О нынешней ситуации в британских войсках, их традициях и рассказал «Красной звезде» атташе по вопросам обороны и военно-воздушный атташе при посольстве Великобритании в России командор ВВС Джейк ДЖАРРОН.
     - Господин командор ВВС, первый вопрос традиционный – как вы стали военным атташе в Москве?
     - О! Это долгая история. Откуда ее лучше начать, со школы или с начала военной службы?
     - Давайте лучше с детства, я думаю, что нашим читателям будет интересно узнать, как юный британец стал офицером королевских ВВС, что подвигло его на такой поступок?
     - Что ж, для начала: я родился в Шотландии, где поступил и окончил школу. В ВВС я вступил в возрасте 18 лет, поступив в военно-воздушный колледж в Крануэлле. Это основная школа для офицеров британских ВВС, как у вас академия имени Гагарина в Монино. Там я отучился два с половиной года и выпустился офицером-летчиком. Затем я прошел дополнительную подготовку уже как летчик-истребитель. Карьеру свою я начал на истребителях «Лайтнинг». Потом мне повезло, так как по программе обмена я попал в Канаду, где и прослужил два с половиной года в конце 1970-х годов. Там я летал на самолетах CF-101 «Вуду».
     Затем я опять вернулся на «Лайтнинги» и вскоре был назначен командиром эскадрильи, незадолго до того, как эти самолеты были выведены из состава ВВС в 1988 году. «Лайтнинги» заменили перехватчиками «Торнадо». Затем около года я служил на Фолклендских островах командиром оперативного крыла…
     - Вы принимали участие в Фолклендской войне?
     - Нет, я и четыре самолета с шестью летчиками должны были лететь на остров Вознесения, чтобы в течение недели подготовить самолеты. Но в последнюю минуту штаб ВВС решил направить туда «Фантомы», и наша задача изменилась. Мы обучали летчиков, как на «Си-Харриерах» бороться с «Миражами».
     После Фолклендов… Хотя нет, я не буду слишком вдаваться в подробности, чтобы не утомлять читателя. Поэтому основным следующим назначением стала должность командира авиабазы на аэродроме Крануэлл, где я когда-то учился. Интересно, что и мой брат тоже был командиром авиабазы в Крануэлле. Так что я думаю, нас можно назвать творцами истории королевских ВВС: два брата – командиры одной авиабазы.
     Интересно и то, что мой брат тоже служил в Москве, с 1972 по 1974 год. Он был очень молодым, подчеркну, что он был очень молодым помощником военного-воздушного атташе.
     - Сколько же ему было лет?
     - Он на пять лет старше меня. Давайте посчитаем… Я родился в 1948 году, он в 1943, следовательно, ему в 1972 году было… 29 лет! Да, именно так.
     Но вернемся к Крануэллу. Вскоре после этой должности меня направили на службу в главное управление кадров, где через несколько месяцев предложили стать военным атташе в Москве. Я согласился, и после двух лет подготовки, в основном языковой, в июле 1999 года я прибыл в Москву. Это мое первое назначение на должность атташе.
     Я думаю, этого краткого описания моей службы достаточно. На самом деле я могу часами разговаривать о ней. Только боюсь, что читатели «Красной звезды» этого не выдержат.
     - Но почему в детстве вы выбрали карьеру военного?
     - Когда я был маленьким мальчиком, то хотел стать военным моряком. Мой отец служил на флоте во время второй мировой войны, он был петти-офицером – мичманом. И большая часть моих родственников тоже ходили в море на торговых или рыболовных судах.
     С другой стороны, мой брат всегда хотел стать летчиком. Он поступил в колледж в Крануэлле и рассказывал мне множество историй о том, как это прекрасно – управлять самолетом. Брат изменил мою точку зрения, я стал военным летчиком.
     В действительности, я думаю, что я поступил в ВВС, чтобы летать. Еще в школе я учился в «кадетском корпусе».
     - Что это?
     - Это программа обучения основам летного дела – добровольная вещь. Школьники, а теперь и школьницы могут учиться по ней. Там рассказывают о ВВС, о том, как управлять самолетом, как читать карту, как выжить в незнакомой местности, разбить палатку. Молодежная организация, одним словом.
