на главную страницу

11 Июля 2002 года

Армия и общество

Четверг

«КУРСК»: хроника трагедии и подвига

Сергей ВАСИЛЬЕВ. Северный флот.



...В субботу 12 августа 2000 года комплексные учения сил Северного флота вошли в свою наивысшую стадию. Надводные корабли выполняли ракетные стрельбы, отбивались от воздушных налетов условного противника, обнаруживали его же субмарины. А подводные лодки уклонялись от гидроакустических захватов надводников, азартно выходили в торпедные атаки, сверля своими китообразными корпусами сумрачные глубины в полигоне боевой подготовки.

     ...В восемь часов утра атомный подводный ракетный крейсер «Курск» вышел в назначенный район, о чем во время сеанса связи командир АПРК известил командный пункт флота. В полигоне «Курск» должен был оставаться до полуночи. В 8.51 капитан 1 ранга Геннадий Лячин вновь своевременно доложил на КП, где старшим находился начальник штаба Северного флота вице-адмирал Михаил Моцак, о выполнении условного ракетного удара по кораблям «противника».
     Далее, в период с 11.30 до 14.30, «Курск» должен был выполнить торпедную стрельбу по отряду боевых кораблей с применением практических торпед. Но наблюдатели в назначенное время торпедных атак не обнаружили. На командном пункте надводников всплытия атомохода не видели, доклада на УКВ по результатам выполнения учебно-боевого упражнения не получали.
     В 14.50 корабли и вертолеты из состава ОБК по приказанию КП флота осмотрели район возможного нахождения и всплытия АПРК «Курск».
     В 17.00 «Курск» вновь не произвел на КП СФ планового донесения по дальнейшим действиям в назначенном районе.
     Час спустя дежурной смене командного пункта, отработавшей к тому времени мероприятия, предусмотренные при отсутствии донесения от подводной лодки, дежурным силам флота объявили «Боевую тревогу». В 18.00 старший на КП – командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов утвердил предложенный начальником штаба СФ порядок действий сил, находящихся в море, и дежурных сил флота в базе по выходу в район и поиску пропавшего АПРК «Курск».
     На КП развернули поисково-спасательный пост. В полигон боевой подготовки вылетел противолодочный самолет Ил-38 с задачей поиска подлодки. О происходящем доложили в Москву.
     19.00–23.30. Управление силами в назначенных районах поиска «Курска» осуществлялось с командного пункта флота. К этой работе были привлечены корабли ОБК, дежурные силы, самолеты и вертолеты морской авиации Северного флота. Спасательный отряд обследовал район возможного нахождения на воде членов экипажа атомохода.
     К полуночи 12 августа на основе анализа визуального и технического обследования морского района, зоны освещения обстановки береговой системой наблюдения, маршрутов возможного нахождения «Курска» и отсутствия очередного планового донесения от подводников на КП СФ командующий флотом адмирал Попов объявил: «АПРК «Курск» считать аварийным. Ввести в действие в полном объеме план поиска и спасения аварийной подводной лодки».Для всех стало понятно - произошло ЧП.
     С «нолей» до 01.30 13 августа силы флота по оказанию помощи затонувшим объектам вышли из пунктов базирования в район поиска. Там уже с аналогичной задачей находились тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», большие противолодочные корабли «Адмирал Чабаненко» и «Адмирал Харламов» с вертолетами на борту.
     Массированное применение разнородных сил СФ, объективный анализ обстановки постами командного пункта флота, оперативное перенацеливание сил на поиск позволили североморцам в кратчайшие сроки обследовать морской район и обнаружить АПРК. В 04.36 ТАРКР «Петр Великий» доложил: «Курск» лежит на грунте, глубина места – 108 метров, точность определения места – 300 метров».
     Адмирал Попов вылетел на вертолете в район обнаружения атомохода, и в дальнейшем комфлота управлял спасательными силами флота в морском районе уже с борта «Петра Великого»…
     В это время в гарнизоне подводников Северного флота Видяево, откуда в море на трехдневные учения ушел «Курск», в страшное не верилось никому. И это было не просто на судьбу упование. Капитан 1 ранга Геннадий Лячин, его заместитель по воспитательной работе капитан
     2 ранга Александр Шубин были профессионалами высшей пробы. За плечами у каждого не только солидный срок службы в ВМФ, но и большие практические плавания, сложные задачи, которые они решали на разных должностях.
