на главную страницу

8 Июня 2002 года

История Отечества

Суббота

Дважды, трижды погибшие

Павел ГЕРАСИМОВ, "Красная звезда".



     Многие воины, числившиеся погибшими и пропавшими без вести в Великую Отечественную, но все-таки вернувшиеся из боя, из плена, так и остались "мертвыми душами" . Время работы над ошибками в архивах до сих пор не наступило. Сейчас можно привести немало досадных примеров, когда даже среди ныне здравствующих ветеранов войны находятся увековеченные в Книгах Памяти как "погибшие"! В ряде памятных изданий количество ныне живущих воинов, числившихся пропавшими без вести, достигает более половины, а значительная часть погибших оказалась, наоборот, не включенной в скорбные списки. За нелепейшими фактами нашей действительности кроется большая и нерешенная проблема последствий войны - персональный учет безвозвратных потерь.
     Учет потерь личного состава Красной Армии велся из рук вон плохо и до Великой Отечественной войны, и во время войны. В послевоенных документах ГШ ВС СССР одной из главных причин всех неудач этой работы называется отсутствие постоянного исполнителя, который в полной мере отвечал бы за организацию учета. Всю войну учет погибших поочередно вели в системах то Генерального штаба, то Главного управления формирования и укомплектования войск, то Центрального бюро по персональному учету потерь личного состава действующей армии, то Главного управления кадров. Также этим занимались штабы фронтов, армий, видов и родов войск, деля между собой ответственность. А в самих войсках, особенно во вновь сформированных частях и соединениях, в учете погибших царил хаос. "Положение о персональном учете потерь и погребении в военное время", появившееся за три месяца до начала войны тиражом всего 26 тыс. экземпляров, своевременно не довели до личного состава, и оно в дальнейшем не возымело какой-нибудь роли. Солдат, офицер, становясь свидетелем гибели сослуживца, ничего не знал о своих последующих действиях, не знали, как отчитываться за погибшего в штабах частей.
     Недостатки организации и ведения персонального учета безвозвратных потерь в годы Великой Отечественной войны отразились в целом ряде тяжелых последствий. Однако строка безвозвратных потерь в официальной статистике должна была быть, и она, конечно, всегда имелась. На 1 июня 1946 года, по спискам войсковых частей, лечебных учреждений, военных комиссариатов и других источников, погибли и пропали без вести 8 млн. 240 тыс. 362 человека - это была первая цифра. Ровно через год она увеличивается на 1млн. 678,22 тыс. - пришли дополнительные сведения на основании запросов и писем по розыску военнослужащих, с которыми прекратилась связь в военный период. Время от времени цифра продолжала подрастать. Согласно последним данным, безвозвратные потери Вооруженных Сил СССР с 1941 по 1945 год составили 11 млн. 944,1 тыс. человек. Тем не менее придется признать - число это некорректно, поскольку является весьма условным понятием (существуют недобросовестные измышления, еще более многократно и произвольно приумножавшие приведенную выше цифру).
     На протяжении всего послевоенного периода историки, задавшиеся целью подсчитать наши общие безвозвратные потери, фактически каждый раз используют и суммируют одни и те же цифры, бережно хранимые ЦАМО и другими архивами. Меняются только слагаемые: убитые, пропавшие без вести, попавшие в плен и не вернувшиеся из него, умершие от ран и болезней. Между тем заложенные архивами сведения о потерях только недавно стали изучаться отдельными исследователями на предмет достоверности. В дополнительной работе на первый взгляд в свое время не было никакой необходимости, поскольку достоверность сведений подкреплялась подлинностью самих документов - донесениями о потерях. С последними как раз самая большая незадача и вышла. Имели они порой самый противоречивый характер и наряду с другими также исправно заносились и скрупулезно помечались архивами. На то они и архивы.
