Некоторые весьма уважаемые российские СМИ, рассуждая на тему, связанную с потенциальной угрозой отчуждения от России калининградского куска ее территории, с повышенной готовностью прониклись доводами евробюрократии в защиту шенгенского пространства. Законы, дескать, на то и пишутся, чтобы их не обсуждали, а выполняли. В Москве, говорят они, не вчера узнали о расширении Евросоюза - надо было раньше думать и о судьбах российских граждан, и о всех прочих последствиях вступления Литвы и Польши в ЕС.
     Что правда, то правда. Москва в прошлом много чего не сделала, чтобы оградить себя от всякого рода неприятных сюрпризов в будущем. В период воссоединения Германии она, например, не стала утруждать себя хлопотами по достижению полнокровного договора с НАТО об отказе последней включать в свой состав не только бывшие советские республики, но и страны бывшего Варшавского Договора. В той весьма благоприятной для российской дипломатии обстановке, видимо, можно было подписать аналогичное соглашение с Евросоюзом. Во всяком случае, такое соглашение, которое стало бы гарантом неприкосновенности Калининградской области. Будь Москва подальновидней, она еще в момент рождения Калининградской области РСФСР соединила бы ее с «большой землей» - никто и возражать бы не посмел. Ну а если позволить себе еще более смелое воображение, то вполне можно представить ситуацию, когда с освобождением Прибалтики от фашистской оккупации Москва (по просьбе латвийских, литовских и эстонских трудящихся) попросту «учредила» бы тут некую единую Прибалтийскую область России. Это сейчас подобное решение покажется узурпаторским. А тогда, в атмосфере общеевропейского трепета перед державой, сокрушившей коричневого дьявола, его отнесли бы на счет «целесообразного» послевоенного переустройства. И делу конец.
     Считается, что история не любит сослагательного наклонения. Как сказать. Может быть, как раз размышлений о прошлых легкомысленных шагах, типа передачи Украине Крыма, нам и не хватает, чтобы в новых коллизиях идти не на поводу у маниловского прекраснодушия, а соответственно интересам нации и конкретных слоев ее граждан. Не надо стесняться защищать свое, за это никто нас не осудит. А вот посмеяться над нашей гуттаперчивостью не преминет всякий. И хорошо, что у нас имеются дипломаты-бойцы, преисполненные патриотизмом, а не озабоченные тем, чтобы их любили в Брюсселе и Страсбурге. Кстати, опять же заметим, что находятся сомневающиеся в полномочиях таких дипломатов. Хотя круг их задач определен не кем-нибудь, а самим Президентом РФ.
     Поиск решения калининградского вопроса, считает специальный представитель Президента России по проблемам Калининградской области и председатель думского Комитета по международным делам Дмитрий Рогозин, «станет проверкой на прочность отношений России и Европейского союза». По завершении на этой неделе консультаций в Брюсселе, которые прошли очень напряженно, оставив стороны при своих мнениях, он выразил надежду на то, что представители Евросоюза все же откажутся от железобетонных установок и «начнут подготовку модернизированной позиции Еврокомиссии на переговорах с Россией». Что касается встречных российских предложений, то они, по словам Рогозина, «практически готовы». И «в любом случае жители Калининградской области не будут отрезанным ломтем».
     Напомним, что речь по-прежнему идет о сохранении для россиян существующей ныне возможности проезжать в Калининград и обратно без всяких виз. С момента вступления в 2004 году Литвы в Евросоюз такой возможности их хотят лишить, ссылаясь на незыблемость границ ЕС, но при этом забывая о конституционных правах российских граждан и территориальной целостности России.
     Собственно, в русле этого противоречия и проходит граница компромисса. Ее только надо увидеть и признать. И если уж говорить о расширении ЕС, о котором «все знали давно», то разве европейским дипломатам с их опытом и въедливостью было неведомо о существовании в составе Российской Федерации Калининградской области? Разве не они все время говорили о том, что будущие члены Евросоюза, прежде чем таковыми стать, должны решить все свои споры с соседями? Разве не на их полках лежат исторические документы о признании незыблемости послевоенных границ? А коль на их полках, то почему они, по сути, подталкивают развитие ситуации в этом районе в таком направлении, которое может привести к фактическому изменению узаконенных международным сообществом результатов второй мировой войны?
     Объединенную Европу, понятное дело, что-то беспокоит в связи с грядущим образованием калининградского анклава. Прежде всего, конечно, она не хотела бы получить в его лице некий шлюз, через который в шенгенское пространство сможет проникнуть любой желающий. А желающие найдутся. В том числе и среди миллионов тех граждан соседствующих с Россией стран СНГ, которые перемещаются в рамках Содружества беспрепятственно. Ну что ж, тревога обоснованная. Но ведь это и может стать предметом переговоров. Причем министр иностранных дел Игорь Иванов уже решительно высказался в том плане, что его ведомство готово тесно взаимодействовать с европейскими коллегами, чтобы снять такого рода озабоченности.
     Хотя, с другой стороны, если иметь в виду нежелательных для Евросоюза гостей с мафиозной окраской, то им калининградский шлюз ни к чему. В любую из европейских столиц они попадают и будут попадать проще, с помощью комфортабельных авиалайнеров и с оформлением всех нужных виз и документов. Не понимать этого бюрократы из евроструктур не могут. Стало быть, дело не всегда в их опасениях по поводу «прорыва» криминальной волны через калининградский анклав, а часто в свойственном для них стремлении продемонстрировать свою полезность на вверенном участке работы. А уж в таком стремлении всякий бюрократ, всякая законотворческая контора способны проявлять чудеса изобретательности. В том числе и такой, которая призвана путем лексических манипуляций создать чисто внешнее впечатление движения к компромиссу. Хотя никакого движения и нет. Как, например, в той же предлагаемой затее с пластиковыми карточками вместо виз. Мера контроля - да. Но все ли позволительно контролировать иностранцам на чужой территории? Не возникнут ли тут дополнительные проблемы?
     Что, кстати, вообще есть упомянутые пластиковые карточки? Разрешение передвигаться в шенгенском пространстве? Но тогда это не стыкуется с самым главным посылом чиновников ЕС - оградить себя от посторонних. Получается какая-то профанация. В то же время, как известно, Евросоюз открыл безвизовый доступ в страны шенгенской зоны для 40 государств. И среди этих государств немало таких, которые испытывают еще более серьезные трудности, чем Россия в контроле над миграционными потоками.
     Короче говоря, не очень ясно, в чем главная подоплека упорства Брюсселя в диалоге с Москвой. Можно лишь догадываться о существовании негласной общей позиции, даже просто настроения, способствующего постепенной изоляции Калининграда от российской «большой земли». От такого настроения немало зависит. Противопоставить же ему Москва может в первую очередь удвоенное, утроенное внимание к экономическим проблемам области.
     Между прочим, о праве России обеспечивать свой суверенитет и свободу своих граждан на передвижение по стране недавно достаточно внятно высказался французский лидер Жак Ширак. Было ли это продиктовано сиюминутным настроением, связанным с обсуждением вопроса о продаже России французских аэробусов? Трудно сказать. Президенты вообще-то не разбрасываются такими суждениями. Другое дело, что для изменения точки зрения еврозаконодателей на проблему Калининграда, наверное, недостаточно просто высказываний таких авторитетов, как Ширак. Только вот хорошо ли всякий раз выходить на уровень саммитов, переводя технические вопросы в плоскость политических? Ведь это отвлекает первых лиц государств от более серьезных тем.
     Шенгенское пространство - это правило. Но в каждом правиле бывают исключения, которые отнюдь не ослабляют само правило. Наоборот, часто его усиливают, делают более стойким перед лицом непредсказуемых жизненных поворотов. Следуя шенгенским положениям и одновременно рассматривая их через призму жизненно важной для России необходимости, представители ЕС лишь докажут свою способность читать строку закона в ее преломлении к новым реальностям европейской истории.