Генерал-лейтенант Николай Панков:
     - Хотел бы вначале обратить внимание собравшихся на то, что в настоящее время в рядах офицерского корпуса России вместе с вами проходят службу 162 Героя Советского Союза и Российской Федерации (17 и 145 человек соответственно), 16 из которых обучаются в вузах Минобороны. Без какой-либо патетики скажу: вы - гордость нашей армии и флота, золотой фонд российских Вооруженных Сил. Мы собрали вас сегодня не только как профессионалов, удостоенных высших наград Родины, но и как людей, являющихся носителями высоких нравственных качеств. Вы продемонстрировали в боевых условиях силу личного примера, и мы ждем, что вы и в дальнейшем будете эталоном мужества, героизма, профессионального мастерства - качеств, испокон веков присущих воину России. В нашей стране и армии Георгиевские кавалеры, Герои Советского Союза всегда были ярким ориентиром, достойным подражания. И ныне Герои Российской Федерации должны быть не только образцом профессионализма, но и чистым нравственным примером для всех военнослужащих наших Вооруженных Сил.
     Мы намерены несколько скорректировать нашу работу в отношении Героев. В частности, вести их персональный учет, вопросы образования, прохождения военной службы, служебного роста. В неформальной обстановке мы должны чаще сопоставлять наши точки зрения по важнейшим проблемам армии и флота. Мне, например, далеко не безразлично ваше мнение о подготовке офицерских кадров, реформировании армии, реализации в Вооруженных Силах кадровой политики в целом.
     Руководство Минобороны старается делать все, чтобы сегодняшние преобразования шли в абсолютно спокойном, плановом ритме. И примеры тому есть. Вы знаете, что мы перешли в настоящее время на трехвидовую структуру Вооруженных Сил. Согласитесь, сделано это было без крикливости и саморекламы, говоря военным языком, с минимальными потерями. Как, впрочем, объединение двух военных округов, создание новых родов ВС, другие новации.
     Понятно, что вопросы это непростые, порой болезненные. Какие-то структуры упраздняются, в том числе в центральном аппарате. Но опыт показывает: некоторые звенья сегодня нужно, наоборот, возрождать. Так, принято решение о воссоздании Военной инспекции Министерства обороны РФ. Эта структура будет подчинена непосредственно министру обороны, и сейчас практическая работа в этом направлении уже ведется. Мы убеждены, что это необходимо.
     Отметил бы и такую, на мой взгляд, немаловажную деталь: Управление военного образования вновь вошло в состав Главного управления кадров. Полагаю, министром обороны на этот счет принято правильное решение. Ведь есть мировой опыт, опыт других силовых структур России. Мы же пока, к сожалению, существенно недорабатываем в вопросах подбора и изучения граждан, поступающих в военно-учебные заведения Минобороны. Вот сейчас у нас завершаются выпускные экзамены, и мы в очередной раз отмечаем, что процент отчисляемости курсантов, хотя и значительно снижен, все-таки остается высоким. А причина одна - слабое изучение абитуриентов.
     Это серьезная недоработка военкоматов, кадровых органов. Подчас создается впечатление, что нам безразлично, кто придет в вузы. Другие же силовые структуры просто не могут себе позволить подобное. Взять хотя бы военно-учебные заведения внешней разведки. Человека с улицы они не возьмут. Почему же мы не заимствуем у наших коллег этот опыт? Например, поручительство одного-двух сотрудников той или иной структуры (школы, техникума, военкомата) было бы очень кстати будущему курсанту.
     Речь сегодня идет в полном смысле слова о судьбах десятков тысяч офицеров. Поэтому не случайно мы проехали по всем военным округам, поработали на местах. Наработки прошлых лет все же не пропали. Там, где кадровые органы возглавляют офицеры с большим жизненным и служебным опытом, даже болезненные вопросы сокращения ВС протекают достаточно спокойно. Но есть проблема, решение которой вне компетенции командиров на местах. Я имею в виду социальные условия жизни военнослужащих. Понимаю, что это очень болезненная тема. Все мы ждем 1 июля, чтобы почувствовать плоды намеченных руководством страны мер. После чего каждый для себя, видимо, сделает окончательный вывод: лучше или хуже стало. Но я бы хотел обратиться к вам - командирам, героям. Призываю вас использовать весь свой авторитет, колоссальный потенциал для позитивного влияния на офицерский корпус России, разъяснение принимаемых социальных мер. Как вы помните, Президент Российской Федерации неоднократно подчеркивал, особенно в последнее время, что вопросы повышения денежного содержания военнослужащих будут находиться в центре его внимания, что это будет не одноразовая акция, а непрерывный процесс. Лично я без всякой рисовки, глядя вам в глаза, скажу: верю в это.
     Но два важных момента в этом остались почему-то незамеченными. Впервые военнослужащих законодательно приравняли, так сказать, к элите государственных служащих - федеральным государственным служащим. И второе. В отношении военнослужащих в федеральном законе о бюджете будет закладываться компенсационная поправка на инфляцию.
     Мы сейчас столкнулись с фактами, когда офицер отказывается поступать в академию или университет. Я не хотел бы далее развивать эту тему. Вряд ли это типично для всех наших вузов. Но почему так происходит? Почему сегодня все же падает престиж офицерского звания, офицерской должности? Я буду вам признателен за высказанные и на этот счет мнения и предложения.
     Полковник
     Александр ЧЕРНОЖУКОВ (Военная академия
     Генерального штаба ВС РФ):
     - Лично меня, честно говоря, сильно беспокоит откровенно слабая войсковая практика тех офицеров, которых порой назначают на вышестоящие должности. Особенно категории заместителей командиров полков и командиров полков. Два года назад при поступлении в академию одного командира встал вопрос о его замене. И руководство дивизии оказалось в затруднительном положении: где найти достойную замену? Перебрали всех и поняли, что нет подготовленных офицеров. Поэтому один из критериев назначения на должность: умение работать с людьми как в боевой, так и в мирной обстановке. Об этом, кстати, говорит и опыт Афганистана, Чечни, других «горячих точек». Известны случаи, когда отчаянно смелые, лихие в бою командиры не могли адаптироваться к мирной жизни, срывались.
     Увы, уровень боевой подготовки в войсках сейчас довольно низок. Почему? Если в округе раз в год проводится полковое учение, то это уже хорошо. Из-за отсутствия полевой практики падает и выучка офицеров. А тут еще - отрыв на хозяйственные работы. Причем это происходит даже в академиях. Поэтому при назначении на высшие должности, считаю, крайне необходим конкурсный отбор.
     Капитан
     1 ранга
     Сергей СПРАВЦЕВ (ГУК):
     - Эти проблемы, знаю по себе, характерны и для Военно-морского флота. Я девять лет
     командовал атомной подводной лодкой. Многие добросовестные офицеры, к сожалению, не имеют академического образования, потому что им просто нет замены. В итоге к 40 годам они становятся уже неперспективными. Парадокс...
     Мешает продуктивной работе и обилие различных документов, которые необходимо оформлять командиру. Вынужденное «бумагомарательство» просто заедает, отрывая уйму времени и сил, не дает возможности заниматься кораблем и, самое главное, людьми. Как, впрочем, и не всегда обоснованные проверки различных комиссий.
     Генерал-лейтенант
     Николай ПАНКОВ:
     - Думаю, вы подметили правильную тенденцию. Где мало реальной боевой учебы, там всегда много бумаг. На обилие проверок обращают внимание командиры всех уровней.
     Капитан
     Александр ХАМИТОВ (Общевойсковая
     академия ВС РФ):
     - Почему порой не выполняется план боевой подготовки? Потому что неоправданно много людей оказываются задействованы еще в различных нарядах, караулах. Не пора ли и нам ускорить процесс создания, например, подразделений военной полиции? (Знаю, на законодательном уровне этот вопрос прорабатывается.) В США, например, эти подразделения берут на себя значительную часть нарядов по патрулированию гарнизонов, военных городков. Может быть, и побегов, в том числе с оружием, у нас станет меньше.
     Надо наконец окончательно определиться и в отношении альтернативной службы. Альтернативщики, мне кажется, если направлять их в части, могли бы взять на себя немалую часть хозяйственных задач.
     Как офицеры-двухгодичники берут на себя немалую часть забот командирских. Но пока, к сожалению, у большинства из них отсутствуют необходимые профессиональные качества. На мой взгляд, их следует назначать не на командные, а на инженерные, штабные, а некоторых - на воспитательные должности.
     И еще. Сейчас много говорится о том, как удержать в армии молодых офицеров. Считаю, одна из причин их досрочного увольнения из Вооруженных Сил - недостаточный размер компенсации за поднаем жилья. Сейчас нам на это выплачивается 400 рублей. Реально снять квартиру или хотя бы комнату за эти деньги невозможно. Что получается? Молодой семье с маленьким ребенком порой просто негде жить. Или она вынуждена отдавать большую часть зарплаты за крышу над головой, а сама влачить жалкое существование. О какой полной отдаче в службе тут может идти речь?
     Генерал-лейтенант
     Николай ПАНКОВ:
     - Проблема эта действительно важная, не терпящая отлагательства. Но не такая простая, как может показаться. Стоит сейчас нам только сказать, что мы будем по полной схеме оплачивать поднаем жилья, как плата за его аренду тут же возрастет. Это рынок. Поэтому проблема пока в стадии активного изучения. Некоторые варианты в Минобороны уже обсуждались. Откровенно говоря, готовых рецептов пока нет.
     Что касается офицеров-выпускников военных кафедр гражданских вузов, то этот вопрос для Вооруженных Сил не праздный. В Московском военном округе более 30 процентов командиров взводов - выпускники гражданских вузов. Поэтому не будем, скажем так, заниматься хулой. Мы знаем, что многие офицеры, генералы прошли как раз этим путем. И его нельзя отметать с ходу. Но я разделяю вашу озабоченность по поводу использования таких офицеров по их предназначению. Когда министр обороны недавно побывал в Мулино, он встретился с выпускниками военных вузов прошлого года. Были среди них и двухгодичники, и они выступали очень самокритично.
     Генерал-лейтенант
     Николай РЕЗНИК:
     - Плохо, когда у офицера нет своего угла. Но все чаще приходится сталкиваться и с такими случаями. Стоит капитану, майору получить ордер, как он тут же пишет рапорт на увольнение из Вооруженных Сил. А армия остается и без офицера, и без жилого фонда. Как тут быть? Не лучше ли в таком случае гарантировать офицеру, не выслужившему, скажем, 20 лет, только служебное жилье?
     Майор Сергей ПЕТРОВ (Военный университет):
     - Во всем мире система обеспечения служебной жилой площадью нормально функционирует. Это решило бы очень многие проблемы. Правильно делают американцы, что используют накопительную систему для покупки личного жилья. Применение на практике такой системы выгодно и государству, и военнослужащему. А у нас получается так, что многие офицеры действительно держатся в армии только ради жилья. При получении квартиры они сразу же увольняются. Особенно те, кто служит в Москве и Санкт-Петербурге, Европейском регионе России.
     Подполковник
     Олег КРЮКОВ
     (Военно-инженерный университет):
     - Думаю, что служебное жилье должно располагаться на территории части, а не в населенном пункте. Пусть оно имеет статус общежития. Сделайте эти «служебки», скажем, собственностью командира, чтобы он отвечал за них лично. И не надо вручать никаких ордеров. Приезжает молодой офицер с семьей, ему дается квитанция, как в гостинице. А вот когда он увольняется, отслужив положенный срок, сразу нужно предоставлять постоянное жилье. При таком подходе снимутся многие проблемы. Ведь сейчас мы тратим на строительство огромное количество денег, но все это уходит на обеспечение людей, уходящих или ушедших уже из Вооруженных Сил. Строится дом для военных в городе, и уже через три-четыре года его весь «растаскивают» любыми способами. Через суд, например, те, кто потерял связь с армией.
     Генерал-лейтенант
     Николай ВАСИЛЬЕВ:
     - В Федеральном законе «О статусе военнослужащих» этот вопрос уже определен. Там говорится, что с 1998 года военнослужащие, поступающие на службу по контракту, обеспечиваются на весь период пребывания в Вооруженных Силах служебным жильем. И только в том случае мы можем отдать служебную квартиру в личное пользование, если офицер увольняется по болезни, возрасту или организационно-штатным мероприятиям. Кроме того, уже есть нормативно-правовая база о заключении с военнослужащими специальных контрактов, которые предусматривают ответственность сторон. Но они на сегодняшний день не срабатывают, потому что идет реформирование, и мы никак в эту колею пока войти не можем.
     Подполковник
     Олег КРЮКОВ:
     - И все-таки я думаю, если придать служебной жилплощади статус общежития и разместить его на территории части, эти проблемы снялись бы сами собой.
     Капитан
     Александр ХАМИТОВ:
     - А я бы не согласился с такой постановкой вопроса. Мой отец, например, уволился из армии семь лет назад и до сих пор живет в «служебке» в военном городке. А что ему еще делать? Квартиру-то не дают. Кстати, в этом городке больше 60 процентов квартир занимают пенсионеры.
     Генерал-лейтенант
     Николай ПАНКОВ:
     - Я должен вам сказать, что решение о переходе к накопительной системе министром обороны принято. Вопрос решается уже на государственном уровне. Правда, есть определенные сложности законодательного характера.
     Вы, наверно, знаете, что заместитель председателя правительства России Валентина Ивановна Матвиенко возглавляет Правительственную комиссию по социальным вопросам военнослужащих. Она поставила задачу, чтобы к 3 июля на все проблемные вопросы по накопительной системе были найдены ответы. А то, что существующая система жилищного обеспечения военнослужащих себя изжила, очевидно уже для всех.
     Подполковник
     Александр БОРИСЕВИЧ (Общевойсковая
     академия ВС РФ):
     - Хотел бы сказать вот о чем. В «Красной Звезде» недавно были опубликованы таблицы, по которым можно рассчитать, каким у нас будет денежное довольствие после 1 июля. Все взвесив, я понял, что как командир батальона, Герой России, подполковник, грядущего повышения существенно не почувствую. Для командира взвода, роты – людей, которые непосредственно работают с личным составом, – определенное повышение денежного содержания, конечно, есть. Но все же интересы старших офицеров, послуживших в армии, имеющих двух-трех детей, тоже нужно учитывать. На мой взгляд, это серьезная недоработка.
     Генерал-лейтенант
     Николай ПАНКОВ:
     - Министр обороны уже не раз говорил, и в нашем сегодняшнем разговоре мною подчеркнуто, что это повышение – лишь первый шаг вперед. Я бы сказал, маленький шажок. С первого января 2003 года мы сделаем еще один шажок – повысим оклады по воинским званиям. В дальнейшем предусматривается также целый ряд мер. Давайте с вами договоримся: ведь нам держать оборону, крепить дух наших коллег, но я уверен, что хуже не будет. Вы, например, упомянули о потере пенсионной надбавки. Мне специалисты из Комитета по обороне Государственной Думы доказали, что увеличенная первого января надбавка за сложность, напряженность и специальный режим работы до 70 процентов от должностного оклада компенсирует с плюсом в двести рублей пенсионную. Как видите, когда мы начинаем разбираться в нюансах, в итоге складывается не такая уж мрачная картина. Кроме того, мы сейчас много выиграли в пенсионном обеспечении военнослужащих. На мой взгляд, немаловажно, что человек, отслужив в армии, может достойно жить на пенсию.
     И последнее. Общее повышение денежного довольствия военнослужащих, учитывая, что нам не отменили ЕДВ, квартальные премии, материальную помощь, ощутимо. У комбата денежное довольствие повысится в 1,64 раза.
     Подполковник
     Александр БОРИСЕВИЧ:
     - Мне хотелось бы еще остановиться на вопросе военного образования. Полтора года до поступления в Общевойсковую академию я преподавал в Рязанском воздушно-десантном институте и столкнулся с целым рядом проблем. Вот сейчас курсанты вузов на втором курсе заключают контракт. По-моему, мы их этим очень расхолаживаем. Ведь начинается: «Раз мы контрактники, нам положено то-то и то-то!» В результате получаются очень большие суммы. Помню, с бывшим начальником Рязанского воздушно-десантного института постоянно судились курсанты, особенно третьих, четвертых и пятых курсов. Причем судились целыми курсами. Выигрывали в судебном порядке у государства баснословные деньги. Когда такое было, чтобы курсант судился с начальником училища?!
     А почему бы во избежание всех этих проблем не заключать с курсантами контракт на пятом курсе? Пусть они этот год побудут контрактниками со всеми вытекающими последствиями. Ведь доходит до смешного. Вышел курсант на полевой выход, потом требует деньги. Неделю в поле пробыл - 700 рублей получил, две недели – тысячу четыреста. Да нашему лейтенанту такое и не снилось…
     Человека, тем более человека в погонах, портят деньги. Курсанты сидят в барах и кабаках… Я не за то, чтобы ущемлять людей в чем-то. Но вспомните, мы, будучи курсантами, получали около тридцати рублей, при том что офицер получал 180. И этого хватало.
     Кстати, сейчас в связи с тем, что курсанты имеют статус контрактников, нарождается еще одна проблема. Они аккуратненько начали вспоминать, что существует нормированный рабочий день, 40 часов в неделю. И вот командиры изощряются: «Так, на зарядку пусть придут, зато с самоподготовки отпущу, или, наоборот, приедут к 9.00, но позанимаются на «сампо»…» Это же не дело.
     Подполковник
     Олег КРЮКОВ:
     - И все же то были другие времена, другая эпоха. Когда мы поступали в военные училища, у нас была одна цель – стать офицерами. Сейчас, например, из Военно-инженерного университета каждый год выпускается приличное количество лейтенантов, и многие из них сразу же пишут рапорты на увольнение. Это же нонсенс. Но это - реалии наших дней. И данные процессы надо анализировать.
     Генерал-лейтенант
     Николай РЕЗНИК:
     - То есть мы возвращаемся к тому, о чем говорил Николай Александрович Панков. Надо смотреть, кого набираем, какова их мотивация.
     Генерал-лейтенант
     Николай ПАНКОВ:
     - Для разрешения этих проблем нам еще предстоит проделать огромную работу. Важно, что вы, цвет российского офицерства, разделяете нашу обеспокоенность, понимаете актуальность данного вопроса. Значит, мы верно определили болевую точку армии как первостепенную и активно ею занимаемся…

     * * *
     «Мы хотели услышать голоса с мест из войск - и мы услышали их», - так подвел итог встречи начальник Главного управления кадров - заместитель министра обороны РФ по кадрам генерал-лейтенант Николай Панков. По его убеждению, это поможет конкретнее сформулировать требования сегодняшнего дня к работе кадровых органов. В условиях, когда рухнула существовавшая в течение десятилетий система идейно-политической и воспитательной работы, а взамен ничего не появилось, роль кадровых органов возрастает многократно. И это нельзя не учитывать в работе с людьми.
     Разговор в Главном управлении кадров задел за живое всех и был продолжен даже за обеденным столом. Обсуждались проблемы самообразования офицеров, статуса начальников родов войск и служб в полку и дивизии, упрощения системы представления к награждению, информированности военнослужащих о событиях в стране и мире. В этой связи, кстати, участники встречи отмечали важную роль «Красной звезды» как газеты, в которой можно найти ответы на многие волнующие людей в погонах вопросы, газеты, которой доверяют в войсках.
     Генерал-лейтенант Николай Панков выразил надежду, что встречи в ГУКе с лучшими офицерами армии и флота станут теперь традиционными, такая обратная связь очень необходима руководству Вооруженных Сил.