     - А что британские юноши и девушки сегодня также, как и в ваше время, стремятся стать военными?
     - Вооруженные силы в Великобритании до сих пор пользуются огромным уважением. Вы знаете, конечно, что у нас полностью контрактная армия, нет призывников. Об обучении мы, может, поговорим позже, но оно у нас поставлено на самый высокий уровень. Мы даем людям знания по информационным технологиям, инженерным специальностям, обслуживанию самолетов. То есть то, что может пригодиться в гражданской жизни после армии. Так что, поступая на службу, вы не теряете времени, наоборот, военная служба дает вам возможность приобрести и специальность, и многое другое.
     Хотя сегодня молодые люди не стремятся стать военными так, как я, к примеру, хотел этого. Но я родился всего три года спустя после окончания второй мировой войны. Я рос в то время, когда война еще оставалась в памяти людей. Может быть, и патриотизм того времени заставил меня выбрать карьеру военного. Тем не менее сейчас добровольцев достаточно, показатели неплохие. Я думаю, что у нас в вооруженных силах некомплект составляет процента три. Конечно, управлению кадров приходится много работать, но скажу, что в ВВС, где готовят пилотов, штурманов, приходит гораздо больше желающих, чем мы можем взять.
     - Можно ли сказать, что события 11 сентября повлияли на рост патриотических чувств населения? Молодые люди приходят теперь на вербовочные пункты со словами: «Я хочу защищать Родину»?
     - Несомненно, надо видеть разницу между тем, хочешь ли ты защитить свою страну, что сделать очень просто, так как она находится на острове. Или же ты хочешь внести свою долю в международное дело борьбы с терроризмом и защищать не только свою, но и другие страны. Я думаю, что молодые люди, которые сейчас поступают на воинскую службу, осознают, что традиционная мотивация этого поступка, а именно защита родины, теперь превращается в обеспечение общей, глобальной безопасности, в защиту всего мира.
     11 сентября действительно стало в этом плане поворотной точкой. Например, Россия теперь гораздо активнее сотрудничает с Западом. Это новое время. И я уверен, что наши новобранцы вполне осознают это.
     - В России сложилось мнение о Великобритании, что это страна традиций. Особенно в отношении вооруженных сил. Не могли бы вы рассказать о военных традициях?
     - Да вы что, в британских вооруженных силах столько традиций. Даже у нас в ВВС их очень много. Я могу говорить о них несколько часов. В основном они относятся к великим победам и другим историческим событиям. Вот, например. Когда военнослужащие пьют за королеву или монарха вообще, они пьют тост стоя. А военные моряки не встают. Потому что один раз, много лет назад, король Георг, по-моему, находясь на борту корабля, встал за столом и ударился головой о бимс. Тогда он и сказал, что отныне военные моряки не должны вставать, когда пьют за здоровье монарха. Эта традиция существует и сейчас.
     Относительно армии… Вы знаете, что когда мы говорим «армия», мы подразумеваем сухопутные войска. А вот в России под этим обычно подразумевают все вооруженные силы: сухопутные войска, флот, авиацию. А в Британии, если я скажу, что я служил в армии, то никто не подумает, что я летчик, все решат, что я служил в сухопутных войсках.
     У нас есть легкая пехота, которая имеет свой собственный способ передвижения. Он называется «дабл тайм». Это как бег, при нем руки сжаты в локтях, прижаты к груди, а колени надо высоко задирать. Это тоже исторически оправдано. Раньше легкой пехоте надо было быстро передвигаться. Они были разведчиками, застрельщиками. И это был их способ передвижения. Это как очень быстрая ходьба.
     В ВВС есть и такая традиция у летчиков-истребителей: верхняя пуговица на кителе расстегивается. Это идет со времен «Битвы за Британию» - одной из самых знаменитых воздушных битв. Летчику, сидящему в форме в кабине истребителя, удобнее крутиться вокруг с расстегнутой пуговицей. Это и стало традицией.
     Вообще же традиция – очень важная часть в каждом полку или эскадрилье. Ведь традиция связывает людей вместе, если так вам угодно. Если ты придерживаешься традиций, то ты быстрее понимаешь историю подразделения, ты не забываешь деяния прошлого. И традиции способствуют росту товарищества, а это очень важно.
     И я думаю, что во многом из-за того, что наши вооруженные силы придерживаются традиций и обычаев, к нам идут молодые люди.
     - А что вы можете сказать о военных династиях в Великобритании?
     - Что вы имеете в виду? Когда вы прислали список тем для интервью, то мы не могли понять, что такое военные династии. Вы имеете в виду знаменитых полководцев или что?
     - Военная династия, это когда отец, дед, прадед были военными, и сын тоже идет в военное училище, чтобы продолжить их дело.
     - В этом плане у нас есть много примеров. У одного из моих помощников здесь в атташате отец - королевский инженер, и мой помощник тоже королевский инженер. Я уверен, что и его дед служил в инженерных войсках. Но мы не рассматриваем это как некую династию. И у меня есть много друзей, которые продолжают дело своих отцов.
     Но что касается меня, то мой отец служил на флоте до моего рождения. А мой сын вообще не военный. Он постоянно был со мной на аэродромах и воспитывался в духе культуры ВВС. Но он не захотел становиться военным летчиком и пошел в обычный университет. Да, конечно, многие юноши и девушки идут по стопам своих родителей, но я бы не назвал это династиями, это слишком вычурно.
     - Когда я задавал этот вопрос, я исходил из того, что на Западе есть политические династии, деловые и так далее.
     - Опять же, я могу честно сказать, что наши вооруженные силы «меритократические» (meritocracy – общество, управляемое людьми с наибольшими способностями - С.С.). Это ужасное английское слово. Оно означает, что если ты обладаешь способностями, ты идешь вверх по карьерной лестнице. И не имеет значения, кем был твой отец: фельдмаршалом, генералом, адмиралом или фермером. Если у тебя нет способностей, ты не получишь повышения.
     Я знаю, что во многих странах, если твой отец занимает высокий пост, то и ты продвигаешься вверх. У нас такая система не работает. Повышение следует только в зависимости от твоих способностей. Если они хорошие, тебя повысят, если они плохие, то нет.
     - Я заранее приношу извинения за следующий вопрос…
     - Не стоит, я могу на него попросту не ответить.
     - Тем не менее, я обещал не задавать политические вопросы, а этот несколько связан с политикой. Хотя мне он интересен с точки зрения психологии. Как себя чувствуют солдаты, проходящие службу или отслужившие в Северной Ирландии?
     - Хм, я не эксперт в этом деле, но, как мне рассказывали солдаты, которые служат там, расценивают свою службу как очень важное дело. За последнее время характер их обязанностей изменился, особенно в последние два года. Еще четыре-пять лет назад назначение в Северную Ирландию считалось очень опасным. Тем не менее даже молодые солдаты, направляясь туда, знали, что они делают очень нужную работу.
     С началом мирного процесса присутствие войск в регионе стало больше политическим решением. Мы постепенно сокращаем численность войск там. Но они будут оставаться, чтобы противодействовать терактам. В то же время они принимают участие и в обеспечении мирного процесса. Так что я думаю, что солдаты до сих пор стремятся служить там.
     - А они испытывают какой-нибудь психологический дискомфорт? Им не говорят, что они убийцы или другие неприятные вещи?
     - Нет. В обязанности британских солдат в Северной Ирландии не входит убивать мирных людей. Если же такое происходит, а в прошлом такие случаи были, то проводится строгое разбирательство. В одном из них солдата наказали, а в другом решили, что он действовал полностью по «правилам столкновения». Есть очень строгие правила поведения, если солдат их нарушает, если он неоправданно кого-то застрелит, он будет наказан.
     - Давайте опять вернемся к вам. В вашей биографии было указано, что ваше хобби – «хоролоджи». Это как-то связано с часами…
     - Ха-ха! Да, на протяжении уже многих лет я нахожу удовольствие в реставрации и ремонте механизмов старинных часов из Британии, Германии, Франции, Америки, отовсюду. Это очень умиротворяет.
     - А в гольф вы не играете?
