В Великобритании по-своему отметили очередную годовщину вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. К этой дате явно был приурочен выход в свет книги историка Энтони Бивора «Падение Берлина, 1945». В ней речь идет о том, как русские добивали фашизм и брали этот город в сорок пятом. Но автор не столько сосредоточивает внимание на стратегическом замысле советского командования, на тактике уличных боев или, наконец, на психологии воинов, шедших в последний бой буквально за считанные дни до окончания войны, сколько... на насилиях советских солдат над немецкими женщинами. Кстати, некоторые российские журналисты по этому поводу высказались в том духе, что автор-де не весь же свой труд этому вопросу посвятил, а «менее десятой части содержания книги».
     Однако британские СМИ правильно поняли автора - именно на проблеме «насилий над немками» и сосредоточили свои комментарии по поводу выхода книги. Причем подняли такую шумиху, что российский посол в Лондоне Григорий Карасин вынужден был выступить и обратить их внимание на некоторое отсутствие логики и элементарного здравого смысла в суждениях о России и русских. Тем не менее кое-кто и в отечественных СМИ поддержал чужую ахинею, сопроводив ее пассажами типа: «Эхо страшной войны не умолкает. Однако, как заметил в своем последнем интервью прошедший эту войну Виктор Астафьев, самое страшное и самое важное испытание, которое предстоит пройти сегодня народу России, - это испытание правдой. Выдержит ли он это испытание, как выдержал испытание войной?»
     Намек достаточно прозрачен: правда о войне, мол, настолько нелицеприятна для народа России, что он ее, видите ли, может и «не выдержать». Но, может быть, действительно есть такая «правда», которую народ, вынесший на своем веку более всех остальных, не перенесет? Отрицать случаи насилий над мирным немецким населением со стороны представителей советских войск было бы наивно. Такие вещи - неизбежное зло войны, и командование любой воюющей армии стремится удержать своих военнослужащих в рамках дисциплины. Хотя была одна армия, которая принципиально не соблюдала законы войны, - немецкая армия на Восточном фронте.
     Но не это интересует Энтони Бивора, который, по свидетельству некоторых российских СМИ, пользуется в Британии «репутацией выдающегося историка и писателя». Да и к чему ему такие «пустяки», когда он мыслью дерзновенной постигает сокровенные тайны бытия нашего народа: «Сталин настаивал, чтобы советское общество воспринимало себя фактически асексуальным. (...) И истинная причина этого в том, что секс и любовь плохо увязывались с официальной догмой, требовавшей борьбы с индивидуализмом. Чисто человеческие устремления и эмоции были под запретом. Работы Фрейда были запрещены, развод и адюльтер вызывали серьезное неодобрение партии... Режим неоднозначно требовал, чтобы любая форма вожделения превращалась в любовь к партии и прежде всего к ее Великому Вождю».
     Если это не горячечный бред, а отрывок работы, написанной ученым-историком, то Фрейда действительно нужно изучать прямо с детского сада. Дело даже не в том, что нарисованная автором картина в принципе ирреальна и может быть воспроизведена лишь в фантастических сочинениях. Дело в том, что автор является историком, то есть не имеет права заявлять того, чему он нигде и никогда не найдет подтверждения. Это когда же «Сталин настаивал» на «асексуальности» советского общества? И что вообще значит словосочетание «асексуальность общества»?! Полной чушью является и тезис о «запрете» на чисто человеческие чувства. Это может писать пропагандист, но историк подобные утверждения должен доказывать. А как докажешь то, чего, по остроумному выражению Филатова, на свете вообще не может быть? И если страшная-престрашная партия «серьезно не одобряла» развод и адюльтер, то католическая церковь, как, впрочем, и англиканская, да и все английское общество середины прошлого века, надо понимать, их серьезно приветствовали?
     Такой вот «уровень». Но это, так сказать, «теоретические изыски». А какова фактология? Того круче. «По оценке главных берлинских больниц, к ним поступило от 95 тысяч до 130 тысяч жертв изнасилований. Один из врачей отмечает, что в Берлине было изнасиловано около 100 тысяч женщин, из которых примерно 10 тысяч скончались, в основном покончили с собой. Число смертельных исходов было гораздо выше среди 1,4 миллиона в Восточной Пруссии, Померании и Силезии. Полагают, что не менее двух миллионов немецких женщин было изнасиловано, и значительное большинство из них стали жертвами коллективных насилий».
     Представьте себе Берлин сорок пятого. Конечно, какие-то лечебные учреждения должны были сохраниться, да и советская военная администрация прилагала усилия для налаживания медпомощи населению. Но что творилось во всех наличных лечебных учреждениях? Город был взят после жесточайшей битвы. Он переполнен ранеными, искалеченными. И вот не просто какое-то количество, а именно 100.000 женщин в достаточно короткий промежуток времени обращаются в больницы по поводу насилий! Конечно, сидя в кабинете в Лондоне, подобное сочинить можно. Но какое отношение это имеет к реальности? Самое же главное - откуда цифры? Ниоткуда. «По оценке». Чьей?! По «оценке больниц»! Это что еще за источник такой - «оценка больниц»? Где статистика, где медицинские документы? Отсутствуют? Зато «один из врачей отмечает». С таким же успехом можно написать, что «один из советских офицеров отмечает полное отсутствие фактов насилий над немецким населением». Подобные безымянные «свидетельства» да еще с цифрами - это сознательная ложь. Впрочем, возможно, что британская историческая наука шагнула далеко вперед, и русские варвары просто не знакомы с ее последними достижениями в области методологии. Тогда, к примеру, можно с чистой совестью заявлять, что в Восточной Пруссии, Померании и Силезии были изнасилованы 1,4 миллиона немок! Откуда он это взял?!
     Ниоткуда. С потолка. Просто нужно изобразить русских животными. Он и изображает. Для того и выдумывает «теоретические обоснования» по поводу «подавленной сексуальности» русских «рабов», которые ворвались в Германию и тут уж «дали прокашляться» местному населению...
     При этом автора даже не заботит явная противоречивость его суждений. Если советская система так жестко подавляла человека и контролировала все стороны его жизни, включая самые интимные, то как она могла допустить такую массовую разнузданность? Если только в восточной части Германии от коллективных насилий пострадали почти полтора миллиона женщин, то в этом должны были принимать участие практически все находившиеся на этой территории советские солдаты и офицеры. Кстати, среди них - масса женщин. Они что, тоже участвуют в массовых безобразиях или только советом помогают?
     Энтони Бивор в качестве аргументов использует свидетельства Александра Солженицына и Василия Гроссмана. При всей ценности мемуаров следует отметить, что любой историк знает, сколь ненадежен этот вид источников. Но если уж англичанин и взялся за Солженицына, то почему не заметил пример, прямо его проблемы касающийся, из книги «Архипелаг ГУЛАГ». Там Солженицын вспоминает о своем пребывании как раз в руках «Смерша» вместе с группой наших военнослужащих, которые по пьянке с очень ясными целями пристали к нашим же девушкам. С нескрываемой симпатией пишет Александр Исаевич о своих товарищах по несчастью в том духе, что вот, мол, не повезло ребятам. А всего-то делов: полезли к девчонкам, а у одной кавалер оказался крупным начальником. И попали ребята в нехороший «Смерш». Солженицын признает, что «Смерш» не дремал и за «половые подвиги» по головке не гладил.
     Нравы были суровые, и дело, конечно, не в кавалере-начальнике. С провинившегося в Красной Армии спрашивали жестко, даже жестоко. Тем более, если на сей счет были специальные указания. А, как известно, при вступлении советских войск в Германию командованием был издан приказ, требующий строго пресекать всякие попытки глумления над местным населением. Но Бивору, похоже, гораздо важнее не следование фактам, а противопоставление советских солдат американцам и англичанам: «В Берлине обменный курс на черном рынке был основан на «сигаретной валюте», так что американским солдатам, у которых было практически не ограниченное снабжение сигаретами, не было необходимости прибегать к насилию».
     Этот тезис английского гения - из той же обоймы представлений о нас. «Задавленные тоталитаризмом», да еще и нищие - готовые насильники. В действительности же это внешне правдободобное суждение - очередная нелепица. Во-первых, то, что сигареты были валютой на «черном рынке», вовсе не отменяет той простой истины, что голодным людям важнее хлеб и прочее продовольствие, которым и советские солдаты в Берлине располагали в достаточном количестве. Во-вторых, заявлять о наличии или отсутствии фактов насилий со стороны американцев следует на основе документов, к примеру, той же американской военной администрации, а не рассуждений о том, какая богатая страна Америка и как много там сигарет.
     Чужеземец не был бы самим собой, если бы не вспомнил «русское пьянство». И он его, конечно, вспомнил. Да так, что Мюнхгаузен может отдыхать.
     «Крупнейшей ошибкой германских военных властей был отказ уничтожить склады алкоголя на пути наступающей Красной Армии. Решение это основывалось на убеждении, что пьяный враг не способен воевать. Однако это обернулось трагедией для немецких женщин - это было именно то, что придавало красноармейцам смелости насиловать, как, впрочем, и позволило им отпраздновать окончание этой ужасающей войны».
     Пьянство, несомненно, большая проблема в России. Но не до такой же степени! И немцы не такие идиоты, чтобы не знать после четырех лет войны, на что способен русский солдат и на что способно советское командование при наведении порядка. И в конце концов, если русские такие уж алкоголики, то почему немцы не отравили половину всего этого моря алкоголя, которое, как утверждает Бивор, нам якобы оставили? Русские дикари все равно бы ринулись к дармовой водке, и, глядишь, Гитлер остановил бы их у ворот Берлина.
     Вопреки распространенному заблуждению, история - точная наука. Рассусоливания на тему количества американских сигарет, немецкого шнапса и проявлений подсознательного в поведении советского солдата - все это никакого отношения к ней не имеет. Историческое исследование в действительности - это настоящее следствие по какому-то конкретному делу, которое историк ведет так же, как и юрист. Работа же Энтони Бивора - это обыкновенная пропаганда, которая процветала на Западе и пятьсот лет назад. И тогда нас изображали дикарями, алкоголиками, рабами, трусливыми выродками, способными на что-либо лишь под влиянием кнута или водки. Это вовсе не преувеличение. Достаточно открыть сочинение какого-нибудь Горсея, посещавшего допетровскую Русь, или маркиза де Кюстина, путешествовавшего по России николаевской.
     Конечно, так пишут не все. Но почему-то внимание общества обязательно приковывается именно к подобного рода произведениям. А это уже политика. Хотя и непонятно, почему именно сегодня разворачивается новый виток русофобской агитации в Европе.