     В утро выхода АПРК в море, 10 августа, капитан 1 ранга Олег Якубина, командир второго экипажа однопроектного с «Курском» гвардейского АПРК «Воронеж», закрутился с делами в штабе дивизии и не пошел провожать «курян». В соединение пришли лейтенанты-выпускники, пока с ними побеседовал, посмотрел в окно, а «Курска» уже и не видно.
     - О том, что «Курск» не вышел на связь, я узнал в Видяево первым, так как исполнял обязанности командира дивизии, - рассказывал Олег Григорьевич. - Вначале довольно спокойно воспринял обстановку, потому что знал район плавания АПЛ как тяжелый для прохождения радиоволн. Я сам в том полигоне, был случай, рвался к береговым постам наблюдения, так как не мог выйти на связь со штабом. Поэтому «бежал» к постам, чтобы через них доложить, что все нормально: всплыл, район освободил. Тем более, зная опыт Лячина, так и сказал в штабе дивизии, что он сейчас мчится в надводном положении к посту, чтобы сообщить о своем местонахождении. С ноля часов 13-го «Курску» был назначен переход в Заозерск. Но в ночь начались звонки, что лодки нет, ее ищут. Мы терялись в догадках: что произошло? Зная этот корабль, не могли поверить, что он не всплыл. Передумали многое. Уповали, что, может, все-таки что-то со связью случилось. Но то, что они вообще не всплыли, я даже представить себе такое не мог…
     Параллельно с ведением спасательной операции североморцы отрабатывали и версии произошедшего. Было озвучено немало вариантов, в том числе и технического характера. В Видяево многие командиры атомоходов первоначально склонялись к столкновению с иностранной подлодкой.
     - Но вот что необъяснимо, - говорил Якубина. - После «Тайфуна» наши корабли - самый удачный проект: запас плавучести тридцать процентов, ракетные шахты – своего рода «буфер» между прочным и легким корпусами. Чтобы «Гранит» затонул – прямо рок какой-то. Я, как командир, прослуживший на таких кораблях лет десять, всегда считал, что они непотопляемы. В любом случае «Курск» должен был всплыть, но стечение обстоятельств, видимо, было таким, что… Не знаю. Наверное, если есть в мире проклятия, то 12 августа они сошлись в одно мгновение в одной точке Баренцева моря…
     Более двух недель вели североморцы в Баренцевом поистине битву за экипаж «Курска». Даже когда иссякла последняя надежда спасти подводников, спасатели Северного флота не опускали рук.
     С 20 октября 2000 года в Баренцевом море проводилась уже операция по эвакуации из кормовых отсеков АПРК «Курск» погибших подводников. Водолазы достали из девятого отсека двенадцать тел «курян». Однако 7 ноября водолазные работы на 4-м отсеке «Курска» прекратили. Запрет наложили специалисты ЦКБ «Рубин» и руководители эвакуационной операции, когда окончательно подтвердилась информация о сильных завалах и нагромождениях внутри отсека. Дальнейшее продвижение водолазов в глубь атомохода было небезопасным.
     На оперативном совещании специалисты приняли решение об окончании операции по эвакуации тел погибших подводников. Вопрос о продолжении работ в пятом и пятом-бис отсеках однозначно не поднимался по причине того, что по штатному расписанию в отсеках личный состав мог находиться только на нижней палубе. Проникнуть туда можно только через люк, размеры которого 60х60 сантиметров, - водолазам туда не пробраться.
     Дополнительным соглашением по результатам работ в восьмом и девятом отсеках представители норвежской и российской сторон оговорили необходимость работ не только в третьем и четвертом отсеках, но и в носовой части подводного крейсера. Поэтому итогом операции стал осмотр первого отсека да и самой субмарины с помощью дистанционно управляемого аппарата. Данные, полученные в ходе работ, легли в основу технических расчетов подъема лодки в 2001 году. До этого времени все технологические окна, сделанные ранее в корпусе «Курска», были заварены.
     На основе информации, полученной в ходе работ, проведенных в третьем и четвертом отсеках, с большой вероятностью можно было предположить, что межотсечные переборки, встав на пути взрывной волны, сыграли амортизирующую роль. Атомный реактор «Курска» и его вспомогательные механизмы не были повреждены. Проведенный радиационный мониторинг норвежско-российскими водолазами в ходе данной операции это также подтвердил.
     Ведущие компании и фирмы, специализирующиеся на судоподъеме, сразу же включились в подготовительную работу к судоподъемной операции. Среди первых ключевую роль играло отечественное Центральное конструкторское бюро морской техники «Рубин».
     Вспомнили о компании «Маммут», которую также рассматривали в качестве генерального исполнителя заказа. Спросили прямо: «Готовы ли вы поднять лодку в 2001 году?» Голландцы попросили неделю на рассмотрение предложения, проработали его и сообщили, что это им по силам.
     В то же время все прекрасно понимали: «Маммуту», крупнейшей в мире лизинговой крановой компании, в одиночку с поставленной задачей не справиться. Поэтому параллельно искали соучастников предстоящего судоподъема. Первыми пригласили группу компаний «Смит Интернэшнл», предлагающую широкий спектр услуг по проведению операций на море.
     В итоге 18 мая 2001 года глава ЦКБ МТ «Рубин» академик Игорь Спасский и заместитель главнокомандующего ВМФ вице-адмирал Михаил Барсков заключили контракт на подъем лодки с главой концерна «Маммут» Францем ван Сеймереном. Согласно договору «Курск» должен быть поднят на поверхность не позднее 15 сентября 2001 года.
     Итак, дело сдвинулось с мертвой точки…
     Однако сроки предстоящей в Баренцевом море операции были строго регламентированы, поэтому с самого начала шло ее активное планирование, моделировались основные элементы. В Санкт-Петербурге в 40-м научно-исследовательском институте ВМФ сформировали команду водолазов-глубоководников. Костяк составили участники прошлогодней спасательной операции. Полным ходом готовились к выходу в точку гибели «Курска» и силы Северного флота. Именно на их плечи впоследствии легло общее обеспечение операции. Понимая всю сложность и масштабность предстоящих работ, еще в мае прошлого года флотское командование приступило к формированию Экспедиции особого назначения (ЭОН).
     С российской стороны в ЭОН вошли тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», большие противолодочные корабли «Североморск» и «Адмирал Чабаненко», спасательные суда «Рудницкий», «Алтай» и «Памир», гидрографические суда «Семен Дежнев», «Муклевич» и ГС-87, госпитальное судно «Свирь», пожарное судно, танкеры «Терек» и « Генрих Гасанов», плавкраны и другие вспомогательные суда различных классов. Экспедиции придали также пять вертолетов и два транспортных самолета морской авиации СФ.
     Непосредственные же участники работ на корпусе затонувшего атомохода – водолазы-глубоководники разместились на голландском водолазном судне «Майо», которое было оборудовано специальным комплексом, обеспечивающим длительную (до восьми часов) работу на глубине, и однотипно с тем, что установлено на норвежской платформе «Регалия», участвовавшей осенью 2000 года в эвакуации тел погибших подводников. Это позволило нашим глубоководникам работать по уже знакомой технологической схеме. Кроме россиян, в операции приняли участие водолазы из Норвегии и Голландии.
     Еще до прихода в точку гибели «Курска» судов компании «Маммут» североморцы установили рейдовое оборудование, провели радиационный мониторинг окружающей среды. После того как все подготовительные работы завершились, спасатели приступили к первому этапу судоподъема.
     Самой длительной частью операции специалисты называли именно подготовку лодки к подъему. Сам же путь «Курска» до поверхности, по их словам, — вопрос нескольких часов. Питерские конструкторы утверждали, что технически он возможен и безопасен.
     Однако североморцы готовились к любым неожиданностям. Тем более что цикл предстоящих работ не ограничивался лишь подъемом атомохода со дна и буксировкой к берегу. В каком состоянии ни находился бы корпус АПЛ, участь лодки предрешена: после тщательной экспертизы, воссоздания правительственной комиссией картины трагедии – утилизация.
     В ночь на 27 июня прошлого года в Североморск прибыла группа водолазов-глубоководников, будущих участников операции по подъему атомного подводного ракетного крейсера «Курск»: пять россиян и пять голландцев, которым предстояло работать на корпусе затонувшей субмарины. Вместе с ними в главную базу Северного флота прибыли специалисты ЦКБ «Рубин». Главная цель этого приезда – отработать взаимодействие по установке шаблонов на легкий и прочный корпуса лодки и вырезу в них технологических «окон».
     Тренировки глубоководников и технических консультантов проходили на борту АПРК «Орел» - однопроектного с «Курском» крейсера. Здесь тренировались и осенью
     2000 года, когда водолазы готовились к операции по подъему тел погибших подводников.