     - Я играл в гольф. Когда я служил в Турции, всего шесть месяцев, там очень часто играли в гольф. Однако я предпочитаю играть в гольф при хорошей погоде, не люблю играть под дождем, что часто бывает в Великобритании. А сейчас не могу играть в гольф из-за отсутствия времени. Надеюсь, что когда уволюсь, возобновлю занятия гольфом.
     - У нас как-то сложился образ британского офицера. Это трубка или сигары, усы, игра в гольф и так далее…
     - Это, несомненно, типичный британский офицер, только пятидесятилетней давности. Ха-ха!
     - А в вооруженных силах как относятся к занятию спортом?
     - В вооруженных силах спорт очень важен. У нас есть команды, которые соревнуются внутри базы, потом с другими базами и так далее. Потом уже соревнуются ВВС против армии, против флота. Некоторые спортсмены даже выступают за национальную сборную. Например, офицер ВВС Рори Ундервуд – знаменитый игрок в регби и на протяжении многих лет играет за команду Англии. Вообще многие выступают за Англию, Шотландию, Ирландию. Если не ошибаюсь, женщина – 1-й лейтенант ВВС - выиграла в этом году на Олимпиаде бронзовую медаль в бобслее.
     - А какие виды спорта сейчас наиболее популярны у вас в вооруженных силах?
     - Регби, конечно, а еще футбол, крикет. Также теннис, сквош, бадминтон, атлетика, велосипедный спорт, гребля.
     - А вот еще вопрос о восприятии. В конце 1970-х начале
     1980-х вы уже были военным, а это как раз было временем, когда Британия потеряла последнюю свою колонию - Южную Родезию. Что вы чувствовали тогда?
     - Да, тогда Южная Родезия покинула Британское Содружество. Тогда да, было некоторое грустное чувство, что Содружество стало еще меньше. Но в то же время было и осознание того, что еще одна страна обрела свой собственный путь развития, обрела свободу в действиях. Так что мы воспринимали это как нечто позитивное. Мы приложили какие-то усилия, чтобы создать эту страну, а теперь она становится свободной.
     - А есть ли в британских вооруженных силах занятия по истории страны?
     - Солдаты проходят специальный курс. Мы называем его «Основные ценности и принципы». Это своего рода обучение тому, для чего нужны вооруженные силы. Можно сказать, курс военной этики. Ведь задача военнослужащего - быть готовым убивать людей. Если ты солдат или офицер, рано или поздно это придется сделать. И как тогда ты будешь себя чувствовать?
     Мы проводим занятия, обсуждая мораль всего этого. Так сказать, моральную дилемму, с которой сталкиваются молодые солдаты и офицеры.
     - А кто проводит занятия по военной этике?
     - Унтер-офицеры, сержанты или прапорщики.
     - У вас есть что-то вроде воспитательного управления?
     - Нет. Эти задачи возложены на командиров подразделений. Нам не нужны специальные воспитатели. В этих дискуссиях участвуют также и капелланы, обсуждая проблемы морали и веры. Когда я был командиром авиабазы в Крануэлле, занятия как раз проводили капелланы.
     - Вам нравится в Москве?
     - Очень, я во многом был потрясен, когда прибыл сюда первый раз. Дело в том, что во времена «холодной войны» в Британии сложился стереотип, что Москва - серый, мрачный, холодный город. Оказалось, что это абсолютно не так. Это современный город с красивой и интересной архитектурой. У меня теперь есть возможность приглашать моих друзей посетить Москву. Все они приезжают с одним чувством, а уезжают с совершенно другим. Им здесь нравится…
     Кстати, в списке тем, который был прислан перед встречей, есть раздел «Интересный случай из военной службы». Да?
     - Да.
     - Так вот, когда я летал на «Лайтнинге», мы патрулировали воздушное пространство на севере, чтобы отслеживать действия Ту-95, которые во множестве летали вокруг. Первый раз, когда я их встретил, мне попались четыре машины. Они летели высоко. Я подлетел сфотографировать их и увидел, как летчик приветственно помахал мне рукой. Тогда я понял, что да, мы сейчас - противники, но как летчики, как, наверное, все летчики в мире, мы еще и товарищи.