье, Самашках... Выполняя одно задание за другим, разведчики скрытно проникали в расположение боевиков, добывали данные о их расположении, численности, передвижениях. Не всегда все проходило гладко, нередко вспыхивали скоротечные, подчас ожесточенные схватки. И всегда с ним рядом незримо присутствовала его "ангел-хранитель" - Марина Линева, сержант, радистка, державшая связь с разведчиками.
Марина была невестой Александра. Еще в Нижнем Новгороде, где он по окончании Новосибирского высшего общевойскового училища начинал службу в отдельном разведывательном батальоне, произошла их первая встреча, зародилась их любовь. А испытание ее пришлось на Чечню: туда вскоре был переброшен разведбат. После адаптации к обстановке разведчики приступили к своей нелегкой работе. Обычно уходили в ночь. И каждый раз с нескрываемым волнением смотрела Марина вслед Саше.
Поистине, как в известной повести Э. Казакевича "Звезда", когда герой книги лейтенант Травкин (а его прототипом был сам Эммануил Казакевич, тоже разведчик) исчезал за линией фронта, а связь с ним держала радистка Катя, его любимая девушка. На первый взгляд, там разведчикам было сложнее: их напрочь отделяла от своих линия фронта. Но еще как знать, где больше требовалось зоркости: отряды боевиков непрестанно были в движении и могли появиться в совершенно неожиданных местах.
В конце концов так и вышло. Когда уже позади были многие десятки разведывательных вылазок, взвод Соловьева попал в засаду. Он отразил нападение боевиков, но и у самих без потерь не обошлось. Осколки от разорвавшегося фугаса тяжело ранили командира: иссекли руки, ноги, повредили зрение. Подчиненные вынесли его из боя, оказали первую помощь. А там и медики подоспели. И лейтенант Соловьев прошел через все предназначенные для тяжело раненных этапы: от медсанбата до Главного госпиталя имени Бурденко и Центрального госпиталя имени Вишневского.
В отличие от Кати из повести Казакевича сержанта Марину Линеву ввиду обострившейся в это время в Чечне обстановки в числе других девушек отправили в Нижний Новгород, в пункт постоянной дислокации своей дивизии, и она не могла, как литературная героиня, до исступления повторять в микрофон: "Звезда. Звезда"... Лишь когда от Саши не стало вестей, она бросилась на его поиски. Нашла в Самаре. Вместе с матерью Александра, приехавшей из Сибири, выхаживали его.
Сделаем паузу. Разве мало случаев, когда в таких обстоятельствах или сам израненный воин не хочет быть в тягость своей девушке и освобождает ее от всех обязательств, или невеста, навестив своего нареченного в госпитале и увидев, каким он стал, исчезает из его поля зрения...
Тут тоже при первой встрече в госпитале Саша не избежал слов: "Ты свободна, Марина. Жалости мне не надо"...
Но не такова была Марина. Она не дала ему продолжить фразу, которая могла быть такой: "Ты молодая и красивая... А я, видишь..." Лишь сказала: "Ты мне дорог любой"...
А Саша тогда был на "растяжках". Это со временем благодаря искусству медиков из "Бурденко" и "Вишневского" он смог узнавать себя в зеркале. С Соловьевым основательно поработали пластические хирурги и микрохирурги (больше всего - полковник Алексей Столярж), гастроэнтерологи и офтальмологи. Для протезирования кисти офицер был направлен в Германию, и, когда я с ним встретился первый раз, он уже с палочкой прогуливался по территории госпиталя и зубрил правовую науку - на созданных в госпитале юридических курсах преподаватели университета читали раненым лекции.
Поднимало дух и то, что в дополнение к имевшемуся уже у старшего лейтенанта ордену Мужества в госпитале ему вручили еще два таких же, нашедших своего героя ордена. У Соловьева стало три ордена Мужества!
А потом в госпитале Вишневского была свадьба - молодые поженились. Командование госпиталя, друзья сделали все возможное, чтобы она была по-настоящему веселой. Красногорская администрация вручила новобрачным приветствие главы Подмосковья Бориса Громова. А потом на украшенных цветными лентами машинах покатили на Поклонную гору, к могиле Неизвестного солдата...
Александр Соловьев, а с ним и Марина выразили желание продолжать службу в армии. И им пошли навстречу.
А теперь сделаем еще одну паузу. Бывает и что "свадьба пела и гуляла", и обещания щедро раздавались молодым, и молодые заверяли друг друга быть вместе "и в горе, и в радости", а, смотришь, потом все разладилось...
...Недавно по долгу службы мне пришлось снова быть в госпитале Вишневского. Мы уже закончили беседу с заместителями начальника госпиталя полковниками медицинской службы Иваном Бравко и Сергеем Пикуриным, которые принимали непосредственное участие в судьбе Соловьева, и я спросил: - А что сейчас с Сашей?
- Да он вчера к нам приехал. Служит в своей дивизии. Уже капитан. А приехал, как мы его и просили, на профилактику.
Мы встретились с Александром в палате его друга: они "резались" в шахматы.
- Ну что, победила дружба? - подытожил Александр.
И мы снова, как год назад, ведем беседу. Он подвижен, уверен в себе.
- Да, служу. В Нижнем, в своем отдельном батальоне. Приехал как раз, когда только присвоили "капитана". Поэтому товарищи сразу повезли "обмывать"...
Поднимали тогда тосты однополчане не только за капитанские звездочки, но и за тех, кто был в Чечне (а был весь батальон во главе с командиром подполковником Владимиром Самокруткиным, который и вводил и выводил батальон), за тех, кто не вернулся...
Из разговора я узнал, что Соловьева назначили начальником группы обработки информации. Работа ему знакомая: анализировать разведданные, проверять занятия в подразделениях по ведению радиоэлектронной разведки и т.п.
Почитал Александр новую учебную литературу, да и от прежней учебы многое сохранилось, а практику прошел в Чечне. Дело, сказал он, идет нормально.
У Саши и планов полно:
- Есть перспектива на курсы "Выстрел" поехать, закрепить знания, а там - в Общевойсковую академию поступить.
- А как Марина?
- Все нормально, даже очень...
- А с квартирой как?
- Пока никак...
Оказалось: вернулся в часть - в комнату общежития, где раньше жил, уже поселили других лейтенантов. Их тревожить не стал. У Марины мама в Дзержинске - пожили какое-то время там. Но это ведь от Нижнего Новгорода два с половиной часа езды.
Сейчас снимают частную однокомнатную квартиру. 400 рублей компенсирует воинская часть, а хозяйка берет больше тысячи. Это при том, что получка у капитана Соловьева - 2.300 рублей, а у Марины - 1.200...
Саша помолчал:
- Но я ведь не один такой в батальоне. И другие были в Чечне, есть и с ранениями...
И тут хочется сделать еще одно отступление. Да, жилищный вопрос в армии тяжелейший. Да, молодые и уже не очень молодые офицеры и прапорщики по пять-семь лет ожидают квартиры.
Но ведь и в этой очереди есть свои отличия. Передо мной капитан, проползший на животе, почитай, всю Чечню, израненный с головы до ног, сшитый-перешитый в госпиталях после ранения, но не потерявший веру в свое Отечество, которое его послало на войну. Он и сегодня продолжает службу. Награжден тремя орденами Мужества (таких в Вооруженных Силах два-три человека). И рядом жена его, уже сержант, Марина Соловьева, имеющая 70 парашютных прыжков, награжденная медалью Жукова. И как они живут? А вот так, с альтернативой: или два с половиной часа туда и столько же обратно ехать к маме в Дзержинск, чтобы там переночевать, или отдавать третью часть получки за комнату...
Разве можно так?


Назад
 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker