Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, сто лет со дня рождения которого исполняется 9 августа, не был главнокомандующим партизанским движением. Такую должность очень непродолжительное время осенью 1942 года занимал К.Е. Ворошилов. Генерал-лейтенант Пономаренко и при Ворошилове, и без него возглавлял Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Этот орган при ставке Верховного Главнокомандования был создан в мае 1942 года и прекратил существование в 1944 году, когда территория страны была освобождена от оккупантов. Главноверхом же Пономаренко назвал командир 1-й Клетнянской партизанской бригады Федор Данченков, мой командир: в этой бригаде я воевал подростком - был разведчиком. Назвал уже спустя многие годы после Великой Отечественной. При следующих обстоятельствах.
     Летом 1982 года Данченков вместе с кинорежиссером Анатолием Слесаренко приехали из Киева в Москву для встречи с Пономаренко. Эту встречу я, как житель Подмосковья, по их просьбе организовывал. В Киеве решили выпустить документальный фильм о нашей партизанской бригаде и надеялись, что Пантелеймон Кондратьевич согласится стать его консультантом.
     При встрече, а состоялась она на загородной даче - Пономаренко давно был уже на пенсии - Данченков очень волновался, испытывал какое-то смущение, может, даже смятение. Пока Пантелеймон Кондратьевич знакомился со сценарием, Слесаренко советовал моему командиру быть раскованнее, смелее. Федор Семенович, помолчав, признался:
     - Не смогу. Это ведь наш партизанский главковерх. В войну, бывало, мы видели в нем спасителя.
     И рассказал о своей первой встрече с Пономаренко, начальником ЦШПД. Однажды в Клетнянские леса, где базировался его отряд, прибыли майор Галюга и комиссар Лебедев. Они передали приказ Дмитрия Михайловича Попова, руководившего Смоленским подпольным обкомом партии и Западным штабом партизанского движения: все отряды необходимо собрать под общее командование, создав на их базе крупное партизанское соединение. Галюга принимал это соединение под свое командование, а Данченков назначался его заместителем. Решение это показалось Данченкову преждевременным. Создание крупного партизанского соединения в местах, где из-за характера решаемых задач почти исключался маневр, было даже опасным. Но приказ есть приказ...
     Вскоре Данченкова командировали в Москву, в ЦШПД для решения кадровых и технических вопросов, связанных с объединением. Вот тогда, при первой встрече с генералом Пономаренко, Данченков и поделился с ним сомнениями. Пантелеймон Кондратьевич долго уточнял детали, а затем подвел итог: «Менять решения Попова из Москвы не стану. Но сегодня же переговорю с ним и попрошу, чтобы он принял вас для беседы».
     Кончилось все тем, что Д.М. Попов, встретившись с Данченковым, от слияния отдельных отрядов партизан в крупное соединение отказался. В тех условиях могла оправдать себя и бригада. Создать ее Попов поручил Данченкову.
     ...Когда Пономаренко закончил знакомство со сценарием будущего фильма, прояснился еще один давний, но, как оказалось, не забытый эпизод. Зимой 1943 года наша бригада попала в очень трудное, можно сказать, гибельное положение. Крайне нужны были оружие и боеприпасы. Данченков слал в ЦШПД радиограмму за радиограммой, а самолеты не прилетали. Тогда наш комбриг составил послание на имя Сталина. Такого примерно содержания: «Кольцо окружения сжимается, боеприпасов нет, заявки бригады не выполняются. Умрем, но не сдадимся». В ту же ночь, 4 января, нам сбросили с самолетов все, о чем мы просили.
     Пантелеймон Кондратьевич тоже вспомнил о том эпизоде. Оказалось, что в те январские дни и ночи погода была нелетной, выполнить заявку ЦШПД из-за этого не мог. Получив отчаянную радиограмму на имя Сталина, Пономаренко решил передать ее через Поскребышева Верховному. И спустя час, был приглашен в кабинет, где бывал довольно часто. Сталин закончил разговор так:
     - Спасать партизан нужно. Давайте поищем летчиков-добровольцев. Можете действовать от моего имени.
     Добровольцы нашлись в полку, которым командовала Валентина Гризодубова, в то время подполковник. В невероятную пургу груз был сброшен точно.
     Мой партизанский командир называл Пономаренко главковерхом не только из-за должности, которую тот занимал в годы войны, но и из-за исключительно ответственного отношения к делу, к людям, умения вдумчиво, всесторонне анализировать ситуацию, принимать решение с учетом мнений, опыта других.
     Какого-то особого личного партизанского опыта, опыта организации подпольной работы у Пантелеймона Пономаренко и быть не могло. В гражданскую он воевал в составе регулярной Красной Армии, после окончания института инженеров транспорта снова служил в армии, уже на командных должностях. В 1938 году возглавил партийную организацию Белоруссии. С началом Великой Отечественной войны был членом военного совета 3-й ударной армии, Западного, Центрального, Брянского фронтов. Начальником Центрального штаба партизанского движения его, думается, назначили прежде всего потому, что он, уроженец Кубани, успел хорошо изучить Белоруссию, обрести там авторитет. Больше всего партизанских отрядов было, как известно, именно в тех краях, на том направлении. Оперативным руководством ими через региональные штабы Пономаренко и занимался. Особое внимание уделял установлению каналов связи и снабжения, подготовке кадров и многому другому, без чего небывалая по размаху рельсовая война в тылу врага была бы невозможной. Все партизаны, помню, очень гордились, что начальник их Центрального штаба был удостоен полководческой награды - ордена Суворова I степени.
     В заключение снова вспомню о фильме, ради которого мы посещали Пантелеймона Кондратьевича, уже не отличавшегося крепким здоровьем. По сценарию он высказал всего одно пожелание. Прозвучало оно примерно так: тема, конечно же, необъятна, фильм посвящен конкретной партизанской бригаде, и все же есть возможность взглянуть на прошлое с высоты полета не жаворонка, а орла. Ничего от создателей будущего фильма Пантелеймон Кондратьевич не требовал, в тот же день были отсняты эпизоды с его участием. Но по возвращении в Киев режиссер Слесаренко и мой командир Данченков решили переделать сценарий кардинально. Партизанский главковерх помог им увидеть больше, чем видит жаворонок.
     На снимке: П.К. ПОНОМАРЕНКО (второй слева в первом ряду) среди командиров партизанских отрядов. 1943 г.