     И вот 3 июля 2001 года первым в район будущей операции вышел БПК «Североморск». На ближайшие 40 дней, как выяснится позже, ему предстояло стать кораблем управления Экспедиции особого назначения, на борту которого разместился походный штаб во главе с вице-адмиралом Михаилом Моцаком.
     В октябре 2001 года уникальная операция по подъему АПРК «Курск» завершилась. Впервые в мировой практике со дна моря удалось вызволить корабль водоизмещением свыше 25 тысяч тонн.
     96 суток шла напряженная работа в Баренцевом море. Для обеспечения подъема и буксировки атомной подводной лодки была сформирована Экспедиция особого назначения СФ, в составе которой в общей сложности действовали более 2.670 человек. В сложных метеорологических условиях, преодолевая значительные физические нагрузки, участники судоподъемной операции проявили свои лучшие качества: стойкость, мужество, профессионализм и высочайшую ответственность за порученное дело, ежедневно доказывая, что человек сильнее стихии.
     Во вторник 23 октября 2001 года в 11.50 голландская баржа «Гигант-4», провисшая бортами на понтонах, под аккомпанемент завывавшего в порывах ветра покинула плавучий док ПД-50 судоремонтного завода ВМФ в поселке Росляково, близ Мурманска. Специалисты компаний «Маммут» и «Смит Интернешнл» спустили на воду венки... Дожди в эту пору в Заполярье – редкость. Природа скорбела снежным зарядом, омывая колючими «слезами» медленно всплывавшую рубку погибшей подлодки.
     По мере того как осушительные насосы гнали обратно в Кольский залив из «недр» плавдока стылую воду, субмарина все выше и выше шла из объятий тьмы к дневному свету. Еще немного — и вот уже израненная вырезами технологических «окон» верхняя палуба атомохода приподнялась над поверхностью. От внутреннего борта ПД-50 отвалил катер. В нем - генеральный прокурор России Владимир Устинов, главком ВМФ Владимир Куроедов, командующий Северным флотом Вячеслав Попов, на «руле» – лейтенант Глеб Лячин, сын командира АПРК. Курс – на подводный ракетоносец.
     Ровно в 17.00 трое из четверых - Лячин-младший остался в катере - ступили на палубу «Курска»…
     С того момента и до весны нынешнего года в плавдоке ПД-50 Росляковского СРЗ работала следственная группа Генеральной прокуратуры России. Задач стояло две: извлечь из отсеков погибшего атомохода тела подводников и собрать максимально возможное количество вещественных доказательств, проливавших бы свет на истинную причину трагедии «Курска». В общей сложности следователям с учетом тел «курян», эвакуированных из девятого отсека осенью 2000 года, удалось достать и опознать останки 116 из 118 членов экипажа. Для окончательных выводов правительственной комиссии и Генеральной прокуратуры была предоставлена огромная масса материалов технического характера. Несмотря на суровые зимние условия Кольского Заполярья, следственная работа в отсеках «Курска» не прекращалась ни на день и шла практически круглосуточно.
     26 апреля нынешнего года росляковский этап в деле расследования причин гибели «Курска» был завершен, и плавдок «Паллада» доставил Кольским заливом погибший АПРК к месту его последнего причала: на Снежногорский судоремонтный завод «Нерпа», где в настоящее время полным ходом идет его утилизация.
     Однако на дне Баренцева моря еще оставался торпедный отсек, отрезанный от корпуса «Курска» во время прошлогодней судоподъемной операции. Подъем его фрагментов должен был дать окончательный материал, поставивший бы точку в расследовании причин гибели подводного ракетоносца. Проведение операции изначально планировалось собственными силами, без привлечения иностранной помощи. Сроки подъема фрагментов – май-июнь. Основной костяк судоподъемного отряда составили спасательные суда Северного флота «Михаил Рудницкий» и «Алтай», оснащенные всем необходимым, в частности глубоководными спасательными аппаратами АС-32 и АС-36, для успешного решения предстоящих задач. Несколько раз коррективы в график проведения работ в точке гибели «Курска» вносила погода. Но в конечном итоге североморцам удалось поднять с морского дна все запланированные фрагменты: часть торпедного отсека, баллон воздуха высокого давления и обтекатель гидроакустического комплекса. Их анализ и позволил правительственной комиссии по расследованию причин гибели АПРК «Курск» прийти к единственному заключению: причиной страшной трагедии, произошедшей 12 августа 2000 года в Баренцевом море, стали не подрыв на мине времен второй мировой войны либо столкновение с каким-то подводным объектом, а аварийная торпеда-«толстушка».


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker