У многих дальневосточников остался в памяти страшный случай убийства младшим сержантом морской пехоты ТОФ Александром Николаевым четверых людей, который произошел в поселке Славянка Приморского края в октябре 1995 года. Более подробное изучение дела показало, что когда-то в Чечне в ходе одной из операций БТР, в котором находился Николаев, подорвался на мине, а сам Александр получил контузию головы. В медсанчасть обращаться не стал - подобное считалось «мелкой царапиной». Вскоре в бою в Агиштинском ущелье у него на глазах взрывом мины убило друга. Таким образом, в течение небольшого времени морской пехотинец получил не только физическую, но и психическую травмы.
     Уже по возвращении полка в место постоянной дислокации юноша часто по мелочам ссорился с сослуживцами. По словам матери, находясь в отпуске, сын ночами практически не спал - вскакивал, кричал. А походив с матерью по диагностическим центрам (у него была обнаружена опухоль головного мозга), понял, что никому не нужен. На войне пользовался авторитетом, умел «держать взвод», а здесь... Вот и «сорвался» человек, однажды на обиду ответив выстрелами.
     Не снимая с Николаева вины за совершенное преступление, зададимся вопросом: он ли один виноват в случившемся?
     Многие мальчишки-приморцы, воевавшие во время второй чеченской кампании, вернувшись домой, не могут найти себе применения. Как правило, устраиваются работать охранниками, потому что рутина мирной жизни кажется им мелкой суетой, зряшной тратой времени. А работа с оружием в руках, пусть даже на страже частной собственности, для них является настоящим делом. К примеру, Виталий К. службу охранником считает настоящей работой: если «мафия» нагрянет, мало ей не покажется - он ведь при оружии. Сергей М. в армии служил снайпером, частично потерял слух. После увольнения оказался тоже в охранниках. Психотерапевты считают, что глухота у парня психосоматическая, то есть организм подсознательно ответил на такое раздвоение личности реальной болезнью.
     В США после войны во Вьетнаме возникло «потерянное поколение». Только спустя десятилетия там поняли свою ошибку и стали заниматься проблемой ветеранов вьетнамской войны. Однако за это время в американском обществе создалась напряженная обстановка: тысячи бывших военнослужащих - участников боевых действий совершали преступления, попадали в тюрьмы или заканчивали жизнь самоубийством. Лишь созданное министерство по делам ветеранов с миллиардными бюджетными ассигнованиями позволило решить проблему. Но последствия «вьетнамского синдрома» устраняются и по сей день.
     Правительством РФ давно принято постановление о создании программ помощи участникам военных конфликтов. В регионах и на местах, кто как может, придумывают свои программы по социальной и психологической реабилитации «израненных душ», создают специализированные центры.
     В начале прошлого года под патронажем и при финансировании департамента Федеральной государственной службы занятости населения (ФГСЗН) по Приморскому краю стартовала программа социальной реабилитации и психологической поддержки военнослужащих, принимавших участие в локальных войнах, а также их родных под названием «Светлый круг». Цель ее - помочь ребятам вернуться в мирную жизнь. За год лечение по этой программе прошли более 600 приморцев пяти районов края. Затрат особых не понадобилось. На каждого обследованного была потрачена сумма, соответствующая всего лишь 24 долларам США.
     Главная трудность, с которой столкнулись специалисты, - замкнутость ребят, нежелание раскрываться, рассказывать о своих проблемах. Постепенно и этот барьер был преодолен. Теперь появилась обратная связь. Во Владивосток в Институт позитивной психотерапии, транскультурной семейной терапии и психосоматической медицины, директором которого и одновременно руководителем программы является Владимир Слабинский, приезжают бывшие военнослужащие - их пациенты - и рассказывают, какие изменения происходят в жизни, какая помощь требуется, консультируются.
     - Наша программа рассчитана на людей с проблемами, на больных и вполне здоровых, на безработных или не очень довольных своей работой, на тех, кто вернулся с войны и кто их ждал, - говорит Владимир Слабинский. - Ведь бывает порой: сын вернулся, но совершенно другим человеком. Да и родным необходимо многое понять в его поведении, научиться прощать, жалеть и требовать. Ведь обязательства перед семьей, ответственность зачастую помогают преодолеть «чеченский синдром». При поддержке департамента ФГСЗН мы надеемся и дальше продолжать данную программу реабилитации.
     В отсутствие общегосударственной программы работы с ветеранами локальных войн очень ценен опыт работы думы Хабаровского края, которая еще в 1998 году приняла постановление (и обеспечила его финансированием) по предоставлению льгот и услуг ветеранам боевых действий. В Приморье, к сожалению, такой программы нет.
     Начальнику Приморской поисково-спасательной службы полковнику запаса Сергею Кондратенко, бывшему заместителю командира дивизии морской пехоты ТОФ, довелось принимать участие в первой чеченской кампании с полком морской пехоты в качестве начальника оперативной группы. О его работе с личным составом, с мирным населением Чечни, о переговорах с боевиками неоднократно рассказывали средства массовой информации, в том числе и «Красная звезда». Офицер всегда находился на переднем крае, честно выполняя свой воинский и офицерский долг.
     Пытаясь разобраться в том, что происходит с участниками боевых действий после их возвращения к мирной жизни, Сергей Константинович написал небольшую книгу «Чеченский синдром», где рассматривает влияние стрессовых ситуаций на психику человека, проблемы психосоциальной адаптации военнослужащих, вернувшихся с войны. Вот его слова: «Изучив рекомендованную литературу и теоретический материал по данной проблеме, я пришел к выводу, что те процессы, которые происходили в моем сознании и поведении, во многом сходятся с описаниями специалистов в этой области. Если бы сразу после возвращения из Чечни со мной поработали специалисты-психологи по программе адаптации к условиям мирной жизни, то я, возможно, не наделал бы столько ошибок в своем поведении, во взаимоотношении с окружающими и в оценке событий...»