     Историко-архивный поисковый центр "Судьба" Ассоциации "Военные мемориалы" к подобному заключению пришел в ходе беспрецедентного специального исследования, на примере анализа безвозвратных потерь 43-й и 2-й Ударной армий. При этом рассматривался не весь их боевой путь, а определенные места дислокаций, боевых действий, где их части и подразделения понесли наибольшие потери. Для 43-й армии Западного фронта таким местом стал плацдарм Красная горка. По данным ЦАМО, на небольшом пятачке земли площадью 3,5 км на 2,5 км с марта 1942 по март 1943 года погибли 4 тыс. 800 военнослужащих. Поисковики занесли всех поименно в компьютер, создав персональную базу данных. И стали с ней работать. Начались поисковые экспедиции и тщательная работа с документами, по каждому погибшему проверялась вероятность повторных, то есть более поздних донесений, пошли запросы в военкоматы и по месту жительства - подтверждаются ли факты гибели?
     Оказалось, что, например, красноармеец Дмитрий Безносиков, хотя и числится погибшим 10 апреля 1942 года и место захоронения его известно, на самом деле намного пережил однополчан, оросивших кровью землю Калужчины. Сотрудниками "Судьбы" был направлен запрос в Прилуцк, в тот самый военкомат, откуда красноармеец призывался на фронт. Прилуцкий военком в Москву не замедлил отписать бумагу, изумив получателей тем, что хорошо знал этого человека, поскольку доводится ему сыном. Его отец, Дмитрий Дмитриевич, призванный на Западный фронт, прошел всю войну, благополучно вернулся в 1945-м, учительствовал в школе и дожил до 1984 года (?!).
     Другой красноармеец, Синкин Яков Иванович, "убит" 12 апреля 1942 года - в пятистах метрах восточное деревни Большое Устье. Жена фронтовика Ольга Николаевна рассказала поисковикам, что в тот день, когда Якова посчитали погибшим, он был ранен. Стрелка подобрало другое подразделение и отправило в госпиталь. После излечения тот попадает в новую часть. Во время войны на Якова ей пришли две похоронки, а вскоре оплаканный муж вернулся домой. На этом этапе и исправить бы ошибку в архиве, но далеко не все по возвращении с фронта становились на воинский учет, многие так и пребывали в списках погибших, даже не подозревая об этом. Кстати, для 84 тыс. 252 офицеров собственная участь "погибших" была очевидна, поскольку семьи на основании похоронок продолжали до 1960 года получать пенсии, пока ошибку не исправили.
     Редко что менялось и в обратном случае - военкоматы, загруженные другими делами, не оповещали отдел учета персональных потерь о том, что человек остался жив. Лет через 10-15 для военных комиссариатов "формальность" вообще теряла всякую актуальность, особенно касаемо непризывного возраста.
     "Судьбе" удалось выявить примерно 90 процентов тех, кто "по-настоящему" погиб на плацдарме - в братские могилы захоронены более 3 тыс. военнослужащих. Якова Синкина вычислили не сразу, и теперь его имя ради исторической правды с мемориальных плит придется убрать. Впрочем, неизвестно, как отнесся бы к такой развязке сам фронтовик, если был бы жив. К примеру, один ветеран из местного Жуковского района, аналогично громивший врага под знаменами 43-й армии и учтенный "убитым", прознав, чем занимается ассоциация, просил в любом случае вынести на еще не готовые мемориальные плиты свою фамилию: "Я там кровь пролил, я там записан погибшим, пусть и мое имя тоже будет!"
     ...Когда разобрались с первой тысячей числившихся погибшими, выяснилось, что каждый десятый попал в этот список ошибочно. Бойцы всем смертям назло (и архивным сведениям вопреки) ушли с плацдарма живыми, многие дошли до Берлина, а некоторые здравствуют и поныне. Работа пока не закончена. Предстоит установить "действительную" судьбу еще трех тысяч человек, павших, по данным ЦАМО, на плацдарме.
     К не менее неожиданным итогам пришли поисковики в результате анализа потерь 2-й Ударной армии Волховского фронта. Адекватно исследовалось только одно локальное место - на сей раз близ деревни Мясной бор на Новгородщине. В течение четырех месяцев, с января по апрель 1942-го, там непрерывно лилась кровь бойцов 2-й Ударной. В отличие от Красной горки работа там завершена полностью. Поисковики ассоциации определили, что 12 тыс. 802 павших на исследуемом участке плацдарма - завышенная цифра. Фактически она равна 11тыс. 516. То есть около полутора тысяч военнослужащих пришлось исключить из списка безвозвратных потерь. Некоторых - дважды, трижды! Дублирование учета потерь - типичный случай в этой неразберихе. Ошибки закладывались еще на уровне ротных и полковых канцелярий, конечно, без какого-либо на то умысла. Происходило это, как правило, вследствие скоротечности боев, частой смены позиций, быстрого перехода территории от одних к другим, но прежде всего в результате формального отношения к солдатскому медальону.
     Как в развитии действия вершилась дутая статистика, доходчиво мне объяснил главный специалист ассоциации Дмитрий Соколов.
     - После боя комбат майор Иванов, к примеру, пишет вышестоящему начальству донесение о том, что батальон отступил, несколько погибших красноармейцев остались на занятой территории. Донесение фиксируется в отделе учета персональных потерь и бюро писем Главного управления формирования и комплектования войск Красной Армии. Погибших учли. Через день - контрнаступление. После боя похоронная команда из состава другого батальона другой дивизии собирает солдатские медальоны, документы, в том числе и погибших ранее. Пишется донесение. Подчиненных майора Иванова снова учли. Как вы догадались - как погибших не его подразделения. Если не оставалось времени на захоронение, что часто диктовалось фронтовой обстановкой, несчастных впоследствии учитывали в третий раз, например, по данным сохранившегося почтового отправления. Таким образом, один и тот же красноармеец может трижды числиться в ЦАМО "убитым". Впервые за пятьдесят с лишним лет мы только прикоснулись к этим документам, до полного установления истины еще очень далеко.
     В ходе исследования сотрудники ассоциации обнаружили дублирование учета потерь и в совершенно иной интерпретации, но также заставившей "гулять" цифру безвозвратных потерь.
     - Часть погибших офицеров до сих пор числятся в 9-м отделе ЦАМО - в картотеке учета потерь рядового и сержантского состава, - говорит руководитель "Судьбы" Вадим Мартынов. - Ну и, конечно, в своем хранившем личные дела 11-м отделе архива! Один из них, например, погибший в окружении командир 1238-го стрелкового полка 327-й дивизии подполковник Александр Болотов учтен дважды: как пропавший без вести в мае 42-го и как пропавший без вести красноармеец в марте 43-го. В Уральской же Книге памяти погибший подполковник увековечен рядовым. Учетные карточки таких "красноармейцев" сейчас передаются по своему адресу.
     Если в донесении о потерях была искажена хотя бы одна буква в фамилии, оплошность писаря также стоила немало. И немудрено при несовершенной системе учета такому было случиться, когда донесение шло из взвода в роту, из роты - в батальон и т.д. Потом данные о погибших собирались в штабе дивизии и раз в две недели направлялись в Главное управление формирования и комплектования войск Красной Армии. Разумеется, в случае орфографической ошибки военнослужащий учитывался дважды. Во-первых, как пропавший без вести - с правильной фамилией и как убитый - с искаженными биографическими данными.
     Ущербной в учете потерь была практика получения "фактов" со слов, на самом деле подменяемых свидетельствами, порой не всегда верными. После выхода из окружения очевидца чьей-либо гибели или просто бойца того же взвода приглашали в особый отдел и по существу расспрашивали. Затем на основании этой беседы рождалось донесение о погибшем...
     Главным же итогом всего исследования стал вывод: после понесенных больших "потерь на бумаге" цифру безвозвратных боевых потерь Вооруженных Сил СССР, которую мы имеем, вполне определенно можно считать завышенной. Насколько? На этот вопрос сейчас не ответит никто. Это вопрос колоссальной работы, проделать которую хватит целому поколению, но многое восстановить уже невозможно - ушло время. Похоже, что парадоксы персонального учета погибших так парадоксами и останутся, а цифра, ставшая великой ценой нашей Победы, - "белым" пятном родной истории.

     На снимке: Вяземское мемориальное кладбище "Поле Памяти